– Ага, на соседа похожие… – бурчит отец.

– Знаете, если его жена и погуливала, пока муж в командировках, то презервативы никто не отменял. И дети на Степаныча похожи, он фотки показывал. Так что не надо, на порядочную женщину напраслину возводить! Дети от мужа – значит, всё в порядке!

Да, надо видеть эти обалдевшие лица! Это что-то! Сидят и выпученными глазами смотрят, а во взгляде желание отправить меня к психиатру.

– Сынок, что с тобой? Что-то я раньше не замечал за тобой такого?

– Ты нас пугаешь, – поддержал дядя Петя.

И тут я начал ржать. Глядя на их не понимающие лица, распалялся всё больше. Вот и мои старики потихоньку начали улыбаться и сообразив, что я их разыгрываю, присоединились к моему смеху.

– Ох! А я уже думал, что всё, пора лечить, – улыбается отец, – а ты прикалывался!

– Ага! Разыграл, шельмец! – вторит дядя Петя.

Я же успокоившись, продолжил:

– Ну, не совсем разыграл! Я и правда поддерживаю Степаныча в том, что ревность до добра не доводит. Ему ли не знать: главному ходоку по замужним бабам и при этом холостому. Это я уточняю, чтоб вы всякую фигню про мужика не думали, – улыбаюсь.

– Тогда в чём логика? – батя с дядь Петей переглядываются. – Сам говоришь ходок и при этом холостой. Нет, оно понятно, что он против ревности. Не понятно твоё отношение. Вопрос то серьёзный, сын.

– Просто, меня это всё не касается, – пожимаю плечами.

– Почему? – удивляются.

– Да потому, – тру подбородок. – Женщина после секса пахнет по-особенному и если запах другого мужчины можно попытаться смыть… То свой запах не изменишь, он на уровне гормонов и довольно стойкий! Так что, я сразу почувствую это… – развожу руками. – И, до свиданья!

– Запах?

Встаю и подхожу к дяде Пете. Принюхиваюсь.

– Ты сегодня спал не один. Со Светочкой-администратором. Ай-я-яй, дядь Петь, с замужней женщиной, как можно?! – посмеиваюсь.

– Это ничего не доказывает, тут несложно догадаться, – возмущается.

– Хорошо! – снова принюхиваюсь. – Пять, шесть часов назад!

– Точно, – кивает, – но я же душ принял!?

– Блин, ты чем слушал? А? – поджимаю губы.

– А, ну да, точно, – кивает.

– Так теперь ты, – направляюсь к отцу.

– Стоп! – выставляет перед собой руки. – Не надо. Ещё чего не хватало! Убедил!

С довольным видом падаю в кресло. Вот так-то. Это вам – не там!

– Сынок, но ведь человек не может обладать таким обонянием? Ты же не собака! Как же так?

Улыбаюсь:

– Один очень хороший человек научил.

– И кто же? Шаман какой-то?

– Нет, Джинн.

– Джинн? – сидят с выпученными глазами и хватают ртом воздух.

– Да, ладно, – смеюсь, уж больно у них лица забавные. – Это позывной моего командира.

– Так и до инфаркта недалеко! – возмущается батя.

– Ну, простите! Может, вернёмся к теме нашего разговора, – перевожу стрелки в сторону, а то, так и то звездюлей дошутиться можно. – Вы, кажется, ещё что-то узнать хотели?

– Да, конечно, – кивает отец, – но ты, так и не ответил, насчёт этой девушки.

– Пап, ну сколько можно? Говорю же: сплю с ней, жениться не собираюсь. Бросать пока не собираюсь… Что ещё?

– Да в принципе ничего. Значит, ты не слишком расстроишься, если ей придётся уехать? – батя с надеждой смотрит на меня.

– Расстроюсь, конечно! Где я ещё такую красотку найду?

– Егор, у тебя уже этих красоток… – усмехнулся дядя Петя, – куда девать будешь не понятно?

– Ну, куда как раз понятно… – хмыкаю.

Коллективно посмеялись, но решаю уточнить:

– А почему, ей надо уехать?

– Не только ей, – отец стал абсолютно серьёзным, – но и её матери. Ты не забыл, почему мы тут собрались? Проблему-то надо решать, а она очень серьёзная. И люди там тоже серьёзные. Конечно, если бы ты любил эту девушку, всё было бы намного сложнее, а так можно будет разрулить эту ситуацию без потерь. И даже с прибылью.

– Вот как. Интересно. Расскажешь?

