– Как скажешь. – Зураб был моей правой рукой во всех вопросах. Мы говорили с ним на ты и были достаточно близки. Пять лет назад Зураба приставил ко мне дядя, чтобы он помог мне освоиться и следил за моей безопасностью. Спустя все эти годы мы стали друзьями. – Тогда вернусь через полтора часа.

Он ушёл, а делегация из жополизов выстроилась передо мной, желая поскорее понравиться. Каждый из них хотел получить место пожирнее, но у меня было своё представление.

К медицине у меня было предвзятое отношение, не любил я хирургов. После Евы. Хирургиня, блядь. Она рождена вырезать сердца и раздавливать своими нежными ручками. Топчется сейчас где-нибудь каблуками по очередному горе – любовнику.

Иногда мне казалось, что и заведение это я купил, в надежде найти Еву и отомстить ей за то, что бросила меня. Выбросила из своей жизни как собаку и не вспоминала.

Хотя, на самом деле я был благодарен ей за это. Она преподнесла для меня самый важный урок, сделала тем, кто я сейчас. Если бы не Ева, я бы сгнил в шиномонтажке, ремонтируя гнилые автомобили. Ничто не двигает человека к успеху как жажда мести.

Белые волосы снились мне ночью. Даже спустя шесть лет я хотел намотать на кулак снежные нити и выебать Еву, исправить непоправимую ошибку. Пока я терзался и мучился, девчонка играла со мной в игру типа дочки – матери. Готовилась к взрослой жизни.

Еву я увидел сразу. Как только вошла.

Бледная и тонкая в зелёном платье не первой свежести с красными губами Ева была прекрасна. За эти годы она не испортилась. Я хотел увидеть потасканную шлюху, которую в Москве жизнь проучила, но передо мной предстала молоденькая девушка, выглядевшая уставшей от работы с глубокими синяками под глазами.

Меня почему-то взбесила красная помада на губах. Хотелось отвезти её в туалет и смыть насильно. Она портила её лицо. Бросала вызов.

Ева была с начинающей звездой кардиохирургии, держала его за руку и прижималась доверительно всем телом. Тот нагло лапал её у всех на виду, и она спокойно ему это позволяла. Вот значит, что нравилось Евочки, чтобы лапали как блядь на людях. А строила из себя приличную девочку. Стоило отодрать её сразу же, может тогда бы и не уехала никуда.

Когда Краснова меня увидела, стала белее мела, не ожидала увидеть. Видимо весь успех и деньги пронеслись перед глазами, потому что она с оглушительным стуком упала на пол, прикладываясь головой об пол. Я чуть не рванул к ней, но вовремя вспомнил, что официально я не знаю её.

– Если Еве уже лучше, то предлагаю всё-таки провести собеседование. – не хочу отпускать Еву из поля зрения, хочу ещё немного на неё посмотреть. Я слишком долго думал о том, что сделаю с ней, когда она попадётся мне в руки.

– Как скажете. – тут же соглашается ёбарь и расплывается в улыбке. У него работа на первом месте, это видно. Ева тушуется и плавно поднимается на ноги, желая поскорее убежать. Только теперь, когда я знаю, где она – Еве от меня не скрыться.

– Далеко не уходите, Ева. – приказываю ей, и это не укрывается даже от Верещагина. Но и с ним я церемониться не собираюсь. Теперь его шкура в моих руках. Ева встаёт, испуганно пошатывается и убегает из комнаты, придерживаясь за стену. – Что же, Олег, не так представлял нашу встречу, да и ладно…

Я уничтожу тебя и твою карьеру. Ничего личного. Ты просто засунул хер не в ту бабу. Так бывает.

– Адам Русланович, хотел извиниться за Еву, она устала. Трудяга, хватает всю работу, доводит себя до ручки. – говорит Олег, стараясь казаться милым парнем, но я по его глазам вижу, что он эгоист.

– Не переживай, я решу вопрос с Евой. – говорю ему, закрывая эту тему. – Я обдумал всё и ознакомился с отчётами, которые мне направили. У тебя большой потенциал, хорошие способности, хочешь стать заведующим хирургией?

– Да. – сразу же отвечает парень. – Я хочу быть первым скальпелем. Не могу ничего поделать, я амбициозен.

Усмехаюсь. В этом я не сомневаюсь.

– Уверен, что Ваша личная жизнь не будет мешать карьере? Девушка – коллега, это конфликт интересов.

