Никто из них не лгал. По крайней мере, осознанно.
– Ты, – Тамлин указал на Ассею, – идешь к детям вместе с Эмре. Чтобы помочь ему…
– Но я хотела…
– Помочь ему, – с нажимом повторил воин, – успокоить их. Ты, – взгляд его переместился на Деаэлру, – прямо сейчас отправляешься спать. Чтобы понять, что эффективно обесценивать окружающих можно и с перерывами на сон.
– Сначала я отберу…
– Отправляешься спать, хаос, – в глазах короля полыхнуло пламя. – А мы с Минной, чьему мнению я безусловно доверяю, осмотрим дыру с третьего яруса. Если это неизвестная аномалия, да еще так близко к детским…
Он осекся. Вскинул голову, вгляделся в дыру с удивлением, с которым читатель, вглядываясь в почерк на бумаге, узнает автора письма.
– Я знаю, кто это делает, – произнес он медленно. – Бездна. Вот же ж бездна…
Тамлин нахмурился и умолк. Никто не решился уточнить у него, в чем дело, опасаясь разделить судьбу надкусанного яблока.
– Паника отменяется, – произнес наконец он и провел рукой по волосам. – Если это и аномалия, в камне мы ее не отыщем. Расходимся, драгоценные бара… То есть, подданные. Никаких возражений, Дея, это дело сугубо внутреннее. И касается только мирисга’элле. Никто не знает этот дворец лучше нас, – король снова поднял взгляд к потолку. – Завтра перед рассветом жду всех на этом же месте, проверим мои догадки. Минна, Ассея, заращивать дыру пока нет нужды.
Пороптав немного, элле разошлись. Деаэлру взглянула на упавшую картину, на разбитую цветочную кадку – и перечить Тамлину не посмела. Взмахнув юбками, она с достоинством удалилась в направлении гостевых покоев. Миннаэта, хмурая как туча, ушла, бормоча себе под нос нечто о том, что пора бы уж начинать мстить раньше, чем ее успевают оскорбить.
Тамлин схватил за рукав Эмриата, шагнувшего в сторону детских.
– Один маленький элле сейчас не в постели, – шепнул король.
Управляющий недоуменно воззрился на него. Таэм многозначительно поглядел на свой халат, затем на дыру в потолке. Непонимание в глазах управляющего сменилось озарением – и он помчался по коридору, придерживая руками полы одеяния. Ассея, пожав плечами, последовала за ним.
Тамлин остался в галерее.
Один.
С облегчением прикрыл глаза.
Четырехмерная картина мира, раскрашенная разноцветными сполохами, подсвеченная пульсирующими пятнами живых тел, видимых ему во вспышке синепатии даже сквозь стены, постепенно растворялась под веками, сменяясь темнотой.
Обычной темнотой, которую видит, закрыв глаза, любой нормальный элле.
Когда Таэм добрался до развалин, третья ночь назначенного срока едва началась.
День до полудня прошел в хлопотах: посольство из Андаро отбывало домой. Эмриат проверил, хорошо ли укомплектованы повозки с товарами, купленными на обмене, а король проинструктировал воинов, которых под командованием Виэттара отрядил сопровождать гостей до северной границы. Защиту путешественникам обеспечивали их клинки и стрелы, да еще сферы хранителей. На другие методы никто не полагался. Внутри внешней Сферы были позволены любые магические опыты и научные изыскания, но за ее пределами манипулировать вероятностями или балансом стихий категорически воспрещалось. Даже крохотное вмешательство в равновесие аномальных полотен могло толкнуть чашу весов в сторону хаоса, запустить активацию порталов и привести к гибели всего живого.
Прощание с Деаэлру вышло неожиданно теплым. Когда Тамлин нашел ее, хранительница сделала своего мерина, оскорбленная тем, что ее не допустили до разгадки тайны.
Король тронул ее за плечо – Дея обернулась, чинно поклонилась и с удивлением приняла деревянный ларчик из его рук. Взвесила ларец в ладонях, открыла.
Жемчужно-бриллиантовая диадема, сияющая и невесомая, сверкнула в его глубине горстью звезд, брошенных на синий бархат. Андар'эльне осторожно коснулась филиграней, тонких как морозный узор. Подняла взгляд.
– Для Элланиат, – пояснил король. – Пускай приезжает весной в Наэтлиэ.
