Ожидание королевы оправдалось. Дейрен, отправленный принцессой за покупкой билета на корабль в столицу, вышел спустя два часа. С момента восшествия на трон Маэлии Эвпат блокировал телепорты внутри страны. Он вводил всяческие законы, пытаясь ослабить маэльских сверхмагов, ограничивая их магические действия. «Хотите перемещаться? Используйте корабли! Хотите знать ближайшее будущее из грёз? Нет, зачем вам, я всё увижу за вас, живите спокойно!» – заявил новый правитель и официально наложил блокировку на телепорты и видения. Причём сумел создать массовое заклинание, прекратившее грёзы сразу у всех маэльцев. Все были шокированы мощью силы Эвпата.

Дейрен, скрепя сердце, уступил требованиям принцессы найти убежище и отправился покупать билеты на корабль в столицу, так как Элениара не собиралась ничего откладывать и настаивала на действиях. Выйдя из здания, где располагались их с принцессой апартаменты, он вдруг услышал возглас:

– Дейрен! Это же ты, Дейрен?

Тронбрейв удивлённо посмотрел на девушку, которая, похоже, его знала. Только вот он совсем не знал её!

– Кто вы? – настороженно спросил он.

– Я Нейресса, Дейрен! – воскликнула она. – Мой муж жив?! Он с тобой?!

«Дарья, приди в подземную лабораторию срочно!» – передал внучке Тойвен через меннон, переместившись вместе с потерявшим память Солвеном в столицу Далькории. Лаборатория бывшего правителя далькоров ничем не отличалась по обстановке от той, что находилась в особняке на поверхности. Разве что там не было прилегающих комнат, а здесь их было целых три, похожих на палаты больницы. В них стояло по три кушетки и по одному столу, на каждом из которых выстроились всякие колбочки, пробирки и другие стекляшки с жидкостями и порошками. Именно здесь сверхмаг помогал обычным девальвиркам получить возможность беременеть от мужей-далькоров и рожать детей, преображаясь в бессмертных далькорок.

Вскоре после появления Тойвена и Солвена в помещении лаборатории, воздух всколыхнулся, и возникла красивая девушка лет восемнадцати в коротком кожаном платье воительницы и заткнутыми за пояс двумя кинжалами, за спиной её виднелся торкет в красивых серебряных ножнах с витиеватым орнаментом. Внешностью Дарья, а это была именно она, очень сильно напоминала свою мать, королеву Малию. Такие же огненно-рыжие пышные волосы, падавшие волнистыми локонами на спину и плечи, правильные черты овального лица и огромные зеленые глаза с длинными черными ресницами. Принцесса отличалась от матери только пронзительным жёстким взглядом воительницы. У Малии он всегда светился добротой и пониманием. Характером Дарья тоже не пошла в свою более мягкую мать, унаследовав его от отца, короля далькоров Лойса.

За все годы жизни, начиная от рождения, никто ни разу не видел девочку плачущей. Даже, когда ей сильно доставалось во время непрестанных тренировок в воинском искусстве и магии, Дарья с завидной стойкостью умела терпеть боль и любые неудобства. Девушка всегда добивалась поставленных целей. А если ей не удавалось какое-либо заклинание в магии или движение при тренировках с оружием, она упрямо тренировалась до той поры, пока достигала совершенства. Часто лишая себя сна, еды и отдыха и доводя до изнеможения своё тело. За что Дарье постоянно прилетали выговоры от матери-королевы.

Но еще с пяти лет, будущий сверхмаг, узнав о своем предназначении, начала упорно идти к поставленной главной цели – стать более могущественной, чем Эвпат. Ведь только тогда она сможет уничтожить жестокого правителя, истязавшего жителей Девальвира. А какие жестокости творились по всем странам, Даша знала уже не понаслышке. Вместе с Алисой, старшей дочерью Тойвена, они, частенько нарушая запрет правителя далькоров покидать Далькорию, посещали королевства, изменив свой облик. Девушкам пока что удавалось хранить в секрете эти визиты. Вне окружённой туманом страны разрешалось бывать, да и то только в лесах Ламории, лишь сверхмагам, участвующим в спасении девальвирцев, искавших основанное тронбрейвом Свордом убежище.

– Зачем вызывал, дедуля? – обратилась Дарья к Тойвену, заинтересованно осматривая стоявшего рядом с ним человека в сером костюме. В этом незнакомце она сразу же определила божественного наблюдателя из низшего мира Латтена.

