Свет четырех влюбленных звезд

Сольется вмиг в одном сосуде

И станет Солнцу равен странник

И небо будет петь от счастья

И Мать-Земля во всех пространствах

От гнета тьмы освободится

«И что это означает?» – обратился за разъяснениями Сергей.

«А об этом тебе никто не расскажет. Эту легенду тебе самому прожить придется», – ответила Клавдия.

«Это как?» – недоуменно приподнял бровь доктор.

«Так! – передразнила его белка. – Сам проживешь. И от того, КАК ты ее проживешь, судьба всего нашего мира зависит. И твоего, кстати, тоже. Да и не мы должны тебе об этом рассказывать. Есть существо посильнее. Придет время, с ним поговоришь и в легенду пойдешь».

«Куда идти-то? И когда? Подожди, Рыжуля. Дай я запишу эту легенду. Это же инструкция все-таки. А ты ее протараторила. Я же с маху не запомню…» – Сергей поискал глазами бумагу и ручку. Как ни странно, они оказались под рукой. Совсем как в его пространстве: стопка белых листов четвертого формата и оранжевая шариковая ручка с синим колпачком…

Записав текст стихотворения, Сергей задумался:

«Как это может луч рассветный быть на западе?»

«Это как ребус-загадка, – повела длинным носом Клавдия. – Что-то вроде "Казнить нельзя помиловать". От правильно поставленной запятой всё на свои места и встанет».

«Куда что встанет?»

«Слова на место встанут и знаки препинания. И мысли твои тоже! – подсказала непоседливая Рыжуля. – Ты запятые правильно расставь. И строчки разнотроично выведи».

«Разнотроично? Разве так стихи пишутся? Не ямбом и хореем, а разнотроичным… способом?»

«Не способом, а чтивом! – перепрыгнула на ветку дерева белка. – Не тупи, давай! Смотри и соображай!»

Сергей разделил стихотворение по троестрочиям. В первом сразу определил место запятой:

Когда прольется луч рассветный,

На западной границе неба

Сойдутся вместе три лунных диска…

«Вот и молодец», – оскалила Клавдия клыкастую пасть.

«А то рассвет у него на западе, – пискнула белка. – Только троестрочие не так выглядит».

«Так покажи, каким оно быть должно!» – напрягся Сергей.

«Так смотри лучше», – с напором помыслила Рыжуля.

Человек глянул на листок и обомлел. Вот оно – запредельное троестрочие!

Когда прольется луч рассветный,

На западной границе неба сойдутся вместе три лунных диска.

И Солнца свет в себя впитают, и переправят в Место Силы,

Разрушив низменные планы.

Свет четырех влюбленных звезд сольется вмиг в одном сосуде.

И станет Солнцу равен странник.

И небо будет петь от счастья.

И Мать-Земля во всех пространствах от гнета тьмы освободится.

«Это – легенда?.. – озадаченно протянул Сергей. – Вообще-то легенды говорят о том, что было. А здесь говорится о том, что будет».

«Так это же твоя легенда, – перескочила ему на плечо белка. – Вот проживешь ее, и мы споем о том, что было…»

«А пока будем работать над ошибками. Вон в этой жизни как туго тебе пришлось. Серьезно тебя развод подкосил, – вздохнула Клавдия. – Мы отсюда очень старались помочь, поддержать твое раздробленное болью сознание. Хозяйка аж скрючилась-поседела вся за какой-то месяц. Но спасла суть твою. Не сломался ты, справился, выстоял».

«Да, я помню тот год, – Рыжуля с волнением схватилась за усы. – Нину Петровну тогда так скрутило! Думали, не выходим. А Антонина (видела ее во время последнего нашего задания) такие щеки на твоем горе наела – со спины было заметно. Как вспомню – с души воротит. Против сути своей идет Воительница наша. И не подозревает, каких дел в сумеречном дурмане натворила».

«Да что за Антонина? Расскажете мне о ней когда-нибудь?» – не выдержал долгих отступлений Сергей.