Деаэлру закрыла ларец и положила его в переметную суму. Выпрямилась, поправила прическу, не глядя на Тамлина ответила.
– Если его величество позволит, в его покои сегодня доставят воинский костюм, сработанный из новых тканей, в том числе симбиотических на основе титина. Я лично занималась им во время пребывания в Мирисгаэ. И некоторое время дома, в лаборатории. Он куда лучше того, что король носил ранее. Тем не менее, злоупотрелять его преимуществами не стоит, – она подняла взгляд: суровый, без капли тепла. – Не рискуй понапрасну, Таэм. Ты нужен этому королевству больше, чем можешь себе представить. За диадему благодарю, она… – Деаэлру замешкалась, подбирая слово.
– Изящная и изысканная, – помог ей Тамлин. – Как твоя дочь.
Уголки губ Деи дрогнули, она снова поклонилась – совсем по-другому, чем в предыдущий раз, и поднялась в седло.
– Дай знать, как получишь вести из Наэтлиэ, – добавила она, подбирая поводья. – Их молчание о пророчестве настораживает. По-хорошему, мне следовало бы остаться в Мирисгаэ и дождаться ответного сокола из степного королевства…
Тамлин вместо ответа хлопнул по крупу ее жеребца. Конь всхрапнул и скакнул вперед, унося хранительницу в авангард отбывающей колонны.
Небо затянули тучи, а солнце склонилось к западу, когда последние конные андар’элле скрылись за горизонтом.
Время покинуть дворец было самое подходящее. Группа Виэттара вернется через пару дней. Ассея и Минна не станут искать его раньше срока. Эмриат провел последние ночи без сна, разделяя внимание между хозяйственными хлопотами, беспокойной детворой и андар'эльне с волосами цвета клевера, потому сейчас наверняка отдыхает.
Тамлин поднялся к себе. Новый костюм висел у зеркала: ртутно-серый, покрытый бугорками симбионта, похожего на крокодиловую кожу. Воин переоделся, покрутил плечами, проверяя, насколько хорошо ткань прилегает к телу. Поднял к скулам воротник с вшитой пористой вставкой для дыхания – уловителем чужеродных частиц. Коснулся зеркала – бугорки на пальцах приобрели серебряный блеск, мимикрируя под материал, с которым соприкоснулись. Резанул предплечье ножом. Крокодиловый слой легко поддался, обнажая угольную черноту нижних слоев костюма, которые разрезать не удалось – и тут же зарастил порез, выпуская из краев хлесткие ниточки щупалец. Симбионт без труда поглотил и нейтрализовал все кислоты, найденные в мастерской, а еще охотничьи яды, пламя ювелирной горелки и даже сонную пчелу, от которой воин отмахнулся. Последнюю – с ощутимым удовольствием.
Вооружение заняло больше времени, чем обычно. Костюм предусматривал ножны не только для мирисских парных клинков – воины лесного королевства носили их перекрещенными за спиной, рукоятками вниз – но и для наэтской "змеи", которую оборачивали вокруг пояса. На бедре обнаружились петельки под андарскую секиру. На плечах – кармашки для дротиков и ножей. Полезной, но нелюбимой им поясной сумки для химснарядов, в просторечии называемых бусинами, король не нашел. Зато под ремешком на тыльной стороне левого предплечья отыскался неизвестный ему механизм. Крохотные полупрозрачные капсулы в форме слезы – серые разрывные, голубые нервно-паралитические, зеленые обездвиживающие и белые с газом-обманкой – лежали плотными рядками в секциях, расположенных друг на друге внахлест. От каждой секции к ладони змеилась тонкая полоса спускового механизма.
Таэм вытянул руку и согнул средний палец, замыкая контакт. Голубая капелька вылетела из ячейки на предплечье и вонзилась в полку верстака с такой силой, что та треснула. Король уважительно приподнял брови.
Тончайшая линза-омматида, белая как слюда, при наведении на полупустую бутыль с вином выдала красный уровень опасности. Тамлин хмыкнул.
Небо за окном затянулось тучами, то и дело срывался снег. Король, уверенный, что в такой экипировке привлечет излишнее внимание, накинул на плечи плащ с куньим воротником и спустился к конюшням.
Лошадь спотыкалась и поскальзывалась на грязи, прихваченной морозом, поэтому к месту назначения удалось добраться лишь на закате. Лес затих, продуваемый ветрами насквозь; отсветы короткого осеннего дня погасли за стеной черных деревьев.
