– Ты их спас. Я горжусь тобой! Ты – герой!

– Юльхен, я вовсе так не считаю. Я порой себя спрашиваю, всё ли я тогда сделал, как нужно. Эллаф заверил меня, что, даже если Ульвен еще был жив, когда мы тащили его до лифта, никакие реанимационные меры уже ничего бы не дали. Попади он в лиеннский госпиталь, там в лучшем случае смогли бы поддерживать его некоторое время в вегетативном состоянии. А скорее, просто не довезли бы. Для него уже не было разницы, скончаться ли в местной клинике или на руках у Илассиа в нашем флаере. Я же думал тогда, что обязан как можно скорее увезти из дворца всю семью и забрать с собой тело Ульвена. Теперь иногда сокрушаюсь: верно ли поступил?..

– Не мучь себя, Карл. Насколько мы знаем Ульвена, он предпочел бы достойную смерть жалкой жизни. Зато теперь подрастает наследник.

– Дитя алуэссы. И тоже Ульвен.

– Имена повторяются, это ведь императорская династия. Карл, ты думаешь, он сможет стать музыкантом?

– Не знаю. Он пока слишком мал. Хотя я тоже начал осваивать скрипку в пять лет. Моей первой учительницей была мама, ты знаешь. Из меня хотели сделать примерного мальчика-аристократа. Развитого во всех отношениях. И никто тогда не знал, кем я стану.

– Ты ведь будешь его обучать?

– Попробую. Когда я не летаю, времени у меня предостаточно. Если только Иссоа и Эллаф не начнут возражать.

– Скрипку ведь у него не отняли.

– И правильно. Инструмент не должен пылиться на дне сундука.

– А как насчет детского варианта?

– Юльхен, где нам взять его на Тиатаре?.. Даже если миниатюрную копию сделают по моим чертежам, это будет лишь суррогат, вроде той лиеннской империи, которая мало чем походит на подлинную, уйлоанскую. Ульвен возмущался, что на Лиенне всё построено на иллюзиях и фантомах.

– Там ведь нет алуэсс?

– Разумеется, нет.

– Так откуда они про них знают?

– Сам Ульвен рассказал в своих лекциях. Приведя документы, тексты, карты и съемки тех знаменитых мозаик Менноа.

– И безумно всех напугал.

– Он хотел, чтобы его предполагаемые подданные знали правду о династии Уликенов.

– Что ж, теперь пусть подавятся этой правдой… Будь они прокляты.

– Юльхен, уймись!

– Я вполне понимаю Иссоа. И, если б я была там и могла повторить заклинание, тоже наколдовала бы им все напасти, какие бывают, да еще бы кое-что и прибавила.

– В каждой женщине, очевидно, сидит алуэсса.

– А во мне еще и валькирия.

– Чокнутая.

– Хэйо-то-хоо!..

– Юльхен, тише! Ночь, все спят!

– Обними меня, мой космический ангел. И давай улетим ото всех.

Вращаясь в заколдованном треугольнике между нашим домом в Витанове, Колледжем космолингвистики и Тиастеллой, я редко бываю в Тиамуне (так зовется и сам Межгалактический университет, и возникший рядом с ним городок). Колледж считается частью университета, однако сохранил автономию, и летать в Тиамун мне без особых поводов незачем.

Разумеется, меня приглашали на открытие двух исследовательских центров, основанных учителем – Музея Уйлоа и Института истории Тиатары. Ни один из них не называется в честь него, и сначала мне думалось, что это не совсем справедливо. Однако в Тиамуне нет никаких других объектов с личными именами, и, наверное, пусть лучше память хранится не извне, а внутри. А с этим здесь всё в порядке.

В Музее Уйлоа есть зал, посвященный участникам первой археологической экспедиции и ее вдохновителю, профессору Лаону Саонсу – Илассиа постаралась представить самые интересные факты из жизни отца и подарила кое-какие предметы, включая разношенные ботинки, которые гляделись бы совершенно обычными и неказистыми, если бы не совершили умопомрачительный многоступенчатый перелет: Лиенна – Виссевана – Тиатара – Уйлоа – вновь Тиатара. Для Лаона Саонса главным в одежде и обуви было удобство, в итоге – вещи с богатой историей.

