– Так значит, Спенсер, Вы ничего тут подозрительного не видели?

– Нет, сэр.

– А как много бывает у вас посетителей?

– Да, когда как… в целом немного я бы сказал.

– А давно ли к вам заезжал иностранец в компании с девушкой? Вмешалась в разговор Лея, протягивая изображение этой самой особы.

– Нет, не припомню такого.

– Может быть просто какой-то подозрительный иностранец?

– Нет, обычные люди, ничего примечательного. Да и иностранцы у нас тут частенько. Граница же близко.

– О, ничего себе, шоколад, да с таким лозунгом: «Счастье в дом». И как работает? Приносит счастье в дом?

– Ну, бывают покупают, жители Лему любят его.

Сотрудники полиции чувств расплатились за закуски и вышли.

К человеку на кассе подошел другой из подсобки.

– Ну, как думаешь ,что им тут было нужно? Думаешь они догадываются?

– Да успокойся, Ник ничего они не найдут.

– А девушка, думаешь она еще жива? Все-таки будет жаль, если такая красавица умрет.

Спенсер решил переключиться на другую тему и предложил Нику разложить новый товар на полках.

Ник отправился по поручению.

Спенсер же был озадачен и думал о том, что его брат весьма не кстати занемог и зря он вообще посоветовал ему такого помощника, от которого могут быть большие проблемы.

Была уже полночь, когда черный внедорожник затормозил рядом с фабрикой по производству шоколада. Нол вышел из машины, в руках у него были огромные кусачки. Он осмотрелся. На улице было тихо и спокойно. Немного шелестели листья деревьев от ветра и падали длинные тени от них на дорогу.

Нол подошел к забору. Никого не было видно. Он перекинул кусачки. И залез на забор. Задел ногой колючую проволоку. Она проделала небольшую дырку на штанине и немного саднило пораненную щиколотку.

«Черт, действительно они прям старомодные ребята», – подумал он.

Спрыгнул с забора и огляделся.

Никого не было.

Перебежал в тень здания.

Справа должен быть кабинет директора. Нол прислушался. Нет, все тихо. Показалось.

Дошел до директорского окна. Закрыто. Что ж этого следовало ожидать: следование традициям во всем. Даже вот, казалось бы совершенно нет необходимости в этом в городе с уровнем преступности близком к нулю.

Нол осмотрелся. А что, если открыта дверь или окно в цех? Оттуда тоже можно попасть в кабинет директора.

Он опять осмотрелся и прислушался, где-то послышалось далекое гавканье собаки и проезжающая мимо машина. И снова воцарилась тишина.

Нол побежал к цеху.

Он прошел первое окно, второе, третье… Расчет оказался верным: четвертое окно оказалось чуть-чуть приоткрытым. Он потянул его вверх и протиснулся внутрь.

Внутри было темно, свет от фонарей снаружи давал все-таки не очень сильное освещение. Нол пошел по цеху к административному корпусу. Через пару минут он увидел пучок света откуда-то снизу и голоса.

Он не успел сориентироваться куда прятаться. Луч от фонарика упал прям на него.

– Эй, мистер, а что Вы тут делаете?

– Ребята, у нас тут проблема, выходите.

Дверь в подвал открылась шире. Свет снизу стал ярче. Буквально через минуту Нол был связан и сидел в подвале цеха. На него смотрели четверо: двое парней и пара девушек.

– Так что Вы говорите тут делаете? – начал самый старший из мужчин.

Сидящий рядом с ним человек, потирал правую руку, которую ушиб, когда ловил Нола.

– Мне нужно знать, что с моей женой.

– Женой? А причем тут завод по производству шоколадных конфет?

– Она на кануне получила подарок вашего производства, а сейчас ее не могут найти.

Девушки переглянулись.

– Может она просто не хочет Вас видеть? Вы не думали об этом?

Нол отвел взгляд от собеседников и увидел упаковки с таблетками.

Его взгляд был замечен.

– Это же олуктам, —как будто сам себе проговорил Нол.

– О, так Вы видимо из людей, которым нечего терять кроме как 100 баксов за таблетку, —шутливо произнес юноша с права от Нола. У него были прекрасные светлые вьющиеся волосы, голубые глаза и татуировка виде маленькой мухи на левом запястье.

