– А ты сегодня просто молодчина.

– Только сегодня? – притворно обиделась Аурика. Присела на подлокотник кресла.

– Для меня всегда самая лучшая. – Папа потрепал ее макушку, как любил делать в детстве. – Но теперь это и другие заметили.

– Значит, тебе уже доложили? – Сохранить чуточку обиженный тон, скрывая ликование, оказалось сложнее, чем она надеялась. – Я хотела сама рассказать.

– Выполняют свою работу, сама понимаешь. – Он виновато развел руками. Щелкнул Аурику по носу. – Но ты чем-то, смотрю, недовольна?

– Ими. Комиссией. Отделом по науке, – отчеканила она, мысленно добавив: «По крайней мере одним из них. А может и не одним, если они решили проворачивать свои дела за папиной спиной».

Хотела продолжить, но папа остановил ее, подняв руки в защитном жесте.

– Оу, оу, притормози, малыш. Лучше расскажи по порядку.

Да, пожалуй, это лучший способ собрать разбегающиеся мысли в кучку и облечь в слова.

– Они хотят нас оптимизировать. Я, конечно, попыталась показать, что нельзя людей заменять станками, но они могут на других заводах это провернуть.

– Ну да, я в курсе, – ничуть не удивился папа. – Сам же эту программу утверждал. Настоящий рывок вперед, здорово же. Для того и отправил комиссию – проверить, насколько это имеет смысл. Полагаюсь в этом вопросе на тех, кто более компетентен.

От шока Аурика не сразу нашлась, что сказать. Казалось, видит своего отца впервые. Не домашнего милого папочку, а премьер-министра, говорящего красивые фразы на всю страну.

Совершенно чужого.

– Так ты знал? А как же рабочие? Нет, они, конечно, балбесы в основном, я бы и сама половину поувольняла, но нельзя лишать их шанса.

– Это непросто, согласен. – Папа положил руку Аурике на плечо. – Иногда приходится принимать сложные решения. Премьер-министру вообще постоянно приходится, что поделать. И если оптимизация действительно нужна, для тех людей найдутся другие места. Те, где они смогут принести больше пользы.

– Ты правда так считаешь? – Аурика медленно, все еще раздумывая над его словами, поднялась с кресла. – А если бы я была среди них? Или Джей? Ты бы все равно не поменял мнение?

Папа молчал, и это молчание было больнее пощечины. Аурика вышла из гостиной, почти ничего не видя перед собой. Кажется, кого-то толкнула плечом – не важно. С шумом захлопнула за собой дверь спальни.

Ночь выдалась безлунной, потому Стифу пришлось пробираться по лесной тропинке чуть ли не на ощупь. Маленький переносной светильник, прихваченный из дома, тоже не особо помогал рассеять темноту. Стиф бы с огромным удовольствием пошел и без него, да вот только идти вслепую по местности, которую почти не знаешь – это было совсем уж неразумно.

«Неразумно, конечно». – Стиф мысленно усмехнулся. То, что он сейчас здесь – само по себе верх безрассудства. Только сегодняшним утром он понял это настолько отчетливо, что отблески сине-зеленого пламени до сих пор маячили перед глазами. Из-за этого и светильник он теперь инстинктивно держал на вытянутой руке, подальше от себя. Снова утихомиривать разбушевавшееся нечто желания не было совершенно.

И шипение, это дурацкое шипение от светильника. Так напоминает шепот, услышанный у зеркала. Слов не разобрать, но вот угроза слышалась ясно, и тогда, и сейчас.

Стиф остановился, стараясь до мелочей вспомнить увиденный в отражении пейзаж. Промелькнувший на миг, но тут же исчезнувший. Будто те странные существа не хотели, чтобы он увидел.

Или… боялись?

Почему они так его боятся? Гораздо больше, чем он их.

Эта мысль заставила Стифа прибавить шаг. Поскорее взглянуть на ту долину, усыпанную валунами, которую ему не следовало видеть. Марисса обмолвилась на рыбалке, что подобное есть здесь, совсем рядом. Отыскать бы и не заблудиться при этом. Как? Стиф понятия не имел. Еще один безрассудный поступок в надежде, что чутье приведет. Что это окажется то самое место.

Журчание воды неподалеку. Речка, у которой они с Мариссой были утром. Нужно лишь идти вдоль нее: реки впадают в озера, а та долина, если верить рассказам, была когда-то озером.

