— О, не называй меня так! — воскликнула Балкис и в сердцах топнула ногой.

Антоний оторопело воззрился на нее.

— Так, воин, — мешался Мэт. — Ты слышал, что тебе сказала дама? Это приказ, между прочим. Желаете что-нибудь еще добавить, принцесса?

Антоний смутился окончательно. Глаза Балкис весело сверкнули.

— Да, желаю! Антоний, с этих пор ты должен называть меня только «Балкис»!

— Как… Как прикажете, — онемевшими губами вымолвил юноша. — Балкис. — Но он не поднялся с колен.

— Может, у вас, ваше высочество, есть на уме еще какие-нибудь распоряжения? — спросил Мэт так небрежно, как только мог.

Глаза у Балкис жадно загорелись.

— Есть! — воскликнула она. — Антоний, встань и заключи меня в объятия!

В полном отчаянии, не веря собственным ушам и глазам, юноша поднялся и робко обнял Балкис.

А она надула губки и тоном капризной девочки проговорила:

— Теперь поцелуй меня!

Целую минуту, которая, казалось, тянулась целую вечность, Антоний не сводил с нее глаз, а потом улыбнулся и приник к ее губам.

— Ну, вот и славненько, — громко произнес Мэт, дабы снять наконец напряжение.

Влюбленные вздрогнули и, зардевшись, отстранились друг от друга.

А Мэт продолжал:

— Теперь мы неопровержимо установили, что ты слишком дорога ему и потому он не смеет позволить тебе гулять самой по себе, а ты, в свою очередь, оставшись рядом с ним, не сможешь совать свой нос во все щелочки и дырочки, как это делают кошки.

— Но я должна иметь право идти туда, где я нужна своему народу! — возразила Балкис.

— А я все равно должен остаться твоим верным слугой, — настойчиво проговорил Антоний. — Ты принцесса, а я крестьянин. И я никогда не смогу стать для тебя чем-то большим.

— Но ты так много значишь для меня! — горячо возразила она. — Ты… ты просто все на свете!

— И даже для нас ты теперь воин-герой, — заметил принц. Антоний бросил на него удивленный взгляд, но тут же снова строптиво поджал губы.

— А я так думаю, ему бы надо первым делом хорошенько вымыться после жаркого боя, — встрял Мэт. — Пойдем, Антоний. Если уж ты так жаждешь служить принцессе, лучше служить ей, будучи чистым.

Антоний вопросительно уставился на пресвитера Иоанна.

— Ступай с лордом-магом, — приказал император, и взгляд у него стал задумчивым.

Антоний обернулся к Балкис. Та согласно кивнула.

— Он многому научил меня, Антоний, хотя в то время я не желала самой себе в этом признаваться. Иди с ним, если любишь меня.

Антоний тут же снова насупился, отвесил Балкис поклон, развернулся и зашагал к баням рядом с Мэтом.

Местные бани представляли собой просторное помещение, выложенное керамическими плитками, обустроенное деревянными сиденьями. Здесь парились, обернувшись большими полотенцами. Мэт дождался того момента, когда юноша расслабился от тепла и воды, и только тогда спросил:

— Балкис тебе ни разу не говорила о своем происхождении?

— Нет, — ответил Антоний и снова напрягся. — Да если бы я знал, что она — принцесса, мне бы и в голову не пришло ухаживать за нею!

— Значит, у нее была веская причина не говорить тебе об этом, — заключил Мэт. — Она любит тебя. Очень любит.

Антоний, окутанный облаками горячего пара, промолчал и нахмурился.

— Но о том, что она принцесса, сама она узнала только год назад.

— Что? — вытаращил глаза Антоний.

— Это правда, — торжественно кивнул Мэт. — В то время, когда варвары захватили Мараканду, Балкис была грудным младенцем, но ее матери удалось уберечь ее от гибели: она уложила ребенка в ковчежек и опустила его в ручей. Вскоре после этого варвары схватили ее и казнили. Какие-то речные духи сжалились над малышкой и превратили ее в котенка, потому что в месячном возрасте кошке выжить легче, чем ребенку.

— Это верно, — проговорил Антоний, не отрывая глаз от Мэта. — Но все равно котенок может стать легкой добычей для кого угодно.

Мэт согласно кивнул.

— К счастью, речные нимфы затем передали кошку дриадам, а те заботились о ней, пока она не подросла, а потом уговорили ее уйти с караваном на запад, подальше от стран, захваченных варварами. Караванщики с радостью взяли с собой кошку, умевшую ловить мышей. И об этом она тебе тоже не рассказывала?

— С этого момента она и рассказывала о себе, — медленно проговорил юноша. — Она говорила, что странствовала с караваном в обличье кошки, что по пути повидала большие города — Сузу и Новгород, необъятные равнины и густые темные леса.

— А не говорила ли она тебе о том, что много лет прожила в одном из этих лесов?

— Как? — изумился Антоний. Мэт кивнул.

— Когда она ушла так далеко на запад, что было можно не опасаться варваров, а караван закончил свои странствия, Балкис ушла в лес, и там о ней позаботились местные брауни. Они отвели ее к хижине дровосека и превратили в ребенка. Дровосек и его жена очень обрадовались, потому что всегда хотели иметь детей, но не имели.

— Только не говорите, что она выросла как дочь простого дровосека!

— Именно это я и хочу тебе сказать, — взглянув ему в глаза, проговорил Мэт. — Ее воспитывали как крестьянку, Антоний. Точно так же, как тебя. Но когда она подросла, она поняла, что это не совсем так.

— Но… но… как?

Мэт отвел взгляд и задумчиво обозрел клубы пара.

— В шестнадцать лет Балкис осиротела и решила, что юной девушке оставаться одной, без защиты и покровительства взрослых, опасно и уж лучше ей жить кошкой в лесу. О да, она знала о своем умении превращаться в кошку — в этом она отличалась от тебя. Лесные и речные духи так пропитали ее волшебством, что она умела творить и еще кое-какие чудеса, но, оставшись на белом свете одна-одинешенька, Балкис направилась к Идрис — так звали местную знахарку, и та обучила ее азам волшебства. Девочка оказалась на редкость способной ученицей, как и ты — впитывала знания словно губка и за год постигла все то, чему ее только могла научить Идрис. А потом Балкис снова отправилась в путь. Идрис посоветовала ей разыскать меня и продолжить обучение волшебству.

— А вы привели ее в Мараканду?

— Да, хотя тогда я и сам не предполагал, куда именно приведет нас дорога, — признался Мэт. — Просто-напросто в то время варвары-завоеватели ордами хлынули с востока, и мне нужно было остановить их, покуда они не добрались до Мараканды. Представь себе, до тех пор, покуда мы с Балкис после всевозможных злоключений не добрались до Индии, я и не подозревал, что на самом деле она — девушка, а не кошка. Балкис помогала мне в схватках с варварами и не раз спасла мне жизнь. Мало этого — так она еще помогла мне спасти моих детей, когда их похитили. — Он перевел взгляд на Антония. — Думаю, ты не станешь удивляться тому, что, узнав о том, что Балкис похищена, я бросил все и поспешил ей на выручку.