– Кто там?

– Нгавари! – в утреннем полумраке в дверном проёме показался приземистый полуголый абориген. Миролюбиво демонстрируя пустые ладони, осторожно шагнул через порог.

– Нгавари, нгавари! – сверкнув узким кошачьим зрачком, выразительно покосился на фомку.

Макс медленно опустил руку, ошарашено разглядывая нежданного визитёра.

Непонятно какие драные шорты, прямо на голое тело крест-накрест вытертые кожаные ремни, на ногах растоптанные шлёпанцы из старых автопокрышек. Из-за спины выглядывает ржавая, обмотанная грубой верёвкой рукоять меча. На краешке широкого лезвия, судя по виду заточенного из старой рессоры, свежие красные пятна.

Макс потёр пересохшее горло и хрипло поинтересовался:

– Do you speak English?

Абориген напрягся и по-птичьи вопросительно склонил голову набок.

– Хе аха?

– Понятно, – вздохнул Макс. – Китайский суахили.

Абориген показал на диван и что-то горячо залопотал.

– Твой что ли? Ну извини,– пожал плечами Макс. – Дождь влил, вот и пришлось заночевать. Да я ухожу уже, ухожу. Правда вот только бы ещё бы знать куда…

Машинально смахнув с щеки прилипший клочок кошачьего пуха, мельком глянул на припухшую ладонь и пробормотал:

– Вот в больничку от столбняка уколоться бы точно надо… Во, точно! Мне к доктору надо! – показал на укус. – Red Cross! Понимаешь?

Глянув на зависшего собеседника, наклонился и быстро нарисовал на песке крест.

– Ну ё-моё! Красный крест! Доктор! Наверняка же у вас тут какие-нибудь медики есть! Red Cross! Понимаешь?

Абориген растерянно сморгнул, напряжённо разглядывая художества. Через пару секунд широко улыбнулся.

– Ах! И реира! – показал рукой вправо.

– Во, надо же, понял! – восхитился Макс. – Отвести сможешь? Ну, показать куда идти! – поднёс ладонь козырьком к глазам, как бы обозревая окрестности.

– Ах! Хаере маи! – абориген приглашающе махнул рукой и зашлёпал к двери.

Макс подхватил фомку и заинтригованно направился следом, приноравливаясь к мелким шажкам.

Интересно, как он вообще попал в здание? Вроде бы все входы наглухо завалены, а уж подвал и тем более. И ведь ни одна дверь не скрипнула.

Абориген неторопливо подошёл к бассейну и показал на комель сосны.

– Ки рунга! – кивнул вверх.

– Ага, – хмыкнул Макс. – Ну я примерно так и думал… После вас, сэр, – приглашающе повёл рукой.

Абориген скинул шлёпанцы и деловито заткнул за пояс. Цепляясь за обрубки сучков, быстро полез по стволу. В глаза сразу бросился неестественно маленький, словно у младенца, мизинец на левой ноге.

Макс на всякий случай попробовал пяткой крепость нижнего сучка и сокрушённо вздохнул.

– Эх, житие мое…

Вот что значит у человека навык. И никакой лестницы не надо.

Абориген дожидался на крыше, настороженно поглядывая на жужжащих вокруг пролома пчёл.

– Ну и что тут у нас? – Макс спрыгнул на грязную крышу и выпрямился, отряхивая ладони.

– И реира! – абориген показал на восток.

Щурясь от яркого утреннего солнца, Макс поднёс ладонь козырьком к глазам. В туманной утренней дымке на горизонте над макушками сосен возвышались смутные контуры высотных зданий.

– Во, да у вас тут и вправду город! – неверяще прошептал Макс. – Слушай, а как он называется? – повернулся к аборигену. – Кейптаун? Найроби? Киншаса? – наугад выпалил первое пришедшее на ум.

Абориген пожал плечами. Мол, хорошо говоришь, белый человек, душевно, но моя твоя всё равно не понимай.

– Понятно…

Макс устало протёр лицо и невольно поморщился от боли в руке.

– Вакаатуриа маи!

– Чего? – растеряно сморгнул Макс.

– Вакаатуриа маи! – абориген требовательно показал на ладонь.

– А, ты что ли про эти дырки? – догадался Макс. – Да ерунда. Кот вчера тяпнул. Пройдёт.

Абориген покачал головой и вдруг резко рванул руку к себе и впился зубами в рану.

– Твою же мать!