– Конечно, – кивает. – Слушай. Как ты понимаешь: нам светиться в этом деле нельзя, больно много ты дел наворотил. Поэтому, я связался с одним человеком и предложил ему помощь. Не удивляйся, из всего надо извлекать пользу. Можно попросить о помощи. Но, а если то, что тебе нужно – кому-то очень нужно? Вот, вот. Так и здесь получилось.

Та организация, чей представитель отдыхает в нашем подвале, кое-кому очень не нравится. И эти кое-кто, наши родные спецслужбы. Там же, кроме наркотиков, торговля оружием, терроризм и ещё всякого хватает. Теперь смотри: девушку и её мать надёжно спрячут, как и куда не спрашивай, не знаю. А вот Палычу придётся остаться и делать вид, что ничего не произошло. Естественно его будут охранять, но потрудиться на благо Родины ему придётся. Ну да он бывший офицер – майор. Пограничник.

Ух ты. Вот этого, я не знал!

Постучав пальцами по столешнице, отец продолжил:

– Так что справится, не маленький. Пока бандиты поймут, что произошло – будет уже поздно. Подробностей я не знаю, да и кто мне скажет. Но думаю, мало никому не покажется. Ну и самое главное: все будут уверены, что всё, что произошло – дело рук спецслужб. И ты окажешься вне подозрений. Так что все в шоколаде. Контора получит свои плюшки, я оказываю услугу нужным людям, а Палыч: безопасность и мощную крышу. Все довольны! Есть вопросы?

– Да. А почему ты сказал, что всё могло быть сложнее?

– Ну, например, никто не может сказать, сколько всё это продлится. Может, месяц, может, год! Тебе бы это понравилось? – ухмыляется.

– Боюсь, что нет, – хмурюсь.

– Вот и я о том же.

– А ты уверен, что им ничего угрожать не будет? – беспокоюсь. Всё-таки не совсем чужие люди мне. Успел привыкнуть.

– Сынок, я не ясновидящий, но поверь, в Конторе дилетантов не держат. Так что думаю, всё будет в порядке, – пожимает плечами.

– Когда их увезут?

– Сейчас мы пообщаемся с Сергеем Павловичем, и если он согласится, то к вечеру «представитель» будет здесь. Так что, до завтрашнего утра, у тебя есть время попрощаться, – грустно улыбается отец.

– Пойду к Миле, – встаю, – когда всё решится, пришли СМС. А я ей сам всё скажу…

Зайдя в столовую, распорядился приготовить передвижной столик с завтраком, на двоих. Если и приходится прощаться, то проведём мы этот день вдвоём. Пусть будет что вспомнить. Мне было грустно. Жаль расставаться – несмотря ни на что, Мила мне дорога. Ведь кроме любви есть и другие чувства! И даже появление Вовиной пассии (которую, я сразу признал по огромной арбузоподобной груди), не смогло поднять мне настроение.

Вкатив столик в свой номер, замер, любуясь разметавшейся во сне девушкой. Одеяло валяется в ногах и всё прекрасное, молодое тело красавицы, представлено моему взору. Тихонько присев на краешек кровати, стал поглаживать Милу по её соблазнительным изгибам.

– М-м-м… Милославский, какой ты неугомонный, – сонная девушка слегка приподнялась на локте, показывая грудь. Сердце сбилось с ритма, какая же она красивая.

– Извини. Не мог удержаться. Ты просто ослепительна, в своей первозданной красоте!

– Льстец! – призывно изогнулась и томно улыбаясь, облизнула губы.

– Больше не буду, спи дальше, – делаю вид, что встаю.

– Э-э-э… Куда! – хватает за руку. – Разбудил девушку и бежать? А накормить, напоить, удовлетворить?

– Кушать подано! – театральным жестом указываю на сервированный столик.

– Класс! Но! Сперва удовлетворить! – потребовала Мила.

Ну, кто я такой чтоб отказывать женщине?

А через два часа: пиликнул телефон, сообщая о полученной СМС. Там было всего два слова: «Он согласен!»

– Солнышко, у меня к тебе серьёзный разговор!

– Слушаю! – улыбаясь, произнесла Мила.

Больше в этот вечер она не улыбалась – грустила, временами начиная плакать или набрасывалась на меня, как голодная…

А вот утро выдалось трудным, во всех смыслах: я не выспался, после бурной ночи болело всё тело, и грустная мордашка Милы навевала грустные мысли. Да и расставание вышло тяжёлым: и так на душе кошки скребут, ещё и Мила развела сырость…