***

Волошек слыхом не слыхивал ни про какой Альмагард. Насколько он помнил, а память у него отменная, города с таким именем на картах не значилось. Ни в двух неделях пути от Киева, ни в четырёх.

Боясь проявить невежество, он не решился задать Тургу вопрос, и теперь, ступая за Дастином по плохо освещённому коридору, соображал, как бы, не привлекая внимания, выяснить про этот таинственный город толику подробностей.

Во дворе их ожидали шесть повозок, в которые уже запрягли по паре тяжеловозов. Пока рабочие занимались погрузкой, Дастин собрал наёмников в стороне.

– Мы рассчитывали денёк-другой положить на знакомство, притирку, обучение и ознакомление с ситуацией. Но вышло так, что нужно выступать срочно, а потому познакомитесь по пути. Что до обучения, то абы кого Тург не нанимает. Однако те из вас, кто никогда не сопровождал жидкий груз, имейте в виду: эта беда имеет свойство раскачивать повозку и может даже опрокинуть её. Так что следите за качкой, сбивайте вовремя ритм.

Тёмно-зелёные фирменные фургоны по одному подавали к проёму в стене, устроенному как раз вровень с ними. По мосткам из чрева пивоварни рабочие выкатывали огромные стопятидесятивёдерные бочки. Другая бригада кидала поверх бочек полосы плотной ткани с вплетёнными металлическими нитями и стягивала концы болтами под днищем повозок.

Закрепив на пяти фургонах по бочке, рабочие дождались, пока корпоративный чародей не наложит охлаждающее заклятье, после чего, вместе с ним скрылись в проёме, опустив за собой жалюзи.

Наёмники остались одни. Повозку, что отводилась под снаряжение и припасы, им предстояло загрузить самим. Помогать головорезам, нанятым со стороны, рабочие посчитали ниже своего достоинства. Потомственные сотрудники товарищества в третьем и четвёртом поколениях, они знали себе цену.

Дастин указал на внушительную груду снаряжения, сложенную возле глухой стены дворика. Наёмники взялись за работу.

Чего здесь только не было: продукты, оружие, стрелы, массивная конструкция – нечто среднее между баллистой и арбалетом; бочонки с водой, корзины, мешки, клетка с голубями, овёс для лошадей, запасные колёса… Всего и не перечислить! Особенно трепетно орк отнёсся к связке небольших бидончиков, в каких алхимики хранят реагенты и препараты. Он лично закрепил их на повозке, обложив для верности мешками с крупой.

– Сюда же будем класть раненых, – ухмыльнулся Дастин, когда последний тючок с припасами улёгся на место и был крепко привязан.

– Раненых? – переспросил один из братьев.

– Кто желает быстро разбогатеть, может застраховать свою шкурку, – посоветовал орк. – Ибо дырки в ней я вам гарантирую.

– Тут места осталось разве что для пары тощих задниц, – буркнул Рыжий. – Прежде чем сюда поместится хотя бы один раненый, нам предстоит изрядно подъесть провиант.

Его оптимизма никто не разделил.

Завершая сборы, Дастин вытащил из кисета охапку амулетов и талисманов и, бормоча под нос заклинания, обвешался ими, словно жертвенный столб. На орке, соплеменники которого слыли безбожниками, это выглядело особенно нелепо и даже суеверным наёмникам показалось явным перебором. Их командир стал похож на мужицкого выскочку, в руки которого приплыло нежданное богатство, но вместе с достатком отнюдь не появился изысканный вкус.

Поймав на себе скептические взгляды, орк пояснил:

– Никаких суеверий. Все цацки рабочие.

Повозки поставили друг за другом, привязав каждую лошадь к предыдущей телеге, так что можно было править лишь головной. По городским улицам наёмникам предстояло идти пешком.

