Разновидность кацуры дала плоды. И осторожно попробовав их, Лунг убедился, что они съедобны и вкусны, и действительно очень схожи с кацурой!

– Эх, как плохо, что здесь не растёт шотра, её клубни были бы не лишней добавкой к скудному столу! – вслух воскликнул Лунг. – Вот, на Солиане …

Сердце Лунга больно сжалось: «Как там Эника?! Как солианцы?! Ведь там катастрофа достигла уже глобальных размеров!».

У Лунга уже при посадке зародилась мысль о том, что с этой планетой что-то давным-давно произошло, какая-то ужасная катастрофа, которая обесплодила её и превратила в пустыню.

Лунг ещё на Солиане, так же, как и Эника – его самая способная ученица и соратница в его делах, осознавал, что будет с Солианой, если не предотвратить те гибельные последствия, которые несла планета-паразит Лакура. «По всей вероятности, и эту планету что-то погубило» – думал Лунг. Теперь, когда планета ожила и вновь начала плодоносить, у него не оставалось сомнений, что эту планету кто-то и что-то погубили.

Лунг воскликнул: «О, моя Светлая, Прекрасная планета Солиана и там Эника, там солианцы! Но только Эника, как и я, поняла, что в скором времени ожидало Солиану, и всё-таки осталась! Одна, без меня, чтоб я долетел до Земли, чтоб смог найти единомышленников! И теперь уже совсем одна! Это понятно по бесконечному потоку чудовищ Лакуры и их губительному влиянию, а я вот здесь – в западне!».

Лунг в отчаянии стал ходить крупными шагами вокруг своего агрегата: – «Ведь прошло столько времени, сколько и надо было для того, чтобы это чудовище – Лакура, погубило всё живое на Солиане. И теперь, если Эника всё делает так, как я её научил, только одна Эника и смогла уцелеть. Ведь никто из солианцев не хотел и слушать ничего!».

Лунг понимал, что беспечность галактиан его галактики, беспечность солианцев, сгубит их всех. Лакура уже властвует над всей галактикой, протягивает свои зловонные, губительные, ядовитые щупальца дальше во Вселенной …

Как только хоть одно порождение Лакуры сможет обойти его ловушку, оно моментально расплодиться и на этой планете! Расплодится, как спорынья, спорами. А затем поползёт дальше … «Бросить уловитель и, оградив себя пелофалью, быстро разобрать установку, вновь собрать космолёт и улететь? Но за мной потянется шлейф паразитов, которых в глобальном количестве плодит Лакура! И принести в чужую галактику ту беду, катастрофу, которая, и я это ясно понял, поглотила уже и мою планету, и всю мою галактику …

Что-то погубило и эту планету. От чего она стала необитаемой и бесплодной? При всём том, что плодить, взращивать, способна, в этом я убедился сам», – размышлял горестно Лунг.

«Но и это ведь не выход – сидеть вот здесь, прикованным к уловителю …

Как плохо, что нет со мной Эники! Один остался бы у уловителя, другой бы полетел на поиски разумных существ, например, к планете Земля! Космолёт я бы собрал из части установки и долетел бы до Земли, долетел! Но некого оставить здесь около уловителя!». Эники с Лунгом не было. Он был один. И он не мог бросить уловитель. Не мог потащить за собой губительный шлейф порождений Лакуры.

– Стареют же планеты! – отчаянно воскликнул Лунг. – Может и Лакура, пока я жив, состарится и утратит свою способность плодить паразитов!

Но это была утопическая надежда, планеты так быстро не стареют и так быстро не исчезают. И Лакура, хоть и планета-паразит, но на беду всей Вселенной – планета.

«Очень страшно, когда паразитирует и к тому же имеет способность плодить паразитов, то, что занимает существенное место в мире». – с горечью думал Лунг.

«Что ждёт Вселенную?

