– И куда нас отправят? – Риона как обычно задала самый верный вопрос.

Стиф ни капельки не удивился, что именно она оказалась первой, лишь с трудом смог скрыть досаду.

– Не очень далеко, не переживай, – нехотя бросил он. – Вас тут, в столице оставляют.

А вот теперь послышались радостные возгласы уже совсем от других студентов. И один – не слишком довольный:

– Ну ты и зараза, Стиф.

Кто бы это ни сказал, Стиф ничуть не возражал против такого почетного звания. Решил больше не испытывать терпение одногруппников, ведь с них бы сталось накинуться всей толпой и отобрать планшет. Почему до сих пор так не сделали – это для Стифа осталось загадкой. Да и для самих одногруппников, наверное, тоже.

– Так уж и быть, ищите себя. – Он вывел на стену полный список и отошел в сторону, чтобы подбежавшие ближе не затолкали.

Они вообще, похоже, вмиг позабыли о существовании своего старосты, занятые выяснением собственной судьбы. Так даже лучше. Наверное. Жить происходящим здесь и сейчас. Не видеть десятков, а может и сотен вариантов, как может сложиться твоя жизнь. Не понимать до конца, насколько любое, даже самое незначительное решение может все изменить.

– Любопытно получается. – Голос Рионы остановил Стифа уже на пороге библиотеки. – Почему вдруг тебя нет в списке «неудачников»? Неужто с Оглоком повздорил? Или, – она широко распахнула глаза в притворном ужасе, – с самим ректором?

– Можно подумать, по другим причинам не оставить меня в столице не могли, – фыркнул Стиф. Кивнул прошедшему мимо куратору, не стал прислушиваться к ставшему громче галдению.

– Представить не могу, что должно было случиться. – Риона изо всех сил пыталась не выдать злорадства. Получалось из рук вон плохо, актерским даром она никогда не отличалась. – Нашего золотого мальчика, главную надежду академии, и вдруг аж в Приозерское ссылают.

– Ты и посмотреть, куда меня отправляют, успела? Не думал, что моя скромная персона до сих пор не дает тебе покоя. – Вальяжно опершись о стену, Стиф мысленно потешался от того, как девушка недовольно вздернула острый носик.

– И не надейся. Просто мельком заметила и удивилась.

– Может, я специально попросил, чтобы местечко освободить тем, кому нужнее. Тебе, например.

Риона застыла, беззвучно открывая и закрывая рот. Это она-то, для которой оставить за собой последнее слово – дело принципа? Кажется, эффект получился сильнее, чем Стиф ожидал.

– Ты что, правда из-за меня? – наконец произнесла она совсем тихо.

– Считай это извинением за… – Стиф огляделся по сторонам, убедиться, что его никто не услышит. Но всем остальным явно было не до чужих разговоров. – Сама понимаешь, не заставляй произносить вслух.

– За то, что меня бросил? – Похоже, Риона быстро справилась с замешательством и снова стала собой. – Ради… ты хоть сам-то помнишь, как ее звали? В именах еще не запутался? Не важно. Все равно для извинения этого будет маловато.

Стиф помедлил с ответом – убедиться, что она высказала все, что накипело. Пожал плечами.

– Пожалуй, ты права, маловато. Но я и не собирался этого делать. Уж не ради тебя точно, – не дожидаясь, пока насупившаяся Риона его перебьет, добавил: – Не считаю тебя настолько жалкой, чтобы уступать свое место.

Казалось, из всех дней учебы в академии этот будет самым трудным. Сначала отбиваться от расспросов одногруппников – и какое им вообще дело до его жизни? Да и до жизней остальных тоже. С большинством из них после выпуска они больше никогда не увидятся, но все равно поддерживают эту игру в «дружбу навек». Лицемерие, хотя они сами вряд ли об этом задумываются.

Прийти домой и рассказать обо всем родителям – намного труднее.

Стиф зашел домой так тихо, как это вообще было возможно. Лишь бы еще чуточку потянуть время.

«Можно подумать, если не заметят моего прихода, то и потом расспросов не будет». – Развязывая шнурок на ботинке, он дернул его с такой силой, что едва не оторвал. Этих нескольких мгновений замешательства хватило, чтобы услышать доносящиеся из гостиной голоса.

– Ты должен что-нибудь сделать!

