– Да я же не видел, Анечка. Просто знаю, что был переход из мира крустов в мир земных людей. Девочки видели, но не придали этому особого значения. Ты о себе-то расскажи! Что у вас с тем крустом? Не обижает он тебя?

– Не-е-ет, – довольно ответила я. – Корстон меня любит, как и я его. У нас сегодня была свадьба! Скромненько всё, но я не хотела предавать это событие огласке.

– Ух ты, Анечка, вот это новости! И что же ты молчишь! Поздравляю! Это надо отметить!

Не успела я ничего ответить, как он подскочил со стула и побежал в подсобку, где вскоре загремел, судя по звукам, какими-то стеклянными бутылками.

– Вот, – Жакус потряс бутылкой с золотистой жидкостью. – Держал для особого случая. Вино из водяного мира. Редкость редкостная! Оно невероятно вкусное!

– Жакус, – смущаясь, сказала я. – Мне нельзя вино. Я тут немножко это…

Я встала и показала рукой на свой живот.

Жакус сначала непонимающе улыбался и вопросительно смотрел на меня, потом на его лице появилось понимание и расплылась радостная улыбка.

– Неужели, Анечка? Вот это да! А я сразу заметил, что ты округлилась, но думал, что просто кушала хорошо. Замужем-то оно кушается всегда лучше, не так ли? Ох, ну это двойная радость! Счастье-то какое! Ай да круст! Завоевал мою Анечку, пленил с первого взгляда!

– Это точно, – засмеялась я. – Как и я его!

– Да-да. Вот порадовала ты меня, Анечка! Как солнышко среди хмурого дня пришла и осветила все собой. Радость-то какая!

Жакус подошел и с отеческой нежностью меня обнял. Мы еще немного поболтали, после чего я извинилась, так как время, отведенное на посещение бара, уже заканчивалось. Не хотелось заставлять Корстона переживать, поэтому, попрощавшись с Жакусом, уже через пару минут вернулась домой.

К моему большому удивлению Корстона дома не оказалось. Червячок тревоги стремительно начал прогрызать себе путь в моей душе. Все это время, пока была в междумирье, я представляла, как Корстон мечется по квартире и не находит себе места от переживаний, но оказалось, что он куда-то ушел! Времени-то уже почти полночь! Мне это совершенно не нравилось!

Я быстро взяла свой телефон, который перед уходом оставила на зарядке, и набрала номер мужа. Спустя несколько длинных гудков он ответил:

– Аня? Ты уже вернулась? Прости, я потерял счет времени. Скоро буду!

– Ты где, Кори? – спросила мужа, недоумевая, куда он мог уйти.

– В магазине около дома. Потом объясню.

Пока ждала Корстона, места себе не находила. Что-то гложило меня, какие-то нехорошие чувства одолевали все мысли. Как только услышала стук в дверь, кинулась открывать.

Корстон вошел в квартиру и молча меня обнял. Он прижал меня к себе крепко-крепко, вдыхая запах моих волос.

– Ты в порядке, Аня? Как всё прошло?

Я кивнула, но не торопилась отвечать на его вопросы. Меня больше беспокоило, зачем он выходил из дома.

– А где ты был, Кори? Почему так поздно пошел в магазин?

Корстон виновато улыбнулся и потряс небольшим пакетом в руке.

– Ждал тебя, Аня, и от переживаний очень проголодался. Вспомнил о пельменях, которыми ты кормила меня в первый день, когда я оказался в этом мире. И пошел за ними. Около дома магазин же всю ночь работает и день. Забыл, как это называется… круглая утка?

– Круглосуточный! – я рассмеялась и взяла у него пакет.

Пока варились пельмени, рассказала Корстону о новостях из бара. Он долго хмурился, закусывал губу и о чем-то думал. Его черные крылья, освобожденные после посещения магазина от объемной кофты, нервно подрагивали.

– Тоже считаешь, что тот круст приходил в этот мир из-за нас? – спросила мужа, ставя тарелку с приготовленными пельменями на стол.

– Я так не считаю, Аня. Я в этом уверен!

Он резко встал из-за стола и подошел к окну. Выглянул в него, пытаясь что-то увидеть в темноте, а затем плотно задернул шторы.

Мы никогда раньше не закрывали шторы в этой квартире. Живя на десятом этаже и не имея перед окнами других домов, некого было стесняться или бояться.

– Что не так, Кори? Что там? – испуганно спросила его.

