Люди стали собираться в дорогу. Тем, кто уже еле шел, сначала помогали идти, потом сделали из палок и веток салазки и поволокли ослабевшие тела, уже не просивших воды.

Вилет шел первым, видимо зная эти леса. По ему одному известным приметам, он вел их, а люди угрюмо шли за ним, не задавая вопросов. Безымянный поравнялся с Эсфией.

– Извини, я не смог. Знаешь не получилось. Наверное, Вилет прав. Не бог я совсем. Не получилось…

– Не получилось, потому что ты не веришь, – оборвала она его. – И они не верят. Трудно что-то сделать, когда все только и ждут, что ты провалишься, чтобы посмеяться и махнуть рукой. А я в тебя верю. Ты сможешь. Ты все сможешь.

Наконец впереди послышался шум. Вилет явно повеселел и ускорил шаг. Вскоре лес слегка поредел, шум превратился в журчание воды.

– Вот, вывел! Вода, – радостно сказал Вилет.

Люди подбежали в реке. Кто-то нырнул прямо в воду, барахтаясь стараясь напитаться влагой даже сквозь высохшую и потрескавшуюся кожу. Другие просто жадно пили. Безымянный не хотел пить, но вспомнил о наиболее слабых. Он зачерпнул сколько смог и понес к салазкам. Человек не шевелился, не дышал. Эсфия подошла к нему, склонилась, чтобы проверить пульс.

– Поздно.

– Столько страданий, столько пройдено. И это все? Вот так он и закончил? – спросил БезымЯнный, спустя мгновение понимая, что задал глупый вопрос.

– Да. – угрюмо сказал сзади Вилет. – Люди рождаются, живут и умирают в мучениях. Богам не видны их маленькие жизни. Мы сами по себе.

Прошелестела стрела, угодив в человека в реке. Он не умер, но как-то ослабев медленно осел в воду. Крик, бегущие люди, всадники. Безымянный смотрел на медленно происходящие события. Кого-то срубили мечом, кого-то затоптали кони. Все было кончено быстрее двух вдохов.

– На колени! – властный голос всадника и направленный на Безымянного и его спутников меч возымел действие.

Они опустились на колени. Подъехало еще несколько всадников, толкая перед собой копьем еще двоих.

– Вы ослушались власти великого Рима! – продолжал всадник. – Вы думали скрыться от его гнева? Не выйдет. Мне было очевидно, что первым делом вы пойдете к реке. Ума скрыться, переждать, у вас не хватило. В этом и выражается величие римских граждан – мы можем сдерживать свои животные порывы ради достижения цели. А вы просто низкие варвары, – он сплюнул перед пленниками, – и ваш удел – служить гражданам Рима. За непослушание и побег предусмотрена казнь.

Он кивнул всадникам, не спеша досавшим веревки.

– Я казню нескольких из вас в назидание остальным.

Копье указало на Эсфию и еще несколько человек. Всадники молниеносно накинули на них веревки и закинули на ближайшее дерево. Кто-то попытался сбежать, но был сбит и растоптан конем.

Безымянный попытался было вскочить, но Вилет его удержал.

– Тихо ты, а то и тебя убьют.

Эсфию уже вздернули на дереве. Он видел, как она дергалась, и как жизнь медленно уходила из нее. И он поклялся, что пусть даже если он и не бог, то уж постарается их встретить. И они ему заплатят за все страдания всех несчастных.

Глава 3. Рабы

Город, в которой привезли Безымянного и Вилета, поразил размерами, что немедленно отозвалось мыслями “Ого, этот город не чета лагерю”. Он с любопытством глазел во все стороны, даже забыв на секунду, что было в лесу.

Горожане обтекали плотной рекой повозку, кто в лохмотьях, как у него, а кто – в цветастых и явно дорогих одеждах. Шум и гам, новые запахи пряностей, пота, гниения, благовоний, виды особняков – их изобилие кружило голову. Здесь пересекалось и смешивалось все.

– Как называется город? – спросил он у охранников.

– Содом.

При этих словах в голове Безымянного пронеслись картинки. Тела, как черви, извивающиеся рядом друг с другом. Множество обнаженных тел, маски. Руки, обнимающие, ласкающие, много-много рук, похоть… Губы, поцелуи… Мужчины, женщины… Все смешалось на картинках. Голос охранника привел его в чувство.

– Приехали. Выходи.

