День пролетел в тренировках с посохом Тойо, который он передал Лелю, назвав своим учеником. Посох, древний, отполированный руками хранителей, казался прохладным всегда, даже если долгое время находился под палящим солнцем. Руки привыкали к тяжести, мысли соединяли движения тела и посоха.

Вечером Тойо выпил отвар и сам встал на ноги. Лель лёг в жилище и старик прикосновением ладони к его лбу запустил картинку пути до двухголовых скал. Лель летел над землёй, отмечая для себя разные ориентиры, и когда вдали показались скалы, внезапно потерял картинку. Его выбросило из сна. Тойо сидел напротив, на коленях, строгий, в свете лун, падающего через открытый вход. Глаза закрыты.

Лель завороженно смотрел на старика, и до него стало доходить, что случилось. Не желая поверить, он коснулся лба Тойо и с ужасом отпрянул. Некоторое время он не знал, что делать, как себя вести, сидел и хлопал глазами, глядя на величественно застывшую фигуру учителя.

Мальчишеская реакция опять подчинила его я. Спустя некоторое время Лель мотнул головой, сгоняя зачарованность. Мысли сразу потекли в нужном направлении.

Надо похоронить старика. Мешки стоят на выходе. Там же лук со стрелами и посох. – И чем я буду копать землю? – остановился он у мешков.

Оглянулся на продолжавшего мирно сидеть старика.

В это время раздался хлопок со стороны межи.

– Формация! Получается, что у меня не так много времени!

Второй хлопок говорил о разрушении формации уже в двух местах.

– Тойо, прости. Похоже, что у меня нет времени на похороны. Прости, – в горле Леля

встал комок.

Лель ощутил то тоскливое чувство и ощущение бессилия перед смертью, когда уходят родные люди. Он словно во второй раз потерял отца.Потерял человека, которого знал очень короткое время, но ставшего таким близким и дорогим. Слёзы покатились из мальчишеских глаз, и сердце сжалось от боли. Он задышал часто-часто, с силой сжал кулаки.

– Я буду достойным учеником, Тойо, – Лель забросил на плечо три связанных между собой травяной верёвкой мешка, и слегка склонился в поклоне. – Прощай, учитель. Я обещаю использовать твои знания во благо.

Стрелы пучком воткнул в один из мешков так, чтобы они наполовину торчали из перетянутого верёвкой горлышка. Получилось нечто вроде колчана. Лук повесил на свободное плечо, в руки взял посох.

Мысль, что неправильно оставлять учителя непогребённым, не давала покоя. Потому и медлил уходить. Одна часть сознания гнала его отсюда, а вторая заставляла заняться преданием тела земле.

И всё же, Лель глянул на Тойо в последний раз и резко опустил полог. Старик говорил ему, что как только формация начнёт разрушаться, надо сразу уходить. Им повезло, что после разрушения формации первого участка, у них было несколько дней для подготовки. Но теперь надо бежать или принимать неравный бой. Ведь сюда придёт не одно племя, а несколько. И кто знает, что будет здесь твориться ближайшее время. По словам Тойо племена между собой не ладят, и стычки между воинами и охотниками происходят постоянно. А за свободную землю, которую все считают наподобие святой, надо полагать, разгорится серьёзная схватка.

«Будут они меня преследовать? Зачем? Увидят, что старик умер, основные вещи шамана на месте. Зачем им я? Чего гадать? Если пойдут за мной, то нужен именно я. Эти аборигены хорошо читают следы, поэтому уходить надо быстро. Жаль, что нет лодки. Махнул бы на тот берег, выиграл бы время».

Лель сплюнул, отгоняя от себя лезущие в голову мысли, и решительно свернул влево от озера. Не факт, что его будут преследовать, но желание уйти как можно дальше, прочно сидело в его сознании.

Идти вдоль берега, не вышло. Густые заросли кустарников и травы подходили к самой воде. Пришлось забираться вглубь леса. Заблудиться и выйти обратно к жилищу Тойо, Лель не опасался. Мох на деревьях рос только с одной стороны. Хороший ориентир. Зверей не встречал, только слышал вдали рычание, уханье и гавканье. Птиц было много. Они наперебой пели свои песни. Лирические, заливистые, протяжные, взрывные, с кашляньем, напоминающим рэп. Лель только диву давался разнообразию их голосов.