«Да не торопись ты! Нам самим надо на нужную волну настроиться, чтобы историю эту тебе поведать!»

Они, забыв о намеченных занятиях, еще долго сидели под раскидистой березой. Рыжуля суетливо взмахивала лапками, перескакивала во время рассказа с нижней ветки на стол и обратно. Клавдия то и дело смущенно взрывала землю мощными когтями. Им явно было не по себе. Словно это на них лежала вина за расщепление человеческой души.

* * *

«Мир Великого Космоса хранит в себе частицы Создателя – Сияющие Сознания, – начала рассказ Клавдия. – Когда приходит время, Сознания отправляются на разные планеты в Живые Миры. Чтобы нести обитателям тех миров знания, процветание и гармонию. Но тьма исстари ведет охоту на Живой Свет. Не по нутру ей, что Силы Света ее пропитания лишают, судьбы людские выправляют и по Пути Правды в лучший мир ведут».

«Тебя, малую искорку, еще при переходе в пространство людей захватили, собирались лишить воли, вывернуть твое естество наизнанку и создать грозное орудие мрака, – продолжила Рыжуля. – Но предназначенная тебе в Хранительницы Светлая Инарина ждала на Земле, следила за твоим космическим переходом. Она пробралась в Восьмое Подпространство, незаметно проникла во владения тамошнего Темного Повелителя и выкрала тебя из Черной пещеры. А для того, чтобы через вражеские заслоны пробиться, ей пришлось разделить свое изначальное естество на две части: Нину – твою веру, врожденную интуицию, Любовь и тягу к знаниям – и Арину – великую Воительницу, воплощающую в себе Любовь, мужество и силу».

«Любовь два раза сказала», – заметил Сергей.

«И что?» – не поняла белка.

«Пополам Любовь поделили?» – переспросил человек.

«Ты что? Как ее можно делить? Любовь – субстанция цельная! Она и в одной, и в другой части Хранительницы осталась неделимой, даже возросла тысячекратно. Синергия7, в общем.

Из одного цельного могучего естества получилось две ипостаси – Нина и Арина. Нина несла тебя, согревая жаром своего сердца. Можно сказать, поддерживала в тебе силы, передавая свою энергию, объединившись с тобой духом. Арина рубила в капусту стражников, расчищая выход из пещеры, а потом сражалась за вас, отбиваясь от преследователей и прорываясь сквозь армады тьмы к лунному переходу в Запределье. В общем, пришлось им несладко. И Арина пожертвовала собой, чтобы вы с Ниной спаслись».

«Есть такая субстанция, словно встроенная в естество Хранителя, – обережный кокон, – присоединилась к разговору Клавдия. – Ты еще будешь изучать его действие. Ну вот, Арина, сражаясь на краю пропасти с темными силами, всю свою энергию израсходовала до капли. Она бы непременно умерла, но ее биоэнергетический каркас не смог этого допустить. Он воплотился в явном мире живой непробиваемой защитой. Воительница словно застыла в сияющем кристалле. Если бы Арину утреннее солнышко согрело, осветило, то энергия кокона преобразовала бы солнечный свет в жизнь и пробудила бы деву. И красавица наша преспокойно следующим вечером по лунной дорожке в Запределье пришла бы».

«Но появился граф Жеглард, Черный Предводитель. Он спрятал деву от солнца, восемьсот лет держал в темнице, а потом обманом заставил поверить, что она – орудие тьмы, – сверкнула глазками-бусинками белка. – Он со всеми сильными врагами так поступает. Обманом захватывает сознание, заставляет обращенных служить тьме. Это он, гад ползучий, ее Антониной нарек. А имянаречение – особая часть порабощения. Пока Антонина не осознает, что она Арина, не сможет вернуться к Свету. И опять же – не став Ариной, не сумеет объединиться с Ниной и вновь сделаться Инариной. А вспомнить она не может, потому что Память и Проницательность от себя отделила… В общем, потеряла их… Тогда, столетия тому назад…»