Иван Ухин нерешительно остановился в двух шагах от незнакомца. Два человека внимательно осмотрели друг друга. Незнакомец отбросил лопату и сел на груду земли возле траншеи. Порывшись по карманам, он вытащил пачку сигарет.

– У вас спичек нет? – глухо спросил незнакомец Ивана.

Иван послушно протянул спички. У бывшего спиртозаводчика и теперешнего негласного старосты «Сытых боровичков» заметно подрагивала рука.

– Воруете, значит?.. – как бы между прочим, спросил Иван.

Фраза прозвучала довольно осторожно и скорее нейтрально, чем осуждающе. Незнакомец ничего не ответил. Он прикурил, аккуратно спрятав в широких ладонях огонек спички.

«Главарь, – решил про себя Иван Ухин. – Здоровый, как бугай колхозный, честное слово!..»

Иван по-прежнему нерешительно топтался на месте и не знал, что ему делать. Очередной его шажок оказался явно лишним и Иван медленно, как во сне, сполз в траншею. Там он увидел перерубленный в нескольких местах кабель похожий на толстые куски краковской колбасы.

Между тем схватка на земле подходила к своему завершению. Петр успешно одолел худого вора. Он вывернул ему руку за спину, прижав лицом к мягкой земле. Тот неожиданно выругался по-немецки, но настолько искренне, что удивленный чужой речью Петр чуть не выпустил добычу.

Витька оседлал толстяка в кепочке и азартно обматывал его невесть откуда взявшийся веревкой. Ночной страж был настолько увлечен своим занятием, что не обращал внимания на то, как именно он связывает вора. Под веревку попадало все: руки незнакомца, ноги ночного сторожа, лопата и даже свежий пенек о который Витька успел набить небольшую шишку на голове.

Иван Ухин немного осмелел. Он выбрался из траншеи и сказал ни к кому не обращаясь:

– Ладно, хватит вам…

Но возня не стала тише. Иван Ухин осмелел еще больше и, не спуская взгляда с широкоплечей фигуры, попятился к Витькиной берданке. Он подобрал ее, правда, так и не решившись направить ствол на незнакомца.

– Витька! – окликнул Иван.

– Что? – ночной сторож прикусил нижнюю губу, и короткое слово прозвучало скорее через нос в виде «Фо-о-о?»

– Себя-то за каким чертом вяжешь?!

Витька замер. Толстяк, на котором он сидел, уже давно не оказывал никакого сопротивления. Витька распутал узлы на своих ногах и принялся вязать их заново уже с учетом своих ошибок.

– Ноги не нужно, – снова заметил Иван Ухин.

– Почему?

– Сам, что ли, его на себе потащишь?

Петр поднял на ноги длинного. Руки вора были аккуратно, но довольно профессионально связаны ремнем.

– Дураки! – уже на чистом русском языке сказал длинный. – Мы – из мафии.

– Из сицилийской, что ли? – весело уточнил Петр.

Витька охотно гыгыкнул в ответ. Похищение медного кабеля явно не входило в планы сколько бы значительной мафиозной структуры.

Рослый главарь ночных воришек понимающе поморщился и выбросил окурок.

– Ну, пошли что ли? – спросил он.

«Куда?..» – чуть было не спросил Иван, но, вовремя сообразив, что такой вопрос явно не уместен, промолчал.

– Меня… то есть нас подождите! – Витька наконец закончить возню с пленным толстяком и веревкой. – Иди-иди!.. – он то и дело подталкивал толстяка кулаком в спину и радостно улыбался.

Толстяк вдруг вильнул и побежал в сторону. Из густого кустарника рядом с забором высунулось длинное рыло Эразма. В свете луны оно было похоже на морду дракона. Эразм аппетитно хрюкнул, словно приветствуя спешащего в его сторону человека. Тот ойкнул, повернулся на сто восемьдесят градусов и побежал назад к Витьке. Тот ждал пленника на тропинке.

– Слышь, толстый, хочешь, отпущу тебя? – хищно улыбнувшись, спросил Витька.

Толстяк отрицательно замотал головой.

– Правда, не хочешь?

Витька и сам немного побаивался Эразма. Даже несмотря на то, что поведение лесного кабана по отношению к людям было понимающе-предупредительным, а его редкие проделки вызывали только улыбку, Витька всегда старательно обходил Эразма стороной.

