– Здесь солнце никогда не заходит полностью. Ты разве не знал?

Все еще опасаясь наткнуться на невидимое препятствие, Стиф осторожно шагнул вперед, к валунам. Нехотя проворчал в ответ посмеивающейся Мариссе:

– Одно дело слышать, а вот увидеть наяву…

Он замолк, поняв, что чуть не сболтнул лишнего. Однако от Мариссы эта оговорка не ускользнула.

– Как будто во сне ты это уже видел.

«Можно сказать и так». – Стиф сделал вид, будто не заметил ее слов. Выбрал один из больших валунов, уселся на него. Похлопал рукой по другому, приглашая Мариссу располагаться рядом.

– Представь, что здесь озеро, как было раньше.

Марисса скептически хмыкнула, прищурилась, некоторое время просидела так, молча, но в конце концов покачала головой.

– Наверное, мне не хватает воображения. А зачем это вообще?

Стиф пожал плечами.

– Просто так, интересно же.

Увернувшись от подзатыльника, он подобрал маленький плоский камень. Запустил его вдаль, как в детстве, на море. Одно лишь маленькое отличие: на несуществующей воде не оставалось кругов.

Снова тишина. Только одинокий бесстрашный комар жужжал над ухом. Стиф отмахнулся, но не очень-то помогло. Внутри было на удивление спокойно. Будто он наконец-то нашел, что так долго искал. Нужно лишь понять, что именно.

– Скажи, зачем ты здесь? – наконец прервала молчание Марисса.

Стиф раздумывал недолго – сказал первое, пришедшее в голову:

– Обстановку сменить захотелось. Столичная жизнь тоже, знаешь ли, может наскучить. Вся эта суета, шум, беготня за тем, что тебе вовсе и не нужно. Там ночью светло, как здесь. Даже светлее…

Он бы, наверное, и дальше продолжил самозабвенно нести чушь, если бы Марисса не фыркнула:

– Позер. Сама прекрасно знаю, каково там. Но вообще я имела в виду, зачем ты здесь, у бывшего озера?

«Понятия не имею», – подумал Стиф. Но не признаваться же ей в этом?

– Может, я просто всегда мечтал встретить рассвет с красивой девушкой, – протянул он.

Марисса вздрогнула, отодвинулась подальше.

– Ты вообще бываешь серьезным?

– А ты всегда задаешь так много вопросов? – парировал Стиф, а про себя добавил:

«Просто если не можешь чего-то понять, нужно вернуться к началу, Лэнси».

– Кто? – удивленно воскликнула Марисса.

– Что?

Стиф и не заметил, что произнес это вслух, но важнее было не это. Лэнси. Почему он вдруг о ней вспомнил? Или, может, одно из тех отражений подсказало?

Он поспешно достал из кармана переговорник в надежде, что связь здесь доступна. Оказалось, хватит лишь на то, чтобы отправить сообщение, так что Стиф, не раздумывая, напечатал:

«Вы раньше бывали в Приозерском?»

– Тяжело же тебе тут, если среди ночи пообщаться с кем-то не терпится, – хмыкнула Марисса, пытаясь заглянуть через плечо. Стиф тут же убрал переговорник в карман.

– Это всего лишь подруга.

– Подруга, значит?

Только услышав этот полный недоверия вопрос Мариссы, до него дошло, как прозвучало его оправдание.

– Подруга мамы, – поспешил уточнить он. Хотя, в сущности, какая разница, поверит ли Марисса и что вообще подумает?

Сама Марисса, похоже, считала так же, потому что бросила почти равнодушно:

– Надеюсь, ты не станешь выбалтывать этой подруге секретов.

– Не волнуйся, твоих точно не выболтаю, – в тон ей ответил Стиф, подбрасывая в руке подобранный маленький красноватый камешек, каких вокруг было полно. – Ты же почти ничего о себе не рассказываешь.

Марисса отвернулась, произнесла тихонько, словно сама себе:

– Кое-что тебе лучше не знать, иначе не захочешь со мной разговаривать.

«Аналогично», – хотел было ответить Стиф, но тут из кармана раздалось тихое пиликанье переговорника.

«Ты сейчас там? Пришли картинку, как сможешь. Хочу кое в чем убедиться».

«Позже», – напечатал Стиф.

Придется дождаться, пока никого не будет рядом. А пока…

Он отключил переговорник, поднялся, машинально сунув камешек в карман вместе с переговорником. Для вида отмахнулся от не особенно сейчас беспокоящих комаров.

