– Имущество, Кира. Квартира, машина, бизнес. Как ты собралась делить все это?

– Не знаю, – выдохнула я.

Я прикрыла глаза, а когда снова посмотрела на Русю, то ощутила ужасную усталость и щемящее разочарование. Он даже злой был очень красивый. Я любила его темные глаза и мужественную щетину. Протянув руку, я погладила его по щеке и улыбнулась.

Рус попытался поймать мою руку, но я одернула ее раньше.

– Пожалуйста, Руслан. Дай мне уехать. Я не хочу тебя видеть сегодня. Возможно, не только сегодня. Мне нужно подумать.

Его лицо расслабилось. Он вздохнул и посторонился.

Я взяла чемодан и открыла дверь.

– Кира… – Руслан схватил меня за руку, удерживая на пороге.

Я обернулась, как в сериале. Посмотрела на мужа. Он сжал мою руку, погладил ладонь.

– Я люблю тебя? – проговорил Руслан вообще без уверенности.

Мне показалось, он спрашивает у меня, и я должна ответить. Ответ у меня был. Отрицательный.

– Ммм, – протянула я и забрала руку.

Руслан сам захлопнул за мной дверь. Громко. Как настоящая истеричка. Едва она нас разделила, я снова заплакала. Наедине с собой я могла быть слабой.

– Пожалеешь, Кира! – заорал муж на меня через дверь.

Чтобы не слышать его больше, я поспешила убраться из этого дома.

Такси приехало быстро. Водитель помог с чемоданом, не задавая лишних вопросов. Думаю, он все понял и позволил мне тихо плакать на заднем сидении.

Я немного успокоилась и смогла предупредить маму, что приеду. Машина остановилась у дома в Подмосковье, и мама выбежала встречать меня.

Она улыбалась, но ровно до того, как увидела мой чемодан.

Началось именно то, чего я боялась и что предвидел Руслан. Мама обрадовалась.

Нет, конечно, она не показывала радости, но торжество звучало в каждом ее слове.

– Да неужели, Кира! Что он натворил? – воскликнула мама на всю улицу.

Водитель спешно доставал из багажника чемодан, чтобы не слышать моих откровений. Не успел.

– Переспал с другой, – буркнула я.

Мама схватилась за сердце.

– И как ты узнала?

– Увидела их в моей постели.

– Господи, девочка моя. Какой ужас. Изменил тебе? Пока ты на таблетках и ребеночка хочешь? Ну и сволочь!

Мама вроде просто повторила факты, но слишком радостно.

Ей нравился Руслан. Она радовалась, когда мы решили пожениться. Но при этом мама регулярно уточняла: «Он слишком хорош для тебя». Наедине, естественно.

Я за свою жизнь привыкла к ее оригинальным заявлениям. Они с отцом развелись, когда я была совсем маленькая. Других мужчин я рядом с мамой не видела. Она словно запретила себе любовь.

Я воспринимала это без драмы, как должное. Но нет-нет да проскакивало у мамы что-то обреченное и очень трагическое в разговорах.

Она не верила в любовь, в мужчин, в брак. Заодно и в меня. По ее версии все женщины за малым исключением обречены на одиночество или предательство с последующим одиночеством. А я была конченой оптимисткой, поэтому часто просто отстранялась от мамы.

Руслан в наши отношения не лез, но понимал многое. Поэтому он так уверенно утверждал, что у матери я долго не продержусь.

И был прав. Я не собиралась снова жить с мамой. Это на первое время.

– Как он мог? В супружескую постель девку притащил! Вот ужас. Что же ты пережила, Кирочка?

Отвечать я не собиралась. Да мама и не дала бы мне слова вставить. Она оседлала мою хромую лошадь печали и поскакала в закат.

Не заставила себя ждать и шедевральная фраза:

– А я тебе говорила, что слишком красивого мужика нашла. Высокий, темноглазый, плечи здоровущие и не дурак к тому же, не алкаш, не наркоман, прости господи.

– Мама, – простонала я, наливая себе чай. – При чем тут внешность?

– А при том, что мужик должен быть чуть милее макаки.

– Как будто макаки не изменяют, – буркнула я себе под нос.

– И чтобы любил тебя больше, Кира. Он должен любить, а ты позволять, – маму несло. – А ты сама всю жизнь ему в рот смотришь, глазами хлопаешь. И что получила?