Давно Стиф не слышал, чтобы мама повышала голос. Лет пять, наверное. Точно, с тех пор как он собирался бросить учебу. Да и тогда не было этих ноток истерики.

– И что предлагаешь? – ответил отец спокойным, даже, кажется, шутливым тоном. – Хотя, есть вариант. Можем запереть его дома.

Выходит, из академии уже сообщили. Стоило бы догадаться, не могли не сообщить. Стиф поморщился, сделал несколько шагов.

– Не паясничай только, Кипран, очень прошу. – Мама чуть не плакала. Стифу даже не понадобилось ее видеть, чтобы это понять. – Ты ведь можешь помочь. Не знаю, связи свои подключить. А иначе какой толк быть министром? Или просто не хочешь?

– Во-первых, я уже не министр, – поправил ее отец. – А во-вторых, в конце-то концов, Зелле, ты ведь не думаешь, что он всегда будет рядом, у тебя на виду?

«Она была бы этому рада», – подумалось Стифу. Он остановился на пороге гостиной, глядя, как отец обхватил сидящую в кресле маму за плечи, а она отвернулась, проворчала почти примирительно:

– Но ведь не… он же так мечтал, в столице столько возможностей, а там он будет никем…

– Ошибаешься, мам. – Стиф, наконец, решился выдать свое присутствие. – Здесь у меня нет перспектив. Как и для любого, кто хочет стать настоящим историком. Открыть что-то новое, а не просто перебирать бумажки.

– Что ты такое говоришь? – Подойдя, она потянулась было обнять Стифа, но, взглянув ему в глаза вдруг остановилась. – Здесь у тебя будет все, что понадобится. Когда понадобится. Мы поможем, обязательно, они поменяют решение, вот увидишь. Не важно, что там у вас произошло, это поправимо.

– Мам, перестань, это не их решение, я сам попросил.

– Но зачем? Все известные ученые здесь. Разве этого мало?

– Известные, – презрительно фыркнул Стиф. – Они только и могут, что бесконечно перечитывать написанное до них. Сидеть в архивных подвалах и делать важный вид. Я так не хочу. Не собираюсь медленно покрываться пылью. Все новое – там, в маленьких городках и поселках, куда никто еще не добрался. Там будущее. А если переживаешь, что я буду далеко – так есть переговорники. Хочешь, станем каждый день выходить на связь.

– Вот видишь, Зелле. – Отец незаметно кивнул Стифу, подбадривая. – Наш сын отлично умеет обдумывать все наперед и прекрасно понимает, что для него будет лучше. А теперь пойди отдохни и ни о чем не волнуйся. Тебе это вредно, особенно сейчас, сама понимаешь.

– Да, мам, не надо так за меня… – Стиф вдруг застыл в недоумении, переводя взгляд с мамы на отца. – Погодите-ка, что я пропустил?

Липкая тревога пригвоздила к месту, и каждый миг, пока родители медлили с ответом, делал ее сильнее. Но почему мама так рассеянно улыбается? Почему, взяв отца за руку, произнесла чуть слышно:

– Скажешь ему?

– О чем? – Стиф сложил руки на груди, всем видом давая понять, что не уйдет без ответа.

– У тебя скоро будет брат. Или сестра, мы пока не знаем.

Эти слова обескуражили настолько, что Стиф нервно хохотнул.

– Хорошая шутка, ага. Или… это же шутка, да?

– А я так надеялась, что обрадуешься, – вздохнула мама. Взяла с журнального столика кружку с чем-то темным, выпила, поморщившись.

– Я рад, конечно рад, просто это так неожиданно…

Слишком неожиданно. Такого Стиф еще не видел ни в одном из отражений. Слишком странно и запутывало еще сильнее. Впрочем, себя в Приозерском он тоже раньше не видел. Думал даже, что ничего не выйдет, что-нибудь обязательно помешает. Не помешало. Хороший знак? Возможно.

– Сюрпризы устраивать – наше семейное хобби, видимо. – Отец обнял маму, и та неуверенно улыбнулась.

– Я, наверное, и правда пойду отдохну. А с тобой… – она состроила Стифу строгую гримасу, которую только она одна и считала строгой, – мы еще поговорим чуть позже.

Стиф с облегчением выдохнул, когда мама вышла за дверь, но уже через мгновение понял: зря. Стоило только услышать вопрос отца: