– Ну, вроде все. Я не знаю, что тебе еще сказать. – Признался оборотень. – Давай, выбирай продукты и пошли, будешь почивать меня. – Юноша погладил собственный живот и облизнулся.

Ниса никогда раньше не готовила, а если хозяин просил еды, то она просто доставала готовое блюдо с Той Стороны, но сейчас этот фокус не прокатит, поэтому она с любопытством рассматривала все, что было в кладовой, прикидывая из чего бы она могла приготовить съедобное блюдо. Оборотень не питал особых надежд на кулинарные способности своей подруги. Если Ниса его не отравит, он уже будет рад. А вот наблюдать за тем, как девушка крутит белокурой головой из стороны в сторону, хмурит бровки и что-то бубнит себе под нос, было очень увлекательным занятием.

– Это что? – Она с недоверием покрутила в руках красный жесткий плод с маленьким черешком сверху и тут же положила продукт в корзину к таким же. На полках были крупы, вяленое мясо и что-то еще, а потом бирюзовые глаза наткнулись на знакомые продукты, обрадовавшись тому, что хоть какие-то ингредиенты в разных мирах схожи.

– Ишь, как у тебя глаза заблестели. Нашла то, что сможешь состряпать?

– Да, нашла. У нас будет пюре и десерт. – Отозвалась она, глядя на парня, что стоял за ее плечом. – Ты ведь не против? Но не забывай, что я не мастер кулинарных дел.

Тин был готов съесть все что угодно, так что девушка отдала ему пакет муки и банку варения, а сама взяла яйца и еще несколько ингредиентов.

История Аластера

Аластер проснулся резко, словно на него вылили ведро воды или ему приснился ужасный сон. Только вот воды не было, а сон он не помнил. Мужчина резко открыл глаза и сел в кровати. В комнате было темно, но над гардиной виднелась полоска яркого света. Утро давно наступило, просто плотные шторы не пропускали свет. Он был не в своей комнате, а в чьем-то доме. На чужой территории. Все тело мужчины на секунду напряглось, но для защиты и атаки не было повода, поэтому он быстро расслабился.

Справа от него что-то тянуло одеяло, поэтому Аластер повернул голову. Рядом с ним на соседней подушке лежала девушка, лицо ее закрывали локоны каштановых волос. Он не помнил кто она, где с ней познакомился, но отсутствие одежды на нем не оставляло места вопросам относительно их занятий.

Аластер довольно ухмыльнулся и вылез из кровати. Он неважно себя чувствовал. Такое бывает, когда пьешь оргское вино. Сложно найти более крепкий напиток, который валит с ног взрослых мужчин. Вот и его, видимо, свалило прошлой ночью.

Мужчина быстро оделся. Посмотрел на себя в пыльное зеркало (хозяйка из этой спящей дамочки неважная): светло русые, почти пепельные волосы растрепались, а пригладить их руками не получалось, на щеках щетина, которая придавала возраст, а не стать, одежда мятая. Лишь повязка на левом глазу плотно сидела, хоть и не скрывала паутину белесых шрамов, что шли к левому виску от глаза и рассекали бровь.

– Паршиво выглядишь, приятель, – прохрипел себе мужчина.

Он бросил взгляд на спящую и покинул дом не чувствуя ничего.

Утро в Эзиле давно наступило: люди сновали по улицам, о чем-то переговариваясь, студенты шли в академию и из нее, женщины с детьми тащили корзины с продуктами с рынка – все было прекрасно. И все это раздражало Аластера, который мучился с похмелья, но искренне надеялся, что его вчерашнему собутыльнику еще хуже. Дабы убедиться в этом, мужчина направился в сторону Штаб квартиры.

Он шел быстро, глядя вперед и не обращая внимание на окружающий мир, который, казалось, издевался над ним своей яркостью. Наконец он ступил под своды Штаба в полумрак помещения.

– О, Аластер! – окликнул его женский голос, от которого мужчина неприятно поежился.

– Не сейчас, Фартиш. – Отмахнулся Аластер.

Девушка и не думала отставать, она забежала на лестницу раньше, чем он к ней подошел, и встала прямо перед ним.

– Прочь с дороги, ведьма, я сейчас не в настроение. – Он действительно не помнил, когда ему последний раз было так плохо.

– Ну, Аластер! Я хотела с тобой поговорить, – протянула ведьма. Она отбросила длинную прядь черных волос с плеча и как бы невзначай поправила тонкую бретельку платья, привлекая взгляд собеседника к пышной груди. – Может быть мы позавтракаем вместе? – Промурлыкала девушка, закусывая нижнюю губу.

Измученный похмельем Аластер оценивающе оглядел ведьму своим единственным видящим глазом. Она была привлекательна, но очень коварна. Обидеть эту юную девицу означало обрушит на себя град проклятий, поддаться на ее уговоры – и того хуже. Хоть память и отказывалась быть его верной подругой в этот момент, но мужчина знал, что свои потребности в женской компании он удовлетворил вчера, а сейчас хотел в душ.

Фартиш спокойно ждала ответа, ей давно хотелось обсудить одно выгодное дельце, а Аластер был очень влиятельным человеком. И привлекательным. Мужчина подошел к ней вплотную, встал на ступеньку ниже, чем она и приподнял острый женский подбородок, заставляя девушку смотреть своими синими глазами в его. Не смотря на свою дерзость и наглость, она на секунду растерялась и открыла рот, но не успела произнести ни слова.

– Я сыт, моя дорогая ведьма, а сейчас я хочу подняться к себе. – Честно признался он. – Но мы поговорим с тобой позже. С глазу на глаз. – Аластер отпустил ведьму, и постучал по повязке на левом глазу.

Девушка едва заметно вздрогнула. Она однажды встречалась с альтер эго Аластера и ей не понравилось. Фартиш фыркнула и отошла в сторону, пропуская наглеца.

Он не стал оборачиваться, поднялся на третий этаж, свернул в мужской коридор и проскользнул к своей серой двери с резными змеями и скорпионами.

Оставшись один на один с собой, Аластер выдохнул. Он сбросил мятую вчерашнюю одежду от которой разило жареным мясом, прогорклым маслом и кровью. Как только ведьма выдерживала его общество. Он отправился в душ, в надежде, что холодная вода освежит его голову. Ему до сих пор не верилось, что он, царь песчаного царства, должен скрываться среди гвардейцев в таком захолустном городишке, как Эзил. Может, столица и не была таким уж захолустьем, но Аластер все равно предпочел бы свой обсидиановый дворец бетонным постройкам.

Прохладная вода лилась на него, смывая события прошлой ночи, когда они с Айзеком вернулись с задания и пошли отдыхать, как в последний раз. Но мужчину мучали совсем другие воспоминания. Он чувствовал обжигающе горячий ветер пустыни, несущий с собой песок, запах родного края. Казалось, он слышал голоса своих граждан и друзей. Память яркой вспышкой выбросила воспоминание о перевороте, о предательстве старшего брата, поднявшего армию против него, об ударе молнии, о том, как все изменилось. Царь сбежал, как трусливый пес. Лучше бы он встретил сметь прямо там, в своем тронном зале. Он слишком слаб, чтоб править, он должен был погибнуть, или уступит место тому, другому.

Однажды он проявил свою силу, так давно, что помнят лишь пески бескрайних пустынь. Это случилось, когда он родился. Родился один, хотя в утробе с ним был второй, но Аластер, словно акула, победил в этой гонке за титулом и силой, поглотив второго. Во всяком случае именно так рассказал ему историю его рождения старший брат, что нехотя возился с юным Аластером. Каждый из юных принцев без устали трудился, обучался, тренировался, чтобы проявить себя лидером и достойным приемником Царя Пустыни.

Аластер считал, что ему было сложнее. Во дворце шептались, что он проклят, ведь юноша был вспыльчив, в детстве говорил сам с собой, а в моменты наивысшего эмоционального дисбаланса терял над собой контроль, забывая о том, что сотворил. Он скрывал от всех, что слышал голос в голове, что чувствовал присутствие кого-то еще в собственном разуме. Брат говорил, что это в Аластере говорил тот, кого он пожрал в утробе матери – их младший брат. Но он научился справляться с собой.

Отец выбрал Аластера своим приемником. Старший брат этого простить не мог. Аластер дал брату звание военноначальника, держал его так близко, как только можно держать врага. А потом армия подняла восстание против нового Царя Пустыни. Старший брат лично явился в тронный зал Аластера и призвал его сложить полномочия и передать власть в его руки, требовал сразиться с ним на равных за право властвовать. В противном случае обещал начать кровавый террор, если Аластер откажется.