Литмир - Электронная Библиотека

– А малышку ты с кем оставила, с мамой?

Мила имела в виду маму Софьи. Софья отрицательно покачала головой и сказала с дрожью в голосе от сдерживаемых слёз:

– Она мне не мама.

Мила совсем растерялась:

– Как «не мама»? Что случилось, вы поссорились?

И Софья рассказала Миле, что, проводив Андрея на войну, она с Викой вернулась домой. При известии о гибели отца, жену вызвали на опознание, а Софья, оставшись дома одна, зная код к сейфу отца, она подсмотрела, как отец открывал, открыла сейф и стала читать лежащие там бумаги. Её давно настораживали некоторые недомолвки между отцом и его женой, которую она, даже считая свой матерью, не любила и интуитивно чувствовала ответную нелюбовь. Подозрения её подтвердились, до двух лет Софья вообще была в детском доме. Теперь она поняла – откуда к ней приходят странные воспоминания, эти воспоминания связаны с пребыванием в детском доме. По тем бумагам, что Софья нашла в сейфе отца, её матерью является другая женщина, которая и сдала её в детский дом. Из бумаг в сейфе получалось, что отец долго разыскивал их, а отыскав в детском доме дочь, забрал. И вот тогда появилась Лима, став его женой и матерью Софьи.

Для Милы рассказ её школьной подруги был так ужасен, жалость к подруге притушила все обиды на неё. Софья рассказала, что Лиме (по-иному она теперь не называла жену отца) она ничего не говорит о своём открытии, но общаться с ней теперь ещё тягостнее, Софья «кожей» чувствует нелюбовь Лимы к ней и так же к Вике. Почему отец и родна мать Софьи расстались, она не выяснила, но по данным в найденных бумагах Софья поняла одно, что отец очень любил и возможно так и не разлюбил ту женщину. Перестав всхлипывать, будто она наконец-то выплакалась, Софья продолжала рассказ, усмехаясь как бы над собой же:

– Теперь я понимаю, почему отец мог подолгу смотреть на меня, он отыскивал во мне черты той любимой женщины. Я предполагаю, что у неё был кудрявый волос, потому что отец без просьб с моей стороны накупил мне всевозможных плоек, щипцов, бигуди, и очень был доволен, когда я ходила кудрявая. По тем недомолвкам и не любви Лимы ко мне, теперь я уверенна, что Лима знала о любви моего отца к той женщине. Я не понимаю, что заставило и заставляло Лиму выйти замуж за моего отца и жить с нами. И притом, она была очень заботливой, в этом я и теперь не могу её упрекнуть. Между моим отцом и Лимой есть какая-то тайна, но по тем бумагам, что в сейфе, я отгадки не нашла. – закончила свой рассказ Софья и при прощании с Милой попросила её «наведываться» к ним с Викой. И с той встречи между ними установились ровные отношения, никто из них прошлое, связанное с Андреем и Милой, не вспоминал. Андрей так и был в списках без вести пропавших.

Мила перевелась на заочное отделение и теперь работала на фабрике. Сначала было трудно работать в цеху. Но Мила с упорством, присущим ей во всём, осваивала свою профессию и добилась, что стала работать не хуже тех, у кого уже был многолетний стаж. И вскоре она стала одной из лучших работниц цеха. Ей стали поручать сложные технологии, а затем перевели на новые станки. Её фотографию поместили на почётную доску фабрики. На фабрике работали все женщины. И директор фабрики, и начальники цехов, все были – женщины. Единственный мужчина на всю фабрику, был хромоногий Викентий Пронин. Тихий и малоразговорчивый молодой мужчина. Выросший в детском доме. Но и он в середине осени ушёл на фронт добровольцем, санитаром в полевой госпиталь. И прислал письмо на фабрику. Получив от него письмо, на фабрике собрали посылку с тёплыми вещами, домашними пряниками, положили в посылку свои письма и отослали ему на тот адрес, что был на конверте. Так на фабрике появился «кадровый», как назвала его директор фабрики, красноармеец. Подходил к концу декабрь …

Новый год ничего радостного не принёс. Дедушка Павел и бабушка Поля так и не вернулись к концу года. От отца уже давно не было писем. Андрей продолжал числиться в безвести пропавших …

Мила зачастила с работы в военкомат …

Софья какое-то время не звонила и Мила, выбрав время, пошла навестить Вику …

Оказалось, за это время Софья «вышла замуж за очень хорошего человека».

