— У Харона нет и не было родственников. Он сирота.
Спорить не хотелось. Возможно, он сам так преподнес ей свою жизнь. Теперь он умер, и кто я такой, чтобы что-то доказывать и объяснять?
— Он очень детально тебя описал и сказал, что ты обязательно придешь, — сказала девушка. — Но почему ты явился так поздно? Если б чуть пораньше, возможно, ты смог бы услышать от него то, что тебе было нужно...
— Я тут вообще случайно, мог и не зайти... Был в зале, смотрел шоу... Мое появление — стечение обстоятельств. — Я говорил и не слышал себя. Мир рухнул.
— Вся наша жизнь — стечение обстоятельств, — сказала она. — А как тебе понравилось шоу?
— Я в восторге.
— Выглядит натурально, правда?
— Что ты имеешь в виду?.. — Я так растерялся, что даже забыл, где я и что за человек лежит мертвым у моих ног.
— Я имею в виду, что все это бутафория. За исключением последнего аккорда, разумеется.
— Бутафория? — тупо переспросил я.
— Да! Туфта, подделка, имитация, фальшивка, липа! А ты поверил, что ее разрывают плетью на части? Все рассчитано на идиотов, таких же, как ты.
— Но я видел кровь... — Мне вдруг стало обидно за себя, за ту ярость, которую я испытывал, глядя на сцену; уж мои чувства совершенно точно были неподдельными. — Кровь текла из ран на ее теле...
— Для этой цели клуб нанял двоих первоклассных спецов, которые раньше работали в Москве, на киностудии. Тебе интересно, сколько им платят?
— Да пошла ты... — устало сказал я. — Он точно не сказал, как найти Выход?
С мстительным выражением лица она помотала головой.
Нужно уходить. Нужно возвращаться домой, собирать веши и хоть ползком, но мотать из города. А может быть, Вася Бухло еще не успел уехать — вряд ли журналист так быстро стал транспортабелен... Тогда это мой шанс.
— Прощай, — сказал я, натянул куртку и повесил на плечо автомат. — Мне нечем тебе помочь. Разве что тем, что скажу напоследок: твой Харон — порядочная сволочь.
Выйдя из комнаты, я сразу понял, что не знаю, куда идти. На выбор было три коридора: прямо, направо и налево; каким из них мы пришли сюда, я, конечно, не запомнил. Времени на раздумья не было, и я рванул прямо.
Коридор петлял — совсем как тот, которым мы пришли, но я быстро понял, что расположение комнат другое, и я выбрал не то направление. Меня охватила настоящая паника; я остановился. Мало того, что я нашел мертвого Харона, который мне уже ничем никогда не поможет, я еще и не могу выйти отсюда!
И тут мне пришло в голову: в обойме моего пистолета два патрона, а чтобы застрелиться, достаточно одного.
Я достал «Макарова» и посмотрел на него. Почему бы и нет?.. Ольга и Димка в Москве у моего лучшего друга, который многим мне обязан; он не бросит их, поможет. Мама? Для нее это будет удар, но что делать? Силы мои иссякли. Окружающий мир может долго издеваться надо мной, подталкивая к самоубийству. Почему же не решить проблему сегодня, сейчас, разом? Кто сказал, что я смогу выбраться из Нижнего города, дойти до дома, собрать вещи, а потом еще как-то добраться до Васи? Кто сказал, что этот свихнувшийся мир позволит мне все это сделать?
Резким движением я взвел курок, все еще не будучи уверенным, что мое решение — единственно верное в данных обстоятельствах... И услышал голос, который со времени просмотра шоу запомнил надолго:
— Не играйте. Может выстрелить.
Наверное, конферансье не ожидал от меня такой прыти, и на лице его появилось ошарашенное выражение: я одолел разделявшее нас приличное расстояние меньше, чем за секунду. Он оказался прижатым к стене, моя левая рука сдавила его горло, а правая держала пистолет у его виска. Весь лоск, вся холеная элегантность слетели мигом: передо мной был насмерть перепуганный человек.
— Что вы... что вы... — бормотал он и бился под моей рукой, как птица, но моей всепоглощающей ярости мог в этот момент позавидовать и Тайсон, проигрывающий решающий бой.
— Откуда я тебя знаю? — прошипел я со всей ласковостью удава, опутавшего кролика.
— Не понимаю... что вы...
— Повторяю вопрос: откуда я тебя знаю?! — заорал я ему в лицо, чем довел его почти до состояния обморока. — Где мы встречались? Почему я уверен, что видел тебя раньше, но не могу вспомнить где?!
— Горло... Отпустите... Вы душите меня...
— Он все равно не скажет. Ты зря стараешься.
Новый голос прозвучал из глубины коридора, слева от меня. Там стоял Вельзевул — по-прежнему в черном кожаном плаще и капюшоне, скрывающем лицо. Мы с конферансье посмотрели на него (моей жертве стоило больших усилий повернуть голову).
— Отпусти его и уходи.
— Откинь капюшон! — крикнул я.
— Тебе не надо видеть мое лицо. — Голос звучал с эхом, хотя до его появления эха в коридоре не было. — Мое лицо люди видят перед смертью. Вот, например, Харон...
— Он что, вправду Вельзевул? — спросил я конферансье. Тот молчал и только хватал ртом воздух. — Давай проверим. Всегда мечтал попытаться убить дьявола.
Я сдвинул «Макарова» на несколько сантиметров и направил дуло на фигуру в коридоре, зная, что не промахнусь. Все-таки у меня был «стрелковый талант»...
За мгновение до выстрела мне подумалось, что сейчас он растворится и окажется по другую сторону от нас, как Дракула в фильме «Ван Хельсинг». Но этого не произошло. Все-таки это не кино, а обычный мир, пусть и сильно свихнувшийся.
Грохот выстрела на мгновение оглушил нас обоих, но я оправился быстрее; конферансье улизнуть не успел. Вельзевул пошатнулся и упал плашмя лицом вниз, без вскрика.
— Чистая работа, — сказал я, поворачиваясь к конферансье. — Что скажете?
Мокрое от пота лицо его было серого цвета, глаза вылезли из орбит. Я уже не давил ему на горло, но он продолжал открывать рот, как выброшенная на берег рыба — теперь, видимо, от ужаса: ведь дуло пистолета вернулось на исходную, к его виску. И он знал, что я могу выстрелить.
— Вы с-сумасшедший?.. 3-зачем вы у-убили его?.. Вы з-знаете...
— А зачем вы дурите людей на своем шоу?!
— Кто вам... Кто вам...
— Взыграло очкарито, дружище Биттнер?! Обещаю: следующим будешь ты. Рассказывай!!!
И я чуть отступил, не убирая руку и оружием.
— Он актер... Обычный актер... Напустил туману и мистики... Это всегда работало...
