Литмир - Электронная Библиотека

– Что на самом деле произошло? Матери можешь рассказывать сказки про будущего великого ученого, который мечтает о новых открытиях. Кстати, вполне убедительно получилось, молодец. Но тут в другом дело, я же вижу.

– Ага, – не стал отрицать Стиф. – В другом. Только обещай, что не обидишься, ладно?

– Так, а вот это уже становится интересно. – Отец присел на подлокотник кресла. – И что же за страшную тайну ты скрываешь?

– Просто… – Стиф помедлил, подбирая слова, – если останусь здесь, то так и буду для всех просто сыном министра. «Золотым мальчиком», как они меня называют. И что бы я ни сделал, это не будет считаться моей заслугой. Станут болтать у меня за спиной, что это твои связи помогли.

– Хочешь все начать с чистого листа, значит? Точно хочешь?

– Думаешь, не справлюсь? – скептически хмыкнул Стиф.

– Справишься, если тебе действительно это нужно. Всегда справлялся, знаю. Не вижу причин, чтобы сейчас было иначе.

Больше в тот день в доме не поднимали эту тему. Словно заключили негласный договор вести себя так, как если бы ничего особенного не произошло и все идет своим чередом. Оказалось, это даже приятно – притвориться, будто нет никаких проблем. Хотя бы на время. До тех пор, пока не наступила ночь. Время вновь остаться наедине с собой.

Стиф помедлил, прежде чем закрыть дверь в свою спальню. Прислушался к тишине дома, в которой звучал лишь негромкий, монотонный гул проветривателя. Плюхнулся на кровать, отбросив в сторону ботинки. Достал из-под подушки звукофон, нажал на кнопку записи.

– Заметка номер тридцать пять. Кажется, в отражениях видны не все возможные линии. Если сделаю, чего никто от меня не ожидает – что-то новое случится здесь, в моем. Но есть и побочные эффекты, которые не могу контролировать. Пока не могу. Пока не доберусь туда, откуда все началось. – Стиф на миг зажмурился, вновь представив сине-зеленые всполохи в небе. – Пусть думают, что это научный интерес. Это ведь почти правда. Научный интерес по изучению причины собственных галлюцинаций. Жаль, учебника на таком материале не написать, а то был бы настоящий фурор. Хотя… надо будет обдумать это.

Остановить запись, прокрутить назад, к самому началу. Уткнуться лицом в подушку, продолжая сжимать в руке звукофон. Слушать свои записи, в которых знал наизусть каждое слово. Не шевелиться и отчаянно надеяться, что сегодня все будет иначе. Но снова обнаружить себя стоящим среди зеркал. На этот раз всего трех. Маленького, круглого, в потертой старинной раме. Овального, обрамленного изящным бронзовым кружевом. И огромного, почти во всю стену – самого близкого и родного.

***

Профессор почему-то задерживался, хоть и сказал, что скоро подойлет. Передумал? Может, за этот год ему надоели слишком частые беседы, а сказать не решается? Или засиделся в лаборатории и позабыл о времени?

А если что-то случилось, и помочь некому?

Чего только не придет в голову от долгого ожидания. Очень долгого. Даже стрелки на стареньких карманных часах не двигались. Будто здесь, в Приозерском, время остановилось. Пусть рассветы и начинают каждый новый день, как им положено. Пусть закаты окрашивают верхушки деревьев на холме – Марисса прямо сейчас видела это перед собой, не обмануться – все равно не оставляло ощущение неправильности.

Спросить у профессора? Он наверняка будет говорить загадками, как всегда. Бывает забавно, но порой кажется – забавным только для него. «Старикам тоже иногда хочется веселья», – так он однажды сказал. Быть может, нет никакого скрытого смысла в этих загадках.

Во всех, кроме одной: почему Приозерское? Нет, не так, всегда нужно правильно формулировать вопросы. Куда подевалось озеро? Сейчас Марисса видела перед собой лишь поросшие лесом холмы. И поляну, усыпанную огромными валунами, между которыми пробивались хилые кустики ярко-желтой кислой ягоды. Язык из-за нее жутко щипало, а пальцы окрасились от липкого сока. Все равно вкусно, не оторваться. До тех пор, пока на ладони не осталось ни одной ягоды.

