Ника никогда ещё не видела ничего подобного. Суета, разруха, перепуганные люди. Крики, стоны. На их тихий городок никто толком не нападал, а тут заявились пираты!

Некогда прекрасные фонтаны, статуи лежали теперь в грудах обломков, живые цветы и зелёные насаждения скукожились от поступающего огня, крошился и распадался камень. Дома обваливались один за другим как карточные домики. Кудлатый туман подступил к порту и запустил щупальца по улицам. Собаки рвались с цепей, стирая кожу на шеях в кровь, лаяли до хрипоты, чуя приближающуюся смерть. Брошенный людьми скот бесновался в стойлах.

Ноги Ники подгибались от усталости, подол белоснежного платья в некоторых местах порвался и заляпался грязью. Опалённые огнем лепестки роз поднимало в воздух от бега и швыряло в разные стороны.

Позади слышались свист и крики, лязг металла: стража ещё пыталась сдержать натиск врага, но корсары прорвали оборону и ринулись в дома за наживой.

– Сюда, господин, миледи!

Тарос поманил за собой, указывая пальцем на старую часть храма, реставрацию в ней давно приостановили за ненадобностью. Прошлым летом по распоряжению Ридани рядом отстроили новый храм Трехликому Богу.

Барон Веренборг остановился, опёрся руками о колени, хрипло и надрывно дыша. Взглянул на покосившуюся от времени, не внушающую доверия хлипкую конструкцию: а если та обвалится и их всех погребет под собой?! Гвардеец заметил замешательство.

– Не бойтесь, господа. Внутри этой ветхой постройки на такие случаи есть специально обустроенное убежище, у герцога припасено много таких мест по городу. Идёмте, необходимо торопиться.

Нике с отцом ничего не оставалось делать, кроме как довериться. И действительно, внутри оказалась потайная комната прямо под сгнившими досками пола. Чарльз проследил, как в люк спускается дочь, и наказал:

– Сиди здесь тихо. Тарос останется охранять тебя сверху, а я пойду за Лианой и Корнель.

– Но, папа…

– Я всё сказал! – Барон кивнул Таросу и быстро исчез за дверью. Ника скрепя сердце отпустила, ведь сестра с мачехой также нуждаются в нём.

– Госпожа Эриника, я буду стоять у двери, вы же спрячьтесь в подвале. Если услышите мой сигнал, значит, рядом враг – затаитесь и не издавайте ни звука.

– Д-да. Поняла.

Скудное убранство убежища состояло из самого обычного стола с кроватью, парочки шкафов, наверное забитых водой с долгосрочной провизией, и одиноко стоящей керосиновой лампы на прикроватной тумбе. Всё покрывала толстым слоем пыль, но Нике было на неё всё равно. Безопасно – и ладно.

Ника стащила с постели плед и укуталась им с ног до головы: в подвале было очень холодно. Прошло минут десять, затем ещё и ещё, но отец всё не возвращался.

Ника начала волноваться, в голову полезли ужасные картинки, что его вместе семьёй изловили пираты и покромсали на кусочки. К горлу подкатила дурнота, Ника кусала ногти и до боли сжимала кулаками ткань пледа, пытаясь справиться с подступающей истерикой.

Вдруг сверху раздалось тихое:

«Тук!» «Тук!» Пауза. «Тук!»

И вновь пространство вокруг поглотила тишина. Ника остолбенела: это был условленный сигнал поверенного Ридани.

Пираты!!

Внутри всё сжалось, страх ледяной плетью сковал ребра, принудив сердце забиться испуганной пичугой в клетке. Ника сидела ни жива ни мертва, боясь даже громко вдохнуть. Однако снаружи больше ничего расслышать не смогла. Ни голосов корсаров, ни шёпота Тароса, что угроза миновала.

Секунды растянулись в долгие минуты, неизвестность очень пугала Нику, и она решилась приподнять деревянную крышку люка и через щель осмотреть внутреннее помещение разрушенной части храма.

Увидеть живого Тароса, наконец!

Стараясь ступать тихо, как мышь, она осторожно поднялась по ступеням, ладонями упёрлась в доски над головой и аккуратно приподняла. Повезло, никакого скрипа.

Тарос со сгорбленной спиной нашелся у двери, метрах в четырёх от входа в подвал. Мужчина высматривал в прорехе происходящее на улице. Рука его покоилась на рукояти оружия.