Перед повозкой стояли охранники и еще двое неизвестных. Безымянный вышел, и один из незнакомцев взял его за челюсть и открыл рот, заглянул, проверяя зубы, внимательно осмотрел.

– Раздеться, – незнакомец говорил с каким-то акцентом. Сознание добавило “Южным. Это Торговцы-перекупщики. Сейчас они предложат за тебя цену охранникам, а потом перепродадут тебя уже на городском рынке”.

Безымянный повиновался. Двое незнакомцев осмотрел его подробно со всех сторон.

– Что умеешь? – спросил торговец, пока второй осматривал Вилета.

– Не понял. В смысле?

– Что умеешь делать? Писать-читать умеешь? Чем раньше занимался?

– Я… Я не знаю. Я ничего не помню. Возможно.

Незнакомец достал свиток, шурша, раскрыл его.

– Читай!

– Купить полагается 10 рабов. Качество материала должно…

– Достаточно, – он свернул свиток. – Хороший раб. Нам такой подойдет. Гней, я надеялся, что ты привезешь нам больше рабов. Нам нужно еще девять.

Охранник развел руками.

– Улов нонче не тот. Леса оскудели товаром. Нуно двигаться глубже, дальше переходы, навар не тот. Ловим кого поближе.

– Ну, ладно, дорогой. Привози всех к нам. Особенно грамотных найдешь – так двойную цену дам. Вот, держи.

Небольшая стопка монет перешла из рук в руки. Охранник взвесил ее, некоторое время с трудом пересчитывал, пробовал на зуб, потом передал второму, повторившему его действия.

– Добро!

Торговцы и охранники пожали руки и телега укатила.

– Как тебя и второго зовут?

– Безымянный. А это Вилет.

– А я теперь твой хозяин, дорогой. На время. Зови меня Кастор. Это мой счетовод Поллукс. Пойдем.

Пленники послушно побрели за ними. Безымянный подумал было убежать, но откуда-то из толпы появились двое здоровенных мужиков, вставших сзади. Пока шел торг, он их не видел. Видимо, прятались, стараясь не привлекать внимания, но готовые прийти на помощь хозяину.

Кастор пару раз свернул на перекрестках, пропустил мимо повозку, груженную навозом, еще раз свернул и открыл дверь в неприметное строение. Внутри узкий коридор, несколько лестниц. Появился тощий парнишка с клеймом буквы “Х” на руке.

– Вот, идите за ним. Он все объяснит, – сказал Кастор.

Они последовали за мальчишкой, стараясь ступать аккуратно в полутемных коридорах, пока глаза не привыкли к сумраку. В подвале не было окон, а темнота рассеивалась только чадящими лампами. Парнишка привел их в помещение с амфорами, наполненными водой. Щетки и скребки соседствовали с мылом. Парнишка наконец сказал:

– Сейчас мыться, потом есть.

– Что я должен сделать? – не понял Безымянный.

– Вымыться.

– Это как?

– В смысле как? А… – понимающе улыбнулся он, – ты варвар. Никогда не знал гигиены. Вот, берешь мыло, воду…

Лязгнувшие петли, стальной звук проворачиваемого ключа, удаляющиеся шаги тюремщика. Безымянный очутился среди других рабов вместе с Вилетом. Люди с затравленным взглядом, неразговорчивые, вырванные с корнем из привычного круга жизни, страшились судьбы и боялись. Страх витал и был почти материальным. Неизвестность и отчаяние, безысходность читались на их лицах. Здесь явно были воины – шрамы и цепкий уверенный взгляд выдавали их. Но и они боялись, потому что проиграли и очутились здесь. И вся их сила и ловкость не помогли им.

Пристроившись у стены, Безымянный наблюбдал за людьми. Молчание, отчужденность. Сразу были видны группки знакомых друг с другом, слабые старались не задевать сильных. Безымянный так и не притронулся к ужину, отдав его Вилету.

Рядом была компаниям рабов, говоривших на другом языке, но Безымянный их прекрасно понимал.

– Содом… Если бы еще куда-то в другой город. Но здесь точно добра не жди.

– Да… – вторил ему другой. – Главное не попасть к Фиву. Говорят, что он есть людей.

– Да врут, не может такого быть!

– Парень, ты знаешь, где ты оказался? Это Содом. Здесь нет правил, здесь разрешено все. У тебя есть деньги – можешь хоть свежую кровь по утрам пить. Бежать надо, это наш единственный шанс. Если попадем в руки этого демона, то проще сразу удавиться самому.