Русское поле, русское поле,
Как я люблю, тебя, травушка, степь!
Золото – хлеба, колосья в раздолье,
Я словно птица, лечу – высоко.
Счастливая, падала и рассматривала колосья. Они щекотали мою руку и щёки: «Золото, у меня слитки золота. Море – золота. Я самая богатая, Наташка на планете»!
А утром снова косички – золотистые колосья на моей светлой головушке. И надоедливые мальчишки. Любимая школа.
Я реальная, как облака на небе
Облака, какие они снежно-белые и игривые. Я смотрю на них, когда мне хочется отдохнуть. Вдыхаю свежесть. Иногда мне кажется, что по лесенке забираюсь на небо. Плыву на этих мягких подушках, которые несут меня в мои мечты. Где мне можно все. Радоваться, грустить быть самой собой.
ТВОРИТЬ.
Это невообразимые чувства, раздвигаешь рамки и становишься прозрачной. Как – это воздушное, обволакивающее облачко. Растворяешься в горизонте.
А небосклон обнимает тебя своими руками. Нежно дотрагивается и шепчет:
– Милая, Наташа, тебе всё, можно! Тебе, всё можно.
– Можно дерзать. Мечтать. Можно быть смелой. Говорить, хохотать. Злиться, быть злюкой.
Ты человек. Имеешь – ПРАВО.
Растворяюсь, лечу в пространство. Туда, где много звезд. Они сверкают, рассматриваю их. Красивые, цветные. Прикасаясь к этим звездам, понимаю.
Что я – это Я. А ты это ТЫ.
Мы можем быть не похожи. Различаться, а в чем-то быть схожи.
Я грущу, ты грустишь. Злюсь. Ты злишься. Мне можно, тебе можно.
Мир, разнообразен, как эти облачка. Которые похожи на лошадок, на сердечки, на слоников. На полоску перламутрового цвета. Увлекая за собой и раздвигая рамки вселенной.
Я большая. Хочу БЫТЬ, а не казаться. Реальная, как эти облака на небе. Они есть, я дотянулась сегодня до них рукой.
Первый круг забег в 500 метров
Чёрные шорты и белая майка. Человек пятнадцать, все мои одноклассники бегуны. Подпрыгивая и разминая ноги, смотрели друг на друга. В глазах плясал азарт и летели искры.
– Кто кого перегонит? Славик, Сережка, быстро бегают?!
– Не буду сейчас об этом думать. Бежать и не оглядываться по сторонам, – мелькали мысли в голове.
Раздался оглушительный свисток. Учитель физкультуры махнул флажком. Мелкие камушки полетели из-под кроссовок. Пятки сверкали, работали икры. Вторая половина нашего класса замерла в ожидании. Болельщики кричали и улюлюкали нам вслед.
– Раз, два, три. Вперед, только вперед! – мысленно твердила себе. Щеки налились огнем. Оттягивали мое тело назад. В них эхом отдавались касания стоп с землей. Руки работали в такт. Тело пружиня, рассекало горячий летний воздух. Я смотрела на белую черту.
– Перешагнуть. Девять, восемь, пять. Четыре. Один!
– Господи, добежала, – в висках стучали маленькие молоточки, кровь горячей струёй разливалась по ногам. Вот они замедлились. Я обернулась назад.
– Обидина, красотка. Натали! – кричали мои одноклассники.
Я упала на траву и радостно вскрикнула. Глядела в белые, облачка и смеялась.
– Качать ее. Пацаны!
– Раз, два, три. Еще раз. Раз, два, три – мои ноги взмывали вверх, сердце падало в пятки.
Нравилось забегать на дистанции. Рванув вперёд, забывала обо всем на свете. Чтобы прибежать первой, не оглядываясь назад. Новый норматив и прокачка своей силы воли. А бегали мы много.
Пробежала бы сейчас, так быстро? Ой, засомневалась. Потренироваться если и может бы получилось.
Мне тоже было 13 лет
В зеркале я увидела девчонку. Сорок килограммов, улыбка во весь рот. Смешинки в глазах, плечи вперед. Бежать и делать. Театралка, вокал, шестой кружок по счету.
– Платье, так. Так. Что надеть? – задумчиво тянула слова по слогам.
Дверцы шкафа с трудом закрывались от вещей. С рукавами, в цветочек, мягкие, кричащие, торчащие, пестрые. Вешалки, платьица, юбочки.