– Для практики. Этому божеству надо вернуть полностью память, – спокойно сообщил Тойвен. – Восемнадцать лет назад его разум подчинил старейший совета Ликей. А когда Эвпат подчинил самого Ликея, этот божественный наблюдатель оказался без хозяина и не смог самостоятельно восстановиться. Его зовут Солвен. Он когда-то столетиями помогал нам, далькорам. Так что мы у него в долгу.

– Дедушка! А если я наврежу ему?! – девушка воскликнула, было заметно, что она начала нервничать. – Ты же знаешь, что воздействовать на разум, а тем более, восстанавливать память, мне еще сложно дается!

– Что ж… Значит его судьба останется на твоей совести, – невозмутимо пожал плечами хитрый сверхмаг. Сколько он ни приводил к внучке для тренировки с поврежденным разумом девальвирцев, она все время старалась избегать тренировок на них. Девушка заявляла, что хоть она и отлично изучила всю теорию, но тренироваться готова только с сознанием пойманных врагов – магов или воинов из отрядов наместников Эвпата.

– Н-нет! Я не могу! – Даша даже отступила на несколько шагов. Обычно рвущаяся к цели Дарья почему-то всегда пасовала именно тогда, когда ситуация касалась безвинных существ. Обладая слишком огромными силами, старшая принцесса безумно боялась навредить.

– Тогда он так и останется потерявшим разум божеством. Тебе его не жаль, Даша? – Тойвен вздохнул. – Ты должна научиться и спасать, а не только убивать! Когда-то, еще не родившись, ты управляла разумом моим и своей матери, сняв смертельные заклинания Эвпата с короля Фалеппа. Ты должна достичь этого уровня! Потому что мы знаем, что можешь! Страх за состояние этого божества – отличный сдерживающий фактор, ты постараешься не навредить ему.

– Не могу! – упрямо повторила Дарья. – Ты это сделай. Чем мне экспериментировать, рискуя навредить, лучше ведь, если ты все сделаешь без риска для него! Я не понимаю тебя! Зачем ты рискуешь другом, кто так помогал нашему народу!

– Значит так! – в голосе могущественного сверхмага послышались металлические оттенки. – Я даже не останусь с тобой, как планировал. Ты будешь сидеть в лаборатории вместе с Солвеном до тех пор, пока не попытаешься восстановить его разум и память! Не смей покидать это помещение! Когда закончишь, сообщи через меннон! – Даша с отчаянием посмотрела на своего дедушку – похоже, он рассердился не на шутку. Окинув её гневным взглядом, далькор растворился в воздухе.

– Не расстраивайся так, – весело подмигнул божественный наблюдатель расстроенной девушке. Он практически ничего не понял из беседы двух сверхмагов. Только лишь, что ему скоро вернут память. И это было очень радостное известие. Тойвен предупредил его, что доктор очень капризна и будет придумывать всякие отговорки, чтобы не лечить его. Но он, Солвен, должен быть настойчив.– Я готов всё вытерпеть, только верни мне память, пожалуйста!

– Не могу! – Дарья с мрачным видом уселась в кресло, стоявшее возле одного из столов.

Солвен с печальным лицом сел в кресло напротив и принялся нарочито громко вздыхать, иногда бормоча себе под нос то, что сказал говорить Тойвен:

– Вот так и бывает… посвящаешь свою жизнь друзьям… Делаешь для них все… Чуть ли не погибаешь, а как дело доходит до тебя и твоих проблем, так решать их и некому… Тойвен тоже отказался помогать мне…

Надо отдать должное упорству божества, в течение часа не перестававшему вздыхать и причитать. В конце концов, Дарья не выдержала давления и воскликнула:

– Хорошо! Я постараюсь вернуть твою память! Но если нанесу вред, винить будешь в этом только себя! Я предупредила!

– Не переживай! Хуже уже не сделаешь! – сообщил Солвен с безучастным видом. – Я устал жить так все эти годы, не помня прежнюю жизнь и боясь шевельнуть лишний раз рукой или что-то подумать. Знаешь, каково это, например, когда хочешь пить, а не успеешь сходить и налить себе кружку, как на тебя начинают литься потоки дождя с потолка квартиры. И потом бесконечная ругня с соседями, что ты повредил их евроремонт. Или еще хуже, отправляешься в одно место, а случайно оказываешься совсем в другом, о котором мелькнула мысль, пока ты шел.