Стоило об этом подумать, как словно кто-то невидимый схватил за горло. Снова, как у очага. От неожиданности Стиф выронил светильник. Тот ударился о землю и треснул. Драгоценные кубики граниума, поддерживающие свет, рассыпались по земле, и стало совершенно темно.

Невидимая рука в тот же миг разжала хватку. Стиф сделал судорожный вдох, потер шею. Поднял покореженные остатки своего «проводника», без которого теперь придется обходиться.

Только избавившись от которого он и сможет дойти до места.

Пришлось немного постоять, прежде чем глаза привыкли к отсутствию света. Небо оказалось вовсе не таким черным, как Стиф привык. Здесь, на севере, оно было голубовато-серым, подернутым легкой туманной дымкой.

Теперь уже легко можно было различить смутные очертания деревьев… ну, это Стифу показалось, что легко. За такую самонадеянность он, двинувшись вперед, получил веткой по лицу.

Шаг, еще один. Позади вдруг раздался глухой стук, сдавленный вскрик.

Стиф быстро обернулся и едва не столкнулся с попытавшейся нырнуть за дерево Мариссой.

– И что это значит? – спросил он, но голос прозвучал вовсе не так грозно, как хотелось.

Во всяком случае, Марисса не спешила отвечать. Отряхнулась медленно, будто ничего особенного не происходит.

– Решил прогуляться на ночь глядя?

– А ты решила составить мне компанию. – Стиф заметил, что в руках у нее нет светильника и удивленно воскликнул: – Ты так шла?

Марисса пожала плечами.

– Некогда было за светом возвращаться, на твой ориентировалась. Наделась, будешь осторожнее. – Она кивнула на место, где должны были валяться остатки его светильника.

Стиф решил не вдаваться в подробности.

– Здесь уже не так темно, дойдем. Мы же недалеко?

– Смотря куда ты хочешь попасть.

«Да я бы и сам хотел это знать», – мысленно ответил Стиф. Собирать крохи информации, пытаться сложить их в одну картину, словно осколки мозаики над очагом в «лаборатории» – это было жутко утомительно. Двигаться вперед заставляло лишь понимание: ничего не закончится, пока он не дойдет до конца. Пока не треснет последнее из зеркал, как бы ни мешали этому те, кто прячется по ту сторону.

– Ты уже и сама наверняка догадалась, – сказал он остановившейся в ожидании ответа Мариссе.

Должна была догадаться, очень уж настойчиво он расспрашивал ее утром. Пару секунд она оглядывалась по сторонам, в задумчивости прижав к губам палец. Наконец указала куда-то в гущу деревьев.

– Нам туда.

– Точно? – Стиф с сомнением пригляделся, пытаясь отыскать хоть маленький признак тропинки.

Но у Мариссы, похоже, не возникло и тени сомнения.

– Так мы путь сократим, я тут уже все обойти успела. Ну так как, ты мне доверишься, или обратно развернемся?

Сказала и тут же скрылась за деревьями. Стифу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, тихонько ворча себе под нос. Возвращаться обратно он точно не собирался. Не сейчас, когда зашел так далеко и так близок к разгадке.

Ориентироваться приходилось на шелест веток. Очень быстро удаляющийся шелест.

– Надеюсь, ты не решила завести меня в самую чащу и бросить? – спросил он тихонько, опасаясь нарушить ночной покой. Но в тишине леса его голос и так разносился достаточно далеко, чтобы Марисса услышала и остановилась.

– Догоняй, а то самое интересное пропустишь, – позвала она вполголоса, заставив Стифа поторопиться, забыв о хромоте.

Оказалось – не зря. Совсем скоро деревья расступились, открыв перед Стифом ту самую картину из отражения. Он на всякий случай вытянул вперед руку, проверить, нет ли впереди стеклянной преграды.

Но все это было реальным. Идеально круглые камни, которые будто вытесали гиганты. Зеленеющие холмы чуть вдалеке. А над ними едва розовеющая полоска рассвета в небе.

– Разве уже утро? – Стиф взглянул на часы, которые по привычке носил с собой, пусть они и были бесполезны с самого его приезда сюда. Показывали шесть двадцать, постоянно, а утра или вечера – попробуй угадать.