– Промахнулись вы с постоем, – весело сообщил Скор. – В аккурат на упырей и нарвались.

– Прошлой ночью мы одного изловили. Перебрался как-то, подлец, на нашу сторону, залез к Лосю в дом. Осиной его успокоили. Тогда же и решили в эту ночь облаву устроить. Весь день колья острили. Сперва хотели под утро выступить: говорят, тогда сила у нежити на исходе. Но тут слышим, шум с выселок, вот и поспешили. А вы, стало быть, и сами управились.

Селяне веселились от души, хлопали наёмников по спинам, всячески выказывая расположение.

– Пивком не угостите, во избавление? – спросил один из местных.

– Исключено, – отрезал Дастин. – Вон в доме полбутыли самогона осталось. Хотите, так празднуйте.

– Э, нет, – засмеялся Скор. – Их отраву и пробовать не буду. Они первача специально наварили, путников вроде вас спаивать. Силушкой-то наши упыри не вышли, вот и приноровились хитростью снедь добывать.

До утра совсем ничего осталось. Так и не удалось поспать толком. А с рассветом Дастин подорвался немедленно двигать дальше. Осмелевшие мужики вызывали у него тревогу, ничуть не меньшую, чем упыри. Селяне поглядывали на бочки с нарастающим искушением, а бесята в их глазах словно сговаривались на лихое дело. Поэтому, Дастин ещё ночью принял меры, вернув лошадей в упряжь, а как развиднелось, погнал наёмников на повозки. Похмельное ворчание Сейтсмана и Жирмяты его только раззадоривало.

Из моровых земель выбрались к полудню. Конечно, никаких указателей, вроде «Чума окончена, всем спасибо», они не встретили. Просто прыгнули с одного островка дивной карты Дастина на другой. Мор же магию игнорировал и выбирал иные пути.

Волошек научился распознавать «скоки», как он их называл, по изменению погоды. Она везде была мерзкой, но мерзкой везде по-своему. В этот раз ветер сменился на северный, лениво закапал дождь. Тяжёлые разогнавшиеся его плевки изредка били по неприкрытой коже.

По уму, им следовало бы поискать укрытие, но Дастин даже до леса ближайшего не дошёл, остановил конвой на равнинке.

Тут у всех отходняк наступил. Кого в сон потянуло, кого на еду, кого на выпивку. Орк позволил брать, кому что хочется, и народ скучковался возле последней повозки.

– Эх, пивка сейчас в самый раз, – развёл могучие плечи Сейтсман и потянулся к корзине с бутылями. Выудив одну из них, он долго изучал ярлык, наслаждаясь предвкушением, и, наконец, взялся зубами за пробку.

– Положь на место! – рыкнул вдруг Жирмята.

Наёмники разом повернулись на голос.

– Ты кто такой? – возмутился Сейтсман. – На припасы поставили, так теперь рычать на всех будешь аки пёс?

Жирмята сморщил лоб, додумывая какую-то мысль, поднял арбалет и навёл на Сейтсмана.

– Положь! – повторил он.

Тот отставил бутылку и потянулся к мечу.

– Ты чего? – удивился Волошек, готовый как двинуть товарищу под руку, так и прикрыть его от клинка. – Для того и пиво, чтобы пить.

– Нет, не для того, – не сдавался Жирмята.

– Ну-ка погоди, – остановил свару Дастин и, повернувшись к Жирмяте, спросил: – Ты, парень, чего удумал?

После упыриного угощения голова у Рыжего соображала туго. Но мало-помалу мысль пробилась через туман похмелья.

– Есть! – воскликнул победно он.

– Говори, – теряя терпение, приказал орк.

– В контракте что сказано? Мы берёмся доставить пиво в целости и сохранности. Там не оговаривается особо пиво из бочек. Там написано «всё наличное пиво». Значит, что? – Жирмята обвёл наёмников хитрым взглядом. – Значит, тронете хоть одну бутылку, и наш гонорар хлопнет дверью.

– А ведь есть такое дело, – хмыкнул Андал и ударил себя по ляжке. – Ну Тург, лысый бес, ну хитёр! Заостри ему уши – и вылитый эльфийский выродок. А ты, Рыжий, малый не промах, даром что из низовских. Раскусил мироеда.

Дастин потёр переносицу, размышляя, и махнул рукой:

– Пиво не трогать.