– А Вика где? – не видя нигде ребёнка, спросила Мила.

Софья выгнула шею, как гусыня, которая подавилась орехом. Повертела головой, глотнула несколько раз воздух, будто пытаясь что-то сказать, но забыла слова. Затем, приняв горделивую позу, выговорила:

– А Вика … – Софья опять выгнула шею, набрала полные щёки воздуха, глотнула его, и продолжила с ноткой своей правоты, – Вику мы определили в детский дом.

И дальше с той же ноткой своей правоты, Софья авторитетно пояснила:

– По настоянию мужа, он выбрал очень хороший детский дом, что такого, что Вика будет расти в хорошем детском доме, я навещаю … Каждый день …

Мила оторопело смотрела на неё. В голове у неё стало пусто, ни одной мысли. Придя немного в себя от такого известия, Мила горестно сказала:

– Мстишь за своё детство своей же дочери – маленькому беззащитному ребёнку?!

Софья, переменив горделивую позу на страдальческую, уныло тянула слова:

– Пойми меня, Мила, я не могу жить одна, не могу! Мне муж нужен, а не память об Андрее, пойми …

При упоминании Софьей об Андрее у Милы к глазам подступили слёзы. И она низко наклонила голову, чтоб Софья этого не увидала. Убирая с подола своего платья не существующую соринку, Мила старалась сглотнуть ком в горле и унять слёзы. Кое-как совладав с собой, спросила:

– Когда отвезли, – у Милы подступившим плачем перехватило горло, пересохло во рту, вопрос прозвучал полушепотом.

– Да, недавно же, с неделю всего, – как будто это обеляло её, воскликнула Софья.

Глава 4.

Домой Мила вернулась как в угаре, до неё никак не могло дойти, что про детский дом и Вику, это – правда. Уснуть она не могла. Лежала с широко распахнутыми глазами и перед ней опять и опять возникало лицо Софьи. И её голос с нелепыми словами о Вике …

Мила осязаемо чувствовала прикосновение рук малышки, её лепет, видела её улыбку, слышала её смех …

В голове у Милы была всё та же пустота, как там у Софьи, когда та сказала ей про детский дом и Вику.

И только за полночь Милу как ожгло – это реальность. Вика уже минимум неделю где-то среди чужих людей, маленький беззащитный ребёнок! Так чего же она ждёт?! Мила вскочила с постели и поспешно стала одеваться.

По ночному городу Мила едва не бежала, но ей всё казалось, что она очень медленно идёт. Остановив какое-то ночное авто, Мила умоляюще попросила подвезти её. За рулём сидела крупная женщина в военной форме. Внимательно посмотрев на Милу, она отрывисто спросила – куда.

Открыла Миле дверь Лима Валерьевна и, стоя у дверей, сказала, что Софья теперь живёт у мужа, а сюда наведывается, вот вчера заезжала. «Так, значит, я вчера застала её здесь случайно! Знает Лима Валерьевна, что Вика в детдоме или нет?». И Мила, набравшись смелости, спросила:

– А Вы знаете, что Вика в детском доме?

Лима Валерьевна, растягивая слова, ответила:

– Я не могу влиять на решения Софьи, она уже совершенно взрослая.

– Но Вы же – бабушка! – непроизвольно воскликнула Мила.

– Я же сказала, что не вмешиваюсь в решения Софьи, она уже давно вышла из-под моего контроля, – ещё более растягивая слова и качнувшись вперёд, каким-то странным голосом, промямлила Лима Валерьевна.

И тут Мила поняла, что Лима Валерьевна пьяна. Мила в растерянности стояла в дверях, как-бы, не давая их закрыть. Лима Валерьевна, видя, что Мила не уходит, пьяно прокосноязычила:

– Сейчас я поищу её новый адрес …

Мила в отчаянии всё так же стояла в дверях, Софья теперь неизвестно, где живёт, Лима Валерьевна еле на ногах держится, что же это такое?! И найдёт ли Лима Валерьевна адрес в таком состоянии? Может, она уже там уснула и вообще не выйдет к ней?!

Наконец Лима Валерьевна вышла из комнаты, куда ушла искать новый адрес Софьи, пошатываясь и читая на ходу …

5
{"b":"863198","o":1}