Виссеванские археологи, супруги Нашшударран, Мендарруихх и Адванаирра Нашшударран, поделились личными съемками руин Меннао и Уллинофароа. Самый эффектный кадр – Адванаирра в скафандре, стоящая в руинированном проеме окна «Морской ратуши» Меннао.

Иссоа нашла в семейном архиве редчайший автограф Ульвена – его упражнения в уйлоанской каллиграфии. Обычно он набирал свои тексты на компьютере, а тут – настоящая рукопись, стилизованная под древность.

На мою долю выпала чрезвычайно ответственная задача, – даже, сказала бы я, священная миссия: реконструировать и издать лиеннские лекции учителя о трех версиях «Алуэссиэй инниа» – «Песнопений океанид»: оригинальной, найденной в тайнике под дворцом в Уллинофароа, «придворной», привезенной когда-то на Тиатару, и «школьной», то есть весьма урезанной и искаженной, бытующей на Лиенне. Илассиа отдала мне все материалы, которые Ульвен брал с собой на Лиенну. Некоторые коллеги домогались права поучаствовать в их подготовке к изданию, но семья Киофар заявила, что готова доверить такую работу лишь мне.

Книга вышла два года тому назад. Помимо электронного варианта с видеоприложением, она была роскошно напечатана на бумаге и помещена на почетное место в витрине музея:

«Профессор Ульвен Киофар Джеджидд.

«Алуэссиэй инниа» – уйлоанская, тиатарская и лиеннская версии: источники, язык, поэтика, композиция.

По материалам лекций, прочитанных в Межгалактическом университете Тиатары и в Императорском университете Уллинофароа, Лиенна.

Составитель, научный редактор и автор комментариев – профессор Юлия Цветанова-Флорес».

Помимо собственных изысканий Ульвена, туда вошли факсимиле уйлоанского оригинала и тиатарского варианта (из собрания семьи Киофар) и текстологически выверенные расшифровки всех трех версий, равно как параллельный перевод на космолингву. И если кто-то подумает, будто моя роль сводилась лишь к упорядочиванию материалов Ульвена, то пусть попробует повторить этот труд. Мое имя там значится совершенно по праву. И я горжусь этой книгой не меньше, чем собственной монографией.

Электронная версия доступна в любом инфоцентре, и она по понятным причинам гораздо полнее печатной. Однако издание на бумаге получилось необычайно эффектным. От него исходит ощущение подлинника. Мне приятно видеть книгу в музейной витрине, среди артефактов погибшей цивилизации.

В экспозиции Музея Уйлоа, доступной всеобщему обозрению, представлены отнюдь не все находки, привезенные «Гране». Некоторые рукописи и хрупкие предметы искусства заменены электронными копиями, а оригиналы находятся в подземных хранилищах с особым световым и температурным режимом. Их открывают только специалистам, изучающим историю и культуру уйлоанской империи.

Один объект изъят даже из научного обихода: «Книга церемониала», предназначавшаяся исключительно Императору-иерофанту. Только он имел право прикасаться к ней, чтобы свериться с древним каноном сакральной церемонии у очага или даже внести в канон необходимые изменения. Даже Лаон Саонс, обнаруживший манускрипт в сокровищнице императорского двора Уллинофароа, не осмелился прочитать ничего, кроме названия и оглавления – книгу полностью смог изучить лишь Ульвен, которому ее вручили еще до его визита на Лиенну. Он же распорядился поместить «Книгу церемониала» в сейф музея и не выдавать никому, кроме принцев и принцесс из семьи Киофар, получивших полное посвящение в иерофанты. Иссоа видела книгу в то недолгое время, когда святыня находилась в доме семьи Киофар, однако вряд ли могла бы сама разобраться в ней без помощи брата или Маиллы – для прочтения и верного истолкования текста требовались лингвистические и текстологические познания на уровне магистра или профессора. Поскольку ни описывать, ни разглашать подробности церемонии нельзя, артефакт остается замкнутой «вещью в себе», Ding an sich, как говорит мой Карл (выражение, впрочем, он позаимствовал у старинного философа Канта, труды которого сам не читал – говорит, они столь же головоломны, как уйлоанские ритуалы).