Макс рывком вывернулся и вскинул фомку. – Ты что, сдурел? Или это у вас такое местное идиотское приветствие? Типа милый дружеский укус?

– Нгавари, нгавари! – абориген миролюбиво поднял руки. Показал на город и что-то горячо залопотал.

– Ага, и наверно ты сейчас всерьёз думаешь, что я тебя понимаю, – мрачно буркнул Макс, брезгливо вытирая о штаны обслюнявленную ладонь. – Короче, спасибо тебе добрый человек, дальше я уж как-нибудь сам! В общем, ауфидерзейн, гуд бай, оливидерчи!

Развернулся и направился обратно к сосне. Раздражённо отмахнувшись от надоедливой жужжащей пчелы, полез вниз.

К чёрту, к чёрту таких помощников! Теперь пусть кто хочет, спускается на грешную землю следуя мудрым заветам далёких древесных предков, а нормальные люди могут выйти привычным путём и через балкон. Не, ну правда, идиот какой-то! Ни с того ни с сего взял и вцепился в руку как бешеный! То кот тяпнет, то этот. Сговорились они тут все что ли… Так, спокойствие, только спокойствие. Ну укусил, и укусил. Наплевать и забыть. Теперь самое главное, направление не потерять. Город строго на восток. И кажется, не особо так далеко. Наверно километров пять-шесть. Раз город, может у них тут и шоссе какое-нибудь загородное есть, а там глядишь, найдётся и попутка. Хорошо ещё, что телефон до сих пор не выкинул, моделька новая, долларов за пятьдесят на запчасти пойдёт запросто…

Солнце быстро поднялось над макушками сосен. Бодрящий утренний холодок тут же сменился густой влажной жарой. Увязая в мокром песке, Макс мысленно чертыхнулся и скинул майку, раздражённо отмахиваясь от надоедливых комаров. Нет, тут все определённо решили свести с ума. То кот, то псих, теперь ещё и эти кровопийцы! Хоть одно радует. Деревья стали заметно выше. И вроде бы даже стали попадаться берёзки. И все сучкастые такие, аж душа радуется. Если что, секунд за десять можно оказаться на самой макушке. Ха, вот уж никогда ни думал, ни гадал, что можно будет всерьёз радоваться такой ерунде. Жалко вот только, что никакой дорогой даже и не пахнет.

Впереди послышался шум воды. Воздух приятно посвежел.

Макс обрадовано припустил трусцой. С разгону выскочил на высокий глиняный утёс и замер в замешательстве.

Внизу, весело огибая измочаленные, вывернутые с корнем деревья, журчала быстрая грязная речушка. И судя по отвесным, словно земснарядом подмытым песчаным берегам, ночью во время ливня в лесу творился самый настоящий ад.

– М-да, это с домиком мне ещё здорово повезло, – озадаченно пробормотал Макс. – Тоже вот так бы смыло к едреной матери вместе с деревом, и привет…

Поглядывая вниз, медленно двинулся вдоль берега.

Речка это даже очень хорошо. Люди обычно всегда селились вдоль рек. Может какая-нибудь пристань покажется, или деревенька. И по направлению почти совпадает. Как раз на северо-восток.

– О, а вот и мостик. Почти…

Макс остановился, задумчиво разглядывая перегородившее русло бесформенное месиво из брёвен и сучьев.

Конечно, насчёт мостика немного преувеличил, но на ту сторону перебраться можно. Выглядит вполне крепко. Да. Надо перебираться, пока есть возможность. Ещё неизвестно, что там будет дальше.

Оскальзываясь на мокрой глине, Макс решительно полез вниз. Попробовал ногой крепость бревна и ловко перескочил на грязный, облепленный водорослями ствол. Поравнявшись с верхушкой брёвен, бросил мимолётный взгляд вниз на странное грязно-коричневое бревно. Бревно неожиданно шевельнулось. Оставив окровавленную тушу, повернулась громадная лохматая голова. Глухо рыкнув, медведь навострил уши и шумно принюхался.

Макс застыл в ужасе. Бежать, или не бежать…

Медведь привстал на задние лапы и раскатисто зарычал.

В голове словно гулко хлопнул стартовый пистолет. Макс швырнул фомку и отчаянно рванул с места. За долю секунды перескочил через брёвна и сломя голову кинулся в лес.

Прикрываясь рукой от хлещущих веток, ломился через сосняк до тех пор, пока боль в левом боку стала невыносимой. Тяжело дыша, загнанно оглянулся и обессилено привалился спиной к сосновому стволу.