– Да, совсем нечего надеть.
– Эх, ладно. Вот та юбчонка, покороче, – в тишине слышала свои вопросы.
Сметана, хлеб, чай. Поела и бежать. Уроки, один часик. Часть в школе выполняла. Русский быстро, минут за двадцать. Пританцовывая, вертелась перед зеркалом. Подпрыгивала, топоча с грохотом.
В подъезде соседка начала визжать: «Что замучила громкой музыкой. Якобы не даю, отдохнуть днем», – но боялась, приходить. Во мне просыпался зверь в ответ на ее ворчания и занудные причитания. Минут пять, перепалка, дерзкие реплики и слова. Дерзкая Наташа начинала качать права. Побеждала, она капитулировала быстро. И в конце одни и те же слова – молодежь, хабалка, грубиянка, куда смотрит мать?!
Возвращалась назад в свой музыкальный хаос. Можно было минут на десять задержаться. Включала проигрыватель на всю громкость, дверь приоткрывала. Минут десять хохоча, скакала и прыгала в зале. Громко пела, расческа была моим микрофоном.
Как хорошо было – смешно, весело.
Соседка кричала, стучала сверху по трубе. Потом задрав высоко голову, дерзкая и красивая выходила под истошный крик тети Тони. Вечером мама вздыхала, просила меня не обижать соседку. Но громко смеялась. Я торопливо рассказывала, что и как было.
– Какое платье сегодня надевала? – интересовалась мама.
– Завтра, пойди в другом. В красном. Наряжайся. Что будут висеть без дела?!
Глава 2. Мои первые шаги во взрослую жизнь
Точка отсчёта
Тишина. Коридор. Я шла по нему в последний раз. Книги, перемены, звонки. Ручки, тетрадки. Прощай, ШКОЛА!
Смотрела в выцветший пол. Знала его до сантиметра. Осторожно пробиралась, чтобы меня никто не увидел.
– Наташа, Наташа! Ты поступила?
Меня обожгло. Внутри всё задрожало. Воронка, воронка, главное не падать. Больно ущипнула себя за ногу. Отлегло. Не тут-то было, учительница по русскому языку бежала за мной. Она знала меня слишком хорошо. Пришлось остановиться, в животе вдруг появилась металлическая пружина. Антонина Александровна, так звали учительницу, уловила мое напряжение. Быстро, крепко взяла за руку: «Поговорим. Зайди ко мне. Ты слышишь!?»
Я молча зашла в кабинет, стояла и смотрела в стену. Она заперла дверь на ключ. Чтобы я при случае не сбежала.
– Ты видела свою работу? Ответь, ты видела ее? – синие глаза, сверлили меня насквозь.
Губы дрожали, кончики век опустились вниз. В конце нашего разговора она произнесла жгучие слова: «Пойди и посмотри свою работу. Увидишь своими глазами. Иначе, будешь жалеть об этом всю жизнь».
– Знаю, ты сможешь. Эмоции улягутся.
– Ты, успокоишься. Сильная, моя лучшая, ученица.
Через неделю поехала в университет. Преподаватель теребил в руках моё сочинение. Отводил взгляд в сторону. Что мол ничего не поделаешь и списки заранее составлены. Я смотрела в исписанный лист бумаги, синий с красным.
Красные линии ломали буквы по всему тексту. Восклицательные знаки. Знаки вопроса. Мой текст не вписался в шаблон. Меня учили, выражать открыто своё мнение. Оно не совпало с мироощущением проверяющего. Взорвала мозг своим напором.
Отпустило, пружина ослабла. Вопросы закрылись. Ответы и тишина. Приняла решение, что не приду снова в эти стены. Зловещую тишину и систему, которая хочет меня выломить до последнего остатка.
Через тринадцать лет поступлю на филологический факультет. Сдам на отлично вступительные экзамены, но это будет другая история.
Мой первый провал
Я смотрела в этот список, перед глазами пробегали чужие фамилии. Судорожно искала свою, в сердце щемило. Сдавливало железным обручем, в виске стучала одна мысль:
– Меня там, нет. Нет! – тело в напряжении, судорожно падало в черную воронку. В списке, сдавших вступительный экзамен были все. Кроме меня. На губах застыл вопрос, на который не находила ответа.