– Ева? – Олег подаётся вперёд. Его глаза загораются, он судорожно придумывает, чтобы ему сказать. – Ну, она не коллега мне, Ева – не врач. С чего Вы решили, что Ева врач? – пропускаю этот момент, хотя он меня удивляет. – И, Адам Русланович, между нами, мужчинами говоря. Ева – хорошенькая секси – медсестра. Она хорошо снимает стресс между операциями. Ничего серьёзного.

– Прекрасно. – из груди непроизвольно вырывается смех. Ева. На ЭТО ты меня променяла? – Я рад это слышать, Олег. Потому что я хочу, чтобы Вы стали первым скальпелем и лицом нашей больницы. Будете ездить и много пиздеть, как Вы умеете: про операции, шунтирование, пересадки. Ваша задача будет – рассказывать про нашу клинику и рекламировать её.

Лицо Олега меняется, улыбка пропадает. Он определённо ждал чего-то другого, а я подрезал ему крылья.

– Если решите перейти в другую клинику, потеряете всё. – предупреждаю его. Мне становится невыносимо хорошо как от холодного виски. Парень Евы становится белее волос своей девушки. – Я позволю Вам периодически оперировать, чтобы не растерять навыки.

Поднимаюсь на ноги и собираюсь догнать Еву, с ней я ещё не закончил.

– Адам Русланович, но… за что? – Олег вскакивает на ноги и говорит тихо, готов расплакаться. – Я хороший хирург, с работой справляюсь на пять с плюсом. У меня много недостатков, но ни один не относится к профессиональной деятельности. Я лучший.

– За твои подвиги, Казанова. – отвечаю Верещагину прямо. – Ты не понравился мне.

Не собираюсь церемониться с клоуном. У меня на этот вечер другие планы. Например, натянуть секси – медсестру.

Ева.

Я не уходила с вечера, убегала. Точнее, прихрамывая ковыляла изо всех сил прочь. Надеюсь, что от прошлого ещё можно убежать.

Наверное, Адам, или Адам Русланович, упивается тем, в кого я превратилась. Я уезжала после школы в Москву, чтобы стать хирургом, а стала просто медсестрой в хирургическом отделении.

Гром порадуется, что я потерпела поражение. Будущее не настало. Я стала никем. А кем стал он? Моим начальником?

Слёзы размазывали по щекам тушь, превращая меня в жалкое существо. Я задыхалась от боли и отчаяния.

Это была моя расплата за то, что я бросила его. Предала. Это была моя ошибка. И я платила за неё уже шесть лет. Сколько раз я прокручивала в своей голове, что было бы, если бы я не приняла такое решение сгоряча? Дождалась его и всё выяснила?

Тогда мне казалось, что если я увижу Адама, то останусь даже если нельзя будет.

Адам не написал и не позвонил мне ни разу за все эти годы, хотя я не меняла телефон. Я ждала первое время. Думала, что поначалу он был зол, не хотел говорить со мной, но потом тишина затянулась. Гром не позвонил мне даже ни разу, чтобы не вылить на меня весь свой гнев. Он вычеркнул меня сразу же.

Я попыталась несколько раз ему позвонить, но абонент больше не существовал. Гром не хотел говорить со мной. Меня охватила депрессия и отчаяние, я стала одержимой. Постоянно звонила и спрашивала у Веры как Гром, хотела узнать о нём, но подруга ничего не слышала. Она говорила лишь, что сама рассталась с Антоном и теперь практически их не видит. Мне казалось, что она лжёт, чтобы не причинять мне боль.

Единственное, что Вера сказала, что ему очень тяжело дался мой отъезд, он попал в больницу и пролежал там несколько месяцев. Вера отвечала мне какое-то время, а потом тоже перестала брать телефон.

Так я осталась одна, изолированная от своей любви и дружбы на все эти шесть лет.

Через полтора года я приняла решение, что начну жизнь с чистого листа, буду счастливой вопреки всему. Нельзя ломать свою жизнь из-за школьной любви. Я стала активно встречаться с парнями, пытаясь почувствовать хоть что-то, но в груди словно всё атрофировалось. Я ничего не чувствовала. Ни тяги. Ни любви. Ни возбуждения. Ни интереса.

Так мне удалось прожить шесть лет. В агонии. В борьбе с прошлым и не понимаем – правильно ли я поступила?