– Что там? – Ника спросила очень тихо, однако гвардеец всё равно шуганулся. Резко обернулся, но, убедившись, что это всего лишь госпожа, спокойно выдохнул.

– М-миледи! – заворчал полушёпотом. – Я же велел вам не высовываться! Мне показалось, что снаружи кто-то бродит.

– Простите. Мне просто… очень страшно одной! – Нике стало стыдно, что ослушалась, а теперь ещё до смерти перепугала слугу.

– Ладно, пустое. Но сейчас мигом спрячьтесь обратно. Тут могут шныр… гх-ха!

Тарос не успел договорить: его живот прямо через дверь пронзили мечом. Лицо мужчины перекосила гримаса боли, он в непонимании уставился на торчащее из своего тела стальное лезвие, на свои окровавленные руки и лишь потом поднял тускнеющие с каждой секундой глаза на свою госпожу.

– Бег… ите, – произнес одними губами.

Рот Ники открылся в безмолвном крике, её всю затрясло. Зажав ладонью рот, чтобы ненароком не выдать себя, она в диком ужасе наблюдала, как из живота несчастного Тароса кто-то вытаскивает меч и как служивый падает на пол.

Дожидаться, пока пираты отворят дверь и ввалятся внутрь, Ника не собиралась. Как можно тише спустилась обратно в потайную комнату и забилась в самый дальний угол, спрятавшись под пледом с головой, но оставив небольшую дырочку, чтобы смотреть.

Паника накрыла саваном. Предчувствие скорой смерти остро дёргало нервы. Нике казалось, та уже дышит в затылок.

– Эй, Дэйв! – каркнул прокуренный голос сверху, затем послышалась тяжёлая поступь. – Ты точно уверен, что слышал, как этот коротышка разговаривал с кем-то? Здесь же никого нет!

– Захлопнись, Ганс! Я нутром чую, что тут кто-то ес-сть, – голос ответившего напоминал шипение змеи. Ещё не видя обладателя, Ника поняла, что тот очень опасен. – Слишком сладкий запах витает в этих развалинах.

Шаги пирата приближались, половицы сопровождали их противным скрипом.

Лицо умирающего Тароса и кровь ещё стояли прямо перед взором. Ника затаила дыхание, сердечко в груди больно ухало. Ей казалось, что его бешеный стук может быть слышен врагами. Она находилась уже в полуобморочном состоянии, когда тот, со змеиным голосом, довольно произнес совсем рядом с её коконом из одеяла:

– На-а-ашёл!

Грубые ручищи мигом выдернули тельце из одеяла, пальцы больно обхватили подбородок, подтащив к бородатой морде корсара.

– Ну и кто тут у нас притаился?

Большие раскосые глазищи на смуглом лице взирали пристально и изучающе, широкая переносица и, наоборот, приплюснутый нос, высокие скулы действительно делали мужчину похожим на змея. Дэйв, как назвал его товарищ, наклонял голову то в одну сторону, то в другую, рассматривая добычу с разных ракурсов.

А в мыслях Ники от страха всё перемешалось. Почему она не услышала, когда пират спустился и подобрался так близко?! Хорошо, что её лицо перепачкано сажей и грязью. Может, они сочтут её замухрышкой и не станут насильничать?!

«О Триединый, прошу, даруй мне быструю смерть!» – взмолилась мысленно.

Ника зажмурилась, приготовившись умереть. Слезы одна за другой потекли из глаз, попадая на одежду корсара. Нику затопила жалость к себе. Не такой исход свадьбы она представляла. Что ж, просила вчера Бога расстроить церемонию – теперь получи и распишись.

«Прости… мамочка».

Шершавые пальцы размазали солёные слёзы по девичьим щекам. От неожиданности Ника широко распахнула веки и натолкнулась на серьезный взгляд жёлтых глаз. Точно змей!

– Ты кто, девочка? Из какого рода будешь?

У Ники язык к нёбу прилип. Зачем им её род?! Хотят выяснить, какого она сословия?

– Ты не бойся, в любом случае мы не станем тебя убивать, – пират говорил мягко, складно, но Нике не верилось в доброту намерений.

– Да веди ты её к капитану! Он сам всё выяснит и решит, себе её взять или нам отдать на потеху! – посоветовал другой корсар со ступенек лестницы.

Ника побледнела. К капитану или команде… на потеху?

– Ты заткнешь сегодня свою варежку или нет?! – осёк желтоглазый бородач напарника. – Видишь, девчонка и так напугана! А если та самая?