– Бесценный опыт.

Я пыталась храбриться, но расплакалась.

– Ну-ну, девочка моя. Опыт – это ты хорошо сказала. Забудь Руслашку-козла как страшный сон. А вот поступок его на всю жизнь запомни. Они все такие. Псы гулящие. Кто хвост поднимет, туда и лезут.

Я рыдала еще громче от маминых утешений, но сил сдвинуться с места и уйти в свою старую спальню у меня не было. Пришлось слушать.

– Ты у меня светлая голова, Кирька. Слава богу, бизнес наладила. Без штанов не останешься. Квартиру ему оставь, пусть сам платит три тысячи лет проклятый кредит. Я сразу сказала вам. Ипотека – это рабство. Хоть от нее избавишься. Спасибо кобелю. Машину у него забирай. Да, точно. Машину нельзя оставлять, Кира.

Я не стала говорить маме, что мне тошно от одной мысли о разводе и дележке. Она и Руслан как будто получали удовольствие от распила имущества.

А семья?

Хоть кого-то волнует, что моя семья разрушена?

Что ребенка мне теперь рожать не от кого.

А я ведь осознанно хотела стать мамой. Не потому, что пора или надо. Не потому, что муж хотел. Я очень хотела ребенка. И что с этим делать теперь?

Как мне жить?

Я выбралась из маминых рук, которые почти душили, и проскользнула в спальню.

Думаю, я имею право страдать сейчас без свидетелей.

Мама не обидится. Она скорее проследит, чтобы я как следует выплакала все глаза, как делала она.

Я мало что помнила об их разводе с отцом. Только мамины слезы остались самым ярким впечатлением того времени. Настала и моя очередь.

Два дня я толком не ела и не спала, только плакала и жалела себя, проклинала Руслана с его бабой, снова себя жалела и опять плакала.

А потом ко мне пришел адвокат.

Вернее, это был не адвокат, а адвокатесса. Одновременно любовница моего мужа, которая спала на моей кровати, ходила в моих туфлях.

Хорошо хоть не по кровати.

Какая разница теперь. Пусть ходит по кровати, мне плевать.

– Меня зовут Арина, – представилась нахалка, смело переступая порог.

– Вон пошла отсюда, – проговорила я, стараясь говорить спокойно.

– Кира, как тебе не стыдно, – отчитала меня мама, как маленькую.

– Это ей должно быть стыдно в чужой постели спать и с чужим мужем.

– Не так долго он будет чужим, – ядовито улыбнулась гадина.

Мама схватилась за сердце и убежала искать корвалол.

Стерва в туфлях без лишней скромности обошла меня и бросила на стол папку с бумагами.

– Я обрисовала вашу собственность в общих чертах. А еще сценарий, по которому ты ни черта не получишь… Кира.

Она произнесла мое имя, словно это было самое отвратительное ругательство на свете.

Интересно почему? Я не сделала ничего дурного.

– Ни черта – это Руслан? Так можешь прямо сейчас забирать его со всеми гнилыми потрохами.

– Я сделаю так, что ты потеряешь все. Квартиру, машину, бизнес, накопления. Вам придется делить имущество поровну, почти все вы нажили в браке. То есть совместно.

– Пришла сюда читать законы? Больше негде? – продолжала я огрызаться.

– Хочу, чтобы ты услышала меня, жирная дура. Посмотри на себя и очнись. Руслан с тобой только ради денег. Он не хочет раздела имущества. Ты ведь обдерешь его до липки.

– А?

Я так опешила, что не смогла даже поругаться.

– Он работает. Вкалывает, чтобы платить за квартиру и кормить тебя, ненасытную.

– И туфли еще тебе покупать, – вставила я.

– Не надо завидовать, Кирочка, – снисходительно хихикнула Арина. – Ты все равно с таким весом каблуки сразу поломаешь.

Я сжала губы. Ее слова больно били в самые уязвимые места. Себе я говорила, что это гормональный перекос из-за препаратов и смены питания, но ей точно не стоило ничего объяснять.

Обида накатила, и я стояла молча. Немая и поникшая от собственного горя. Раньше я думала, что измена – это просто выбор. Ну решил мой муж быть с другой значит решил.