Лес практически ничем не отличался от смешанного леса в его мире. Сосны чередовались с берёзами и с другими деревьями, которые напоминали осины и тополя. А вот трава, стоящая по пояс, в России точно не встречалась. Местные названия некоторых трав всплывали в голове, и Лель мимоходом называл их, шепча себе под нос, и тут же забывал про них. Нога путалась в корнях, и стоило ловкости и сноровки, чтобы устоять.

А вот аромат трав не передать ничем. Лель даже ощущал лёгкое головокружение от медового запаха местной флоры.

С этой стороны, куда двигался Лель, не должно быть никаких стоянок племён. Путь должен быть свободен.

Опушка леса, залитая мягким солнечным светом, показалась неожиданно, словно лес раскрыл перед ним ворота, выпуская из своих владений.

Лель зажмурился, подставляя лицо лучам, и, вдруг, почувствовал опасность. Резко ушёл в сторону. Чёрная большая стрела воткнулась в ствол дерева, который находился за спиной всего секунду назад. Быстрый взгляд в направлении стрелявшего, готовность стрелять в ответ. Лук, с вложенной в него стрелой, смотрел на неприметно встроенный в природу самострел.

Лель нервно сглотнул и медленно двинулся к в его сторону, не опуская лука. Возле орудия остановился, прислушался, но кроме шелеста листьев и шороха травы, ничего не расслышал. Но внутри поселилась тревога. Минутная расслабленность чуть не привела к гибели.

– И как ты сработал? – пробормотал Лель, осматривая древнюю установку, хотя на вид она древней не казалась.

Тщательный осмотр привёл к невесёлой мысли. Она выстрелила не сама. Кто-то ей помог это сделать. В расщелине камней, позади самострела, лежала толстая палка, на конце которой находилась рогатина. Стоит пнуть её, когда она держит тетиву, падение, и стрела уходит в полёт.

Хорошее место для засады. Лель глянул в сторону, откуда он вышел из леса, и удивился. Тропа! Чуть заметная, но тропа!

«Хм. А ведь последние метры перед выходом из леса я шёл достаточно легко. Трава не мешалась, она была…маленькой! Ух ты, как интересно! И что же это за тропа? Охотников?»

Он оглянулся в другую сторону. Чуть заметная тропа петляла между редких деревьев и каменных выступов.

– Если тропу видно, то ей кто-то пользуется, – сделал вывод Лель, продолжая держать лук наготове. – Встретили меня приветливо.

От этих слов его передёрнуло. Промедли долю секунды и стрела пришпилила бы его на стволе как бабочку.

Лель сделал шаг по тропе и остановился. Ему показалось, что за ним наблюдают. И не одна пара глаз, а сразу несколько. В тот же миг пришло чувство опасности, словно он оказался пол прицелом. Быстрый взгляд по склонам ущелья. Он, действительно оказался под прицелом десятка лучников.

Тропа-то лежала между гор и путь из леса один. По тропе, навстречу ему, показался ещё десяток воинов в звериных шкурах. Они медленно приближались к Лелю. Вооружённые уже знакомыми Лелю копьями и увесистыми дубинами. Среди них шёл воин с мечом на боку, волосы на голове подёрнула седина, на лбу огромный шрам, заканчивающийся на сдвинутом набок носу.

Встречающая делегация остановилась за несколько шагов. Воины смотрели за спину Лелю и в стороны, словно заправские телохранители, а вот вожак с интересом оглядывал его с ног до головы.

Лель напрягся. Рубаха на спине взмокла. Сбежать не получится, выстрелить успеет только раз, и превратят его доблестные незнакомые воины в ёжика с иголками от копий и стрел.

– Кто ты, чужеземец? И что ищешь в наших местах?– нейтрально спросил вожак.

– Я – Лель, ученик Тойо. Выполняю его последнюю волю, – ответил Лель, и зачем-то наклонил голову в знак уважения.

– Ученик? Последнюю волю? – вожак нахмурился, и махнул рукой своим воинам.

Лель лихорадочно сглотнул, и хотел было спустить тетиву, но вожак улыбнулся, а воины взяли в сторону и скрылись за спиной.