– Пойдем отсюда, пока не стали чьим-то завтраком.

Глава 5. Предрассудки

Взглянув на себя в зеркальную дверцу шкафа, Зелле убедилась, что платье на ней сидит идеально. Цвет морской волны выгодно подчеркивал серые глаза, отчего они казались голубыми. Легкая ткань облегала талию, и вот из-за этого Зелле переживала больше всего. Повернулась боком – нет, пока ничего не заметно. Улыбнулась сама себе.

Она уже собралась выйти из гардеробной, когда заметила в отражении Кипрана. Подозрительно серьезного, словно бы чем-то недовольного.

– Уверена, что хочешь пойти? – спросил он, остановившись позади. – Может, лучше останешься?

– Неужели я так плохо выгляжу? – встревожилась она и обернулась к мужу.

– Ты как всегда красавица, – Кипран прижался губами к ее плечу. – Но в твоем положении стоило бы поберечься. Столько людей, громкая музыка…

Зелле прижала палец к его губам, заставив замолкнуть.

– Всего лишь очередной благотворительный вечер, ничего особенного. А в таком положении я еще не меньше полугода буду, не отменять же из-за этого все поездки. Или… – Зелле хитро прищурилась. – Поняла, ты просто не хочешь, чтобы мной любовались другие.

Однако на лице Кипрана не появилось и тени улыбки. Он обхватил ее ладони своими, на удивление холодными.

– Я просто помню, как было в прошлый раз и очень волнуюсь. Не хочу, чтобы пришлось снова все это пережить. А ведь прошло уже двадцать лет, и ты…

Он вдруг осекся и замолчал, но Зелле и без того отлично его поняла.

– Я уже не так молода, ты это хотел сказать?

– Совсем не это, – поспешно возразил Кипран, и этой поспешностью только убедил ее в правоте.

– Я прекрасно знаю, сколько мне, и не собираюсь этого стесняться, – успокоила Зелле мужа. – Обижаться на правду тоже не собираюсь.

– Вообще-то я имел в виду, что сейчас надо быть еще осторожнее.

Зелле в ответ покачала головой с укоризной.

– Кто-то, помнится, на днях, упрекал меня, что слишком трясусь над сыном.

– Стиф уже взрослый парень и вполне способен о себе позаботиться. А вот за того, кто еще не родился… – Кипран провел рукой по ее животу. – За него мы в ответе.

От такой заботы на душе стало тепло, но и согласиться со словами мужа Зелле не могла.

– Я тоже отлично помню прошлый раз, не сомневайся.

Она поморщилась от воспоминаний о почти не прекращающейся тошноте и необходимости пить лекарства, приготовленные Лэнси. Даже сейчас ощущался их горький привкус во рту.

– Теперь все будет иначе, я это чувствую. А если не потороплюсь, – Зелле бросила взгляд на висящие на стене часы, только что пробившие полдень, – то меня там будет ждать толпа заскучавших в ожидании подростков. И вот это действительно страшно, поверь моему опыту.

– Ладно, ладно, поезжай, тебя не переспорить. – Кипран поднял руки в примирительном жесте. – Но с одним условием: я сам тебя отвезу. Никаких водителей. И не только отвезу, а пробуду там до конца.

«Ага, и не сбежишь на помощь подчиненным при первом же сообщении от них, как обычно бывало», – скептически хмыкнула про себя Зелле. Обвила руками шею мужа.

– Тебе же там будет жутко скучно. Хотя… – Она чуть помедлила, изобразив нерешительность. – Может, и не будет. Говорят, сегодня там она выступает.

Уточнять, кто именно эта она, произносить ставшее почти запретным в этом доме имя Айнэ не потребовалось. Кипран виновато отвел взгляд.

– Если ты решила меня упрекнуть, то зря. Мы уже лет пять не виделись. С тех самых пор.

– Знаю, – шепнула Зелле и игриво прикусила ему мочку уха. – Потому и подумала: вдруг захочешь ее снова увидеть, хотя бы и на сцене.

Она и сама не могла сказать, чего хочет больше: чтобы Кипран, довезя ее до места, развернулся и уехал, не желая ворошить прошлое, или чтобы остался рядом, несмотря ни на что. Первое бы значило, что он до сих пор не забыл. Но и чувствовать себя снова маленькой девочкой, которую опекают, совсем не хотелось.