Пока они слушали Турга и грузились, Крещатик ожил. Мостовую заполнили экипажи и подводы. Тротуары, несмотря на мерзкую погоду, превратились в бесконечный придорожный базар. Торговцы повылазили изо всех щелей, подтянулись из предместий крестьяне; почти сразу же появились хозяйки и слуги. Поднялся великий гвалт, запахло пирожками, калёными орешками, сладостями, и, к особому огорчению Волошека, жареными колбасками. Брюхо вновь напомнило об упущенных возможностях. Его ворчание походило на последнее предупреждение.

Чтобы отвлечься от манящих запахов, друзья принялись разглядывать вывески. На счёт одной даже повеселились. «Мука всех сортов» – прочитали они над дубовой дверью. Поскольку ударения на вывеске проставлено не было, Рыжий тут же предположил, что это мазохистский притон, и принялся выдумывать, какие такие услуги предоставляют в скромном заведении клиентам.

К веселью присоединился высокий наёмник по имени Хельмут. Угостив друзей орешками из кулька, он добавил пару шуток по теме. От наёмника пахнуло давно немытым телом, а его лохмотьями побрезговал бы и нищий. Лишь изящная перевязь с мечом отличала Хельмута от бродяги.

Подвернулся удобный случай порасспросить о таинственном Альмагарде. Вопрос уже срывался с языка, но тут ветерок стих, запах сгустился и, опасаясь за сохранность обоняния, Волошек вовремя отыграл назад.

Брезгливость взяла верх над любопытством.

***

Таких поездов на выезде из Киева скопилась прорва. Везли товары из города и продукты в город, везли вино в Киев и пиво из Киева. Везли клетки с голубями для экспресс-почты, везли сено, дерево, строительный камень… Гномы везли уголь и нефть, орки баранину и конину, эльфы… Эльфы телегами свой товар не возили – камешки, золото, деньги вполне помещались в седельных сумках. Попадались и хоблинские закупщики. Сами хоблины в людские города не совались, слишком свежа ещё была память о страшной войне. Чернокожие их приказчики везли табак, кукурузу, томаты, картофель…

На воротах груз проходил строгий досмотр. Городская стража и мытники не справлялись с наплывом даже с помощью пресловутых демонов. По обе стороны от ворот растянулись огромные очереди.

Купцы и экспедиторы стаями гонялись за чиновниками, потрясая сопроводительными бумагами и убеждая в насущной необходимости срочной доставки товара. Чиновники зло огрызались. Злились они не столько на осаждающих и досаждающих просителей, сколько на тысяцкого, который с недавних пор загорелся борьбой с коррупцией. Не иначе со скуки.

Серьёзность его намерений подтверждала плаха с огромным блестящим топором, поставленная рядом с воротами. Палач лениво прохаживался под помостом, зыркая в сторону таможенной будки. Чиновники нервничали и пропускали грузы в час по чайной ложке.

Волошек приготовился было ждать до вечера, однако Дастин сунул стражникам особую подорожную и конвой пропустили без досмотра в обход очереди, словно пассажирский дилижанс или курьерскую почту.

– А Тург не даром ест хлеб, – уважительно буркнул тот самый заросший наёмник по имени Андал, что спрашивал про врагов.

За воротами повозки расцепили. Дастин попарно распределил по ним наёмников. Друзьям выпала последняя, та, что с припасами. Весьма кстати из оных раздали по куску холодного мяса – перехватить до ближайшего привала.

– Пока пойдём по тракту, опасности особой нет, – объявил орк. – Можете хоть спать, меняя друг друга. Потом будет не до отдыха. Всё, тронулись!

***

Лето чудило, капризничало, впадало в истерику. Тучи налетели полчищем Чингисхана. С ожесточением сабельной рубки мельтешили повсюду молнии. Гроза продолжалась недолго. Избив градом путников, тучи умчались в набег на соседние земли, оставив над дорогой грязное небо.

Поначалу тракт представлял собой непрерывный поток телег, карет, самоходов и дилижансов. Всё это ползло крайне медленно, равняясь на скорость тощих крестьянских лошадок. Иногда движение и вовсе замирало. Над дорогой поднимался гвалт, ругань – тем более бесполезные, что причина затора терялась в бесконечной перспективе тракта.