Вытерев руки о потрепанную рубаху, Марисса встряхнула часы. Поднесла к уху, прислушалась. По-прежнему молчат.

– Пытаешься вернуть им жизнь? – раздалось позади, и Марисса не смогла сдержать улыбки.

– А я уже думала отправиться Вас искать. – Она обернулась, протянула часы профессору, циферблатом к нему. – Здесь теперь всегда без пятнадцати три. Остановились, когда мы к Приозерскому подъезжали.

Профессор сел на ближайший валун, растер ладонями колени.

– Ты когда-нибудь попадала в центр бури? Вряд ли.

Он поднял сухую ветку, быстро закружил ей по земле. В воздух поднялся водоворот сухой пыли. И только у растущего в самом его центре цветка не пошевелился ни один лепесток.

Не подозревающий о том, что происходит вокруг, цветок завораживал настолько, что Марисса не могла оторвать взгляд.

– Думаете, здесь так?

– А иначе зачем бы мы приехали в эту всеми позабытую глушь? – В голосе профессора послышалось пренебрежение. – Если нужно что-то понять, всегда обращайся к истокам.

Снова загадки. Марисса отвернулась, чтобы скрыть от профессора тяжелый вздох. Но он, кажется, все равно заметил. Отбросил ветку в сторону, прямо на тот самый цветок, вокруг которого медленно оседало пыльное облачко. Протянул задумчиво:

– Никто не обещал, что будет просто.

«Могли бы и не напоминать», – захотелось проворчать Мариссе. И что будут трудности, и ради чего на эти трудности подписалась – все это отлично было ей известно. Лишь одно было непонятно:

– Вы говорите, обратиться к истокам, но ведь не здесь все началось. Нужно было основать свой филиал там…

Она указала в сторону далеких, не видимых отсюда гор. Если верить записям, храм должен быть где-то среди них. Вернее, то, что от храма осталось. Если вообще что-то осталось спустя столько лет. Там нужно искать ответы, а вовсе не в пропитанном сыростью заброшенном поселении.

– А ты бы отправилась туда, если понадобится? – Профессор хитро прищурился.

– Вы же прекрасно знаете ответ.

Подобрав маленький камешек, Марисса со всей силы бросила его в самый центр скопления валунов. Представила, что перед ней гладь несуществующего сейчас озера. На миг показалось, будто от сверкающей на солнце поверхности пошли полоски ряби. Пришлось встряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Пробормотать:

– Я бы все равно не смогла. Раньше – может, но не сейчас.

– К счастью, этого и не понадобится. – В ответ на вопросительный взгляд Мариссы, профессор добавил: – Не всегда стоит следовать написанному. Иногда необходимо читать и знаки. Если, конечно, умеешь.

С этими словами он указал на часы, которые все еще крепко сжимала Марисса. Звучало обнадеживающе, если бы только не одно «но»:

– Но как этому научиться? Допустим, мы поняли, что здесь что-то не так. – Заметив, как профессор предупредительно цокнул языком, она поспешила поправить сама себя. – Ладно, здесь действительно что-то не так. И как понять причину, если в записях ошибка?

– С удовольствием выслушаю твои предположения. Что бы ты сделала, окажись с этой задачкой один-на один?

Марисса обернулась к покосившимся домикам, остаткам здешнего поселения. Произнесла неуверенно:

– Расспросила бы местных. Уж они-то должны были заметить что-то необычное. Только они все поразъехались, но можно попробовать кого-то разыскать. И разговорить. Еще и сделать это так, чтобы не приняли за сумасшедшую… нет, плохой вариант, совсем плохой.

– Но помощь нам пригодится, ты согласна?

Мариссе показалось, будто она вновь в академии, сдает последний, самый важный экзамен. И разочаровать ни в коем случае нельзя.

– На самом деле мой ответ не важен. Вы ведь уже нашли тех, кто нужен?

– Того, если быть более точным. – Профессор кивнул, попытался подняться. Мариссе пришлось подставить ему плечо.

– И кто же это? – Она невольно поморщилась, будто кто-то рядом царапнул ногтями по стеклу.

– Скоро сама увидишь. Он, как ни удивительно, сам попросился, чтобы его распределили из столицы в наш филиал.

5
{"b":"863375","o":1}