И как помочь разумной вселенской жизни?!» – в отчаянии бился ум – гигант юнхра-храгЭса галактики Эспос над этой, пока что нерешенной, задачей …

Вчера Нэт заглянула в музей Вековек, «погрузилась» в двадцатые века, всё с тем же изумлением, что и в детстве, наблюдая, как жили люди тех веков, снуя по узким улицам города между машин …

Так же тогда ходили и дети, переходя дорогу в короткие промежутки, когда вся грохочущая, визжащая тормозами и шинами по асфальту, лавина всевозможных машин, останавливалась у полосатой границы на минутку …

«Прошла» с жителями тех веков по переходу, где надо было, то подниматься, то спускаться, шагая по длинным крутым лестницам, «висящим» над Ярославским шоссе, название которого исчислялось веками, идти пешком, пересчитывая ногами каждую ступеньку «висящей» над шоссе лестницы …

Нэт брала оторопь – сколько времени люди тратили зря, только для того. чтоб при переходе дороги их не «раскатала по асфальту» грохочущая лавина стремительно мчащихся в обе стороны маленьких, больших, и огромных, легковых и грузовых автомобилей, изрыгающих чад из своих «выхлопных труб», распространяющих зловоние всевозможных заправочных масел, горючей смеси, дыма и копоти …

Так же устрашающе проносились и поезда, электрички, грохоча железом по железу, издавая жуткие звуки своих сирен …

И какой бы «слайд» не избирала Нэт, всюду был грохот, визг, скрежет металла о металл, или резины об асфальт …

Можно было выбрать «деревню», но там приходилось «идти» по такой местности, что опять же, Нэт недоумевала – как жители тех веков управлялись со своими делами, столько времени и сил тратя на преодоление пространства …

Для Нэт жизнь в тех веках сливалась в вереницу сплошных мучений и борьбы за выживание …

К тому же в тех веках люди так быстро становились стариками, что для Нэт вообще было непонятно, как за такой короткий отрезок времени они умудрились столько открыть, изобрести, освоить …

И Нэт всегда с восхищением вспоминала о далёком потомке человечества, учёном Королёве, в честь которого и по сей день называется город – имени Королёва.

После посещения Вековека каждый раз Нэт говорила себе: «Периодически такие музеи надо посещать каждому, чтоб не утратить благодарности к нашим далёким предкам, к нашим коллегам-учёным, за такой короткий свой жизненный путь, проторившим для нас широкую дорогу в науку, в космос, открывшим для нас «двери» к другим мирам …»

Но посещение музея служило не только познавательным и увлекательным местом, для всех космологов это была тренировка перед освоением других галактик. Ведь, едва ли и там достигли такого уровня жизни, как на планете Земля и во всей галактике «Млечный путь», пока что им не известно, с чем и с кем придётся столкнуться в других галактиках …

Сегодня Нэт решила до начала рабочего дня прогуляться по проспекту до того места, где она любила играть ребёнком …

На детских площадках, на скамейках и на удобных диванчиках никого ещё не было. Нэт присела на один из диванчиков, вот здесь она в детстве любила играть. И однажды, идя вместе с отцом по аллее, в первый раз услыхала имя – Мут. И на её просьбу к отцу, рассказать об этом, понравившемся ей, юноше, отец рассказал ей (под большим секретом), что это молодой учёный Милосвет Утров. И что при зачислении в НГЦ он стал – Мут, первая буква от имени и две от фамилии, и что он уже – ПРЕГЕЛАТ …

Она спросила у отца, все при зачислении в НГЦ так делают, отец ответил – многие, и шестилетняя Наташа сказала, что тогда она будет – Нэт.

Так Нэт в шесть лет избрала свою дорогу, она тоже станет – превосходящей галактические науки … Ей очень хотелось быть там же, где этот юноша …

И Нэт, тогда ещё просто маленькая девочка – Наташа, уселась за учебники …

Она очень старалась при подготовке к сдаче экзаменов в НГЦ (научный галактический центр) и сдала все экзамены по самой высокой шкале.

И вот она, семилетняя девочка, стоит перед огромным экраном, это вход в НГЦ.

Но, прежде чем войти, её поприветствуют все ПРЕГЕЛАТы, как своего нового соратника по космосу, и она тоже всех поприветствует, назвав своё имя. От отца (так же под большим секретом) Нэт знала, если сейчас успеть назвать своё имя за именем «Мут», она «впишет» себя в будущие полёты с ним. Перед ней появлялись лица ПРЕГЕЛАТов и каждый называл своё космическое имя, которое высвечивалось и вверху, над его головой. Нэт вся собралась, как перед прыжком и ждала …