Толстяк снова замотал головой и всхлипнул. У него было настолько жалкое и потерянное лицо, что Витька перестал улыбаться.

– Ладно, пошли.

Возле центрального корпуса Иван Ухин устроил небольшое совещание. Его первоначальный план – отвести воришек прямо к Василисе Петровне – вдруг показался ему сомнительным.

– Пол-второго уже, – сказал Петр, взглянув на часы. – Спит, Василиса.

Будить хозяйку «Сытых боровичков» из-за уже пойманных воров было и не тактично и просто глупо.

– Может быть, утром в милицию их сдать? – предложил Витька.

– А за кабель кто платить будет? – возмутился Иван. – Нет уж, пусть Василиса с ними сама разбирается.

При очередном упоминании имени хозяйки «Сытых боровичков» Витька блаженно улыбнулся. Во-первых, судя по всему, за поимку воров ему наверняка полагалась премия, во-вторых, появлялся вполне законный повод выпить и, в-третьих, похвала из уст красивой и деловой женщины была очень и очень приятна сама по себе.

На какое-то мгновение Витька совершенно отчетливо представил себе яркую картину: Василиса Петровна благодарит его в присутствии селян. Он сжимает ружье и снисходительно выслушивает ее длинный монолог. Разошедшееся воображение ночного сторожа сделала речь красивой женщины довольно пылкой, а берданка в руках Витьки вдруг превратилась в ковбойский винчестер.

– Ну, так что решим? – спросил Петр.

Витька вздрогнул и осмотрелся вокруг.

– Дядь Вань, а ружье мое где? – спросил он.

– А что ты у меня спрашиваешь? – Иван махнул рукой в сторону траншеи. – Там у ямы и лежит. Я его таскать не нанимался.

Все отлично знали, что на перезарядку, в сущности, бесполезной Витькиной берданки уходило больше минуты, а, кроме того, иногда она совершенно самостоятельно, без разрешения ее владельца, могла пальнуть в воздух. Поэтому Витька всегда носил свое оружие дулом вверх и никогда не входил с ним в помещение. Прикасаться к своей берданке Витька не позволял никому. В сущности, Иван как раз и опасался независимого характера Витькиного ружья.

Ночных воров заперли в пустом домике под номером «шесть» рядом с главным корпусом. Перед этим их милостиво развязали. Как только дверь домика захлопнулась, в форточку сразу же просунулась хитрая физиономия худого воришки.

– Ребята, вы за нашей машиной присмотрите, пожалуйста, – попросил он.

– А что за машина? – поинтересовался Петр.

– Черная «Ауди» рядом на стоянке у главных ворот. Как раз у столба.

– Сперли, наверное? – высказал свое предположение Витька.

Худой ничего не ответил. Петр протянул к форточке руку.

– Ключи давай. Я ее сюда подгоню.

– Нету, – длинный льстиво улыбнулся. – Потерял, когда вы укладывали меня на лопатки.

– Тогда придется разбить окно и открутить замок зажигания.

– Это пожалуйста, – легко согласился худой.

Через пять минут Петр подогнал к домику машину, а запыхавшийся Витька вернулся со своей берданкой. Пока Витька чистил извалянное в песке ружье, Иван и Петр не без интереса осмотрели новенькое «Ауди». Казалось, машина еще пахла свежей краской.

– У Василисы такая же… – сказал Иван.

– Только темно-серая, – добавил Петр.

«Куплю себе такую же, – решил про себя Витька, закончив с берданкой. – Только красную. Красной ни у кого нет».

Он тоже приблизился к машине и осторожно погладил ее по капоту. Капот был приятно гладким и прохладным.

«Ауди» стоила довольно дорого. У Витьки на сберкнижке не было и трети этой суммы. Правда, совсем недавно и эта сумма казалась ночному сторожу едва ли не астрономической, но теперь вдруг напрочь утратила свой прежний золотой блеск.

«Все равно куплю!» – сердито засопел Витька.

– Шабаш, – сказал Иван Ухин и строго посмотрел на Витьку. – Мы с Петькой в котельной переночуем, а ты этих стереги…. – Иван кивнул на домик. – В случае чего нас зови.

Витька механически кивнул, все еще любуясь машиной. Мечта была такой близкой, что ее можно было снова и снова потрогать руками.