– Так мы теперь без выпивки остались? – сообразил Сейтсман.

– Вон в кабаке придорожном пей что хочешь, – буркнул Дастин.

– В кабаке! Это за свой счёт, что ли?

– Не за мой же? – орк начинал злиться. Он до сих пор сомневался в правоте Жирмяты, а, следовательно, и в вероломстве хозяина, и потому готов был сорвать зло на любом, кто подвернётся под руку.

Сейтсман понял.

– Ну вы… – не договорив, он сплюнул и убрёл в сторону.

Остальные, потеряв интерес к разговору, улеглись кто где, но заснуть не смогли. Хмуро переглядывались и молчали.

Тяжёлые капли шлёпались вокруг, били по бочкам, лошадям и, сносимые ветром, изредка доставали людей под повозками. Холодный ветер пробивал плотную шерсть спальников. Выбор места привала воспринимался наёмниками как произвол командира.

Сам Дастин заметно волновался. Сторожевой амулет продолжал фонить, а это означало, что если он исправен, то конвой отнюдь не сбросил преследователей. Рискованный проход через чумные земли оказался не столь эффективен, как на то рассчитывал орк.

Он постучал пальцем по янтарному глазку, но слабое свечение не исчезло.

– Проклятье! – ругнулся Дастин и закутался в плед.

Общее настроение соперничало в мерзости с погодой.

Волошек украдкой наблюдал за Ксюшей. Невозмутимость девушки в самых серьёзных переделках его озадачивала. Но вместе с тем и привлекала. Ему нравились женщины самостоятельные и бойкие. Таких не встретишь среди прежнего его окружения. Там дамы всё больше слабость старались показать.

Сейчас, когда прочие ёжились от холода, она спала спокойно, не упуская ни минуты из отведённого на отдых времени. Ни отвратительная погода, ни ворчание товарищей не заставили её отказаться от сна.

Дастин, похоже, доверял девушке больше, чем остальным. Потеряв напарника, он позволял подменять себя только ей и Априкорну. С колдуном более или менее ясно – он дважды вытаскивал отряд из дерьма, но чем приглянулась орку девушка, Волошек понять не мог.

Спальник из шерсти безгорбого верблюда, ботинки из бизоньей кожи, иноземного покроя вещмешок – все эти радости походной жизни можно было купить только у торговцев из Нового Света. У чернокожих хоблинских приказчиков. Причём купить, заплатив порядочную сумму. А её куртка с нашитыми пластинками? Вроде бы на первый взгляд украшение, но одна прикрывает сердце, другая селезёнку, третья правое плечо. Так экипируются профессиональные наёмники, и вовсе не те, что подряжаются на сопровождение грузов. Дикие гуси, солдаты удачи, свергающие князей, королей и разгоняющие вечевые сходы; люди, бродящие по всему свету и презирающие всякую мораль.

Нет, не прав был Рыжий, когда заявил, будто Тург нанял сброд. Здесь кого ни возьми – та ещё штучка.

– Хоть бы лютню, что ли, достал, – обратился Андал к напарнику. – Тошно ветер слушать. Она, конечно, не многим веселее звучит, но всё же что-то не столь дикое.

– Я не играю на лютне, – буркнул в ответ Эмельт.

– Ерунда! – возразил Андал. – Все эльфы играют на лютне.

– Да? – усмехнулся эльф.

– Да. Каждому приличному эльфийскому мальчику обязательно приглашают учителя музыки. Это известно всем. Такова уж ваша натура.

Напарники вновь готовы были вцепиться друг другу в глотку, и только нежелание шевелиться удерживало их на месте.

Хельмут оторвался от слухача и бросил Жирмяте:

– Ваши москальские вести передают. Орк из кавказцев забрался в царские палаты и привёл в действие некое мощное заклинание. Беднягу разорвало в клочья. Вместе с ним погибли восемь воевод и думных бояр.

– Мы не москали, мы нижегородцы, – начал было спорить Рыжий, но, увидев полные ужаса глаза колдуна, осёкся.

– Что, Априкорн?

– Жуткое заклинание, – передёрнул колдун плечами.

– Ты его знаешь?

Тот кивнул.

***

Вовсе не шутки ради Дастин остановил конвой на продуваемой ветрами равнине. Лес, который виднелся впереди, оказался непростым. На карте обширные заросли значились как Хмарная Сторона, а рядом стояла пометка «Опасно!».