Мужчина сел обратно за стол и лениво ткнул вилкой в пельмень.

– В магазине я заметил того человека. Помнишь, в плаще и шляпе? У него еще на спине был … горб.

– Ну. Помню. И что?

– Он мне показался странным, ходил по магазину, но ничего не брал. Иногда пересекался со мной взглядом. Такой взгляд я знаю… цепкий, холодный, как у профессионального ищейки! А теперь после твоего рассказа я почти уверен, что это был вовсе не человек, а круст. Из моего мира.

Моё сердце заколотилось. Бросило в жар. Я прошла на цыпочках к входной двери и закрыла ее на дополнительный замок. Вернувшись к мужу, села рядом, прижавшись к его боку. Меня тут же накрыло его мягкое крыло и слегка прижало к телу круста.

– И… что теперь делать? А если это и правда по нашу душу? – спросила я, гладя его по черному бархату крыла.

– Не думаю, что они могут что-то нам сделать. Это не Ронмор. Здесь другие законы, Аня.

– Но преступность у нас велика, Корстон! А если тебя подкараулят где-нибудь за углом и стукнут по голове или, не дай Бог, убьют!

– Сомневаюсь, что повелитель пропустит мою казнь. Не в этот раз. Если они и правда узнали, что моя смерть была подставной, то повелитель, скорее всего, в гневе. И на этот раз захочет сам увидеть меня и казнить.

Я застыла. Страх накрыл меня липкой волной, как только я смогла представить, что у меня не будет Корстона. Что его вообще не будет!

– Но ведь это только наши предположения? – неуверенно шепнула, уткнувшись в теплое крыло. – Может тот мужчина просто живет рядом… и … вовсе не круст… А мы всё придумали просто из-за страха и переживаний…?

Корстон отодвинул пустую тарелку и погладил меня по голове.

– Может и так, Аня. Может и так…

После этого дня мы больше не встречали того мужчину в бежевом плаще и шляпе. Возможно, мы и правда накрутили себе в мыслях эту проблему, так как вокруг все было по-прежнему спокойно.

Мы вернулись к нашему образу жизни. Корстон продолжал лечить пациентов, а я продолжала их ему искать. Но некоторые переживания и опасения остались. Мы теперь все чаще с недоверием вглядывались в лица случайных прохожих, пытаясь определить в них шпионов из Ронмора. Иногда мне казалось, что я чувствую какие-то взгляды, будто кто-то следит за нами, но при беглом осмотре окружающих людей, ничего и никого подозрительного обнаружить не удавалось. Я стала параноиком. Боялась каждого шороха и незнакомых голосов. Шторы в квартире были почти всегда задернуты, отчего в комнатах царил полумрак, который нагнетал и без того напряженную атмосферу.

Пытаясь уберечь меня от переживаний, Корстон сильно сократил количество пациентов и стал уделять почти все свое время мне. А учитывая, что со мной периодически случались приступы, теперь его главным пациентом была я.

Приступы боли и сильной слабости накрывали меня внезапно. Чем больше становился мой живот, тем чаще и острее они были.

Меня могло настигнуть это мучение в любой момент – во время уборки, принятия ванны и даже во сне! Боль выворачивала меня наизнанку: сильная тошнота вперемешку со спазмом мышц, головокружение, слабость, потливость. Складывалось ощущение, что магия нашего ребенка пытается меня убить. Если бы не Корстон, я не знаю, как пережила бы все это.

Любимый круст помогал своей лечебной магией. Он забирал боль, расслаблял напряженные мышцы, вливал в меня силу и бодрость. Корстон очень сильно переживал за меня и малыша. От того, что он часто хмурил брови, на его лбу появились морщинки, а в черных как смоль волосах возникла едва заметная прядь серебристых волос.

А на себя я и взглянуть боялась. После приступов мое лицо было желтовато-серого цвета. Темные круги под глазами, покрасневшие слезящиеся глаза, спутанные, влажные от пота волосы, трясущиеся руки. Страх, да и только!

Корстон, конечно, приводил меня в порядок с помощью своей теплой и заботливой магии, но этот порядок держался ровно до следующего приступа. Я даже стала переживать, что он разлюбит меня. Некогда милая и цветущая девушка превратилась в больную и измученную женщину. Иногда я лежала в кровати и плакала, уткнувшись в подушку. Казалось, что это мучение никогда не кончится.