– Эйдан, оставь его.

– Смех смехом, но что нам делать с тобой?

По спине Нола пробежала мелкая дрожь и руки с ногами похолодели.

– Убить таблеткой? – парень рядом с Эйданом, смуглый кареглазый, почему-то улыбнулся, его звали Келиб.

Нол застыл как вкопанный, как будто его лишили дара речи.

– Да что вы его пугаете! Возмутилась блондинка по имени Мэри в джинсовом комбинезоне.

– Да, да пора перейти к решительным действиям, не унимался Эйдан.

– Да прекратите вы, как дети малые, – вмешалась брюнетка с короткой стрижкой и брюках, которым не давал сбежать с ее тела кожаный пояс.

Она наклонилась к Нолу и сказала:

– Мы не убиваем людей, ребята просто шутят.

– Да ну тебя, Кэти. Всю малину попортила. Вот теперь точно не понятно, что делать.

Почему-то после этой фразы страх отпустил Нола.

– Почему не убивает?

Ребята переглянулись.

– Э, нет, мистер, так дело не пойдет. Вы и так знаете уже слишком много. И так просто отпустить мы Вас не можем.

«Неужели все-таки убьют», – подумал Нол. – «Или запрут здесь: в подземелье? Что у них вообще на уме, кто они такие? Дернул же черт сунуться сюда. Как будто, если бы я узнал имя отправителя, это что-то бы изменило».

– Нам нужны данные о вашей личности из чипа.

Эйдан сделал пару шагов к столу рядом и взял ноутбук.

– Я бы конечно и без вашей помощи справился, но все же будет быстрее, если Вы разрешите мне доступ к чипу.

Мэри закатила глаза в знак того: «Да, да хвастунишка, мы это слышали раньше миллион раз».

Нол позволил отсканировать сетчатку глаза.

Через пару минут Эйдан уже вещал.

– Ну, что тут у нас. Нол Гесми, 37 лет, директор по маркетингу, компания «Нетли». Живет на Мэрлингтон стрит, 27. Женат на Эмме. Детей нет. Сильное падения уровня гормонов счастья 5 дней назад. Что ж будем считать, что мы официально с вами познакомились. Кстати, сразу предупреждаю: вам лучше о нас ни кому не говорить. Иначе нам придется рассказать о вашем вторжении. Да и честно говоря, есть у нас другие убедительные способы воздействия на болтунов.

– Ну что ребята, как в старом добром фильме? – Кэлиб улыбнулся. – Нол, какую таблетку ты выберешь?

– В смысле?

– Ты же спросил про то, кто мы такие и что тут делаем?

Нол отвел взгляд.

– Так что еще хочешь знать?

– Про то, что вы производите яд?

– Нет, не производим.

– Ну все будем считать, что ты уже сделал свой выбор, заулыбался Кэлиб.

– Олуктам не яд, он просто выводит из строя чипы, которые регулируют уровень гормонов.

– Неужели у тебя никогда не было ощущения, что твои чувства поддельные? Что ты просто проживаешь жизнь робота? Может быть, если бы не чип, то ты делал совершенно другие вещи? Может быть изобрел что-то важное, может быть провел свою жизнь более насыщенно? И что на счет близких людей? Ты уверен в их чувствах? Сюрприз, но чип настроен так, что он повышает уровень окситоцина…

– Это гормон доверия, перебила его Мэри.

– Спасибо за ремарку, Мэри. Уровень окситоцина повышается, когда ты просто находишься рядом с людьми. Конечно, рядом со знакомыми в несколько раз выше.

– Но ведь благодаря этим чипам мы смогли построить по-настоящему справедливое, честное и счастливое общество.

– Да, да, общество полное живых роботов или управляемых обезьян, как тебе больше нравится.

– Стоп, стоп, стоп. А как же полиция чувств? Они разве ничего не делают?

– С полицией мы наперегонки, – улыбнулся Калеб.

– То есть как? Успел человек выпить таблетку, то вы его забираете, а нет, то его забирают они?

– Типа того.

– И куда дальше попадают новообращенные? Они же даже сайку хлеба себе не могут купить…

– Вообще-то чисто технически могут.