– Руками экспонаты не трогать! – гаркнула баба Тоня в лицо девице.

Проследив взглядом, как юная леди Итайн сползает в обморок, мы с Фиссой переглянулись.

– Нюхательные соли у нее за корсажем, – деловито сообщила моя первая покупательница.

Я понятливо кивнула. Будем откачивать!

Выпроводив наконец первых клиенток, я обернулась к прилавку, на котором сиротливо лежали несколько монет, и… поняла, что коммерсант из меня никакой. Одной покупательнице – сама буквально впарила бесценное мыло по бросовой цене. Другой, явно денежной и вполне готовой со своими деньгами расстаться, так ничего и не продала. Итог – деньги буквально ко мне пришли, погрустили и ушли.

А ведь я просила “побольше”! Правда, забыла при этом оговорить “законными путями”. Насколько я поняла из болтовни Фиссы, привороты – это еще и незаконно, хотя местные ведьмы все равно приторговывают ими из-под полы.

Осчастливленная Фисса выложила все деньги, что были у нее с собой, непрерывно извиняясь, что их не так много, привела в чувство свою подружку и увела ее под руку. Рамила при этом заикалась и вздрагивала. А вот Фисса, кстати, почему-то не стала изумляться ни трансляции в зеркале, ни призраку, выглядывающему из-за стен. То ли была слишком рада, то ли в доме ведьмы готовилась увидеть что угодно.

Интересно, на что хватит вырученного? На прилавке сиротливо лежали две серебряные монеты и несколько медных.

Огонек желто-зеленой свечи на прилавке дрогнул – и в дверь снова постучали.

Просить бабу Тоню проверить я на этот раз не стала. Просто рывком распахнула дверь – и недоуменно оглянулась вокруг. И только потом догадалась опустить глаза.

– Здрассте! – солидно шмыгнул носом мальчишка лет десяти, одетый в темные полотняные штаны на подтяжках и рубаху – не особенно новые, но чистые и не залатанные.

– Здравствуй, – растерянно протянула я.

– Я это… меня мамка послала, – сообщил мальчишка, мотнув головой. – Она тут трактир держит напротив. Соседи мы, значит. В дом-то пустишь, госпожа ведьма?

Судя по направлению, куда указал взглядом пацан, трактир располагался не напротив, а наискосок от “Ведьминой лавки”, но, действительно, совсем рядом.

– Входи, – я посторонилась, гадая, что могло понадобиться от ведьмы местной трактирщице. – Тебя как зовут, сосед?

Пацан снова шмыгнул носом, уже вытянув шею и любопытно крутя головой во все стороны. Глаза его восторженно загорелись.

– Паська я. Ну, Карасиком еще кличут. Это потому что батя у меня был – Карась, а я, значит, Карасик.

– Понятно, – я кивнула. – А я Арина.

– А я знаю! – огорошил меня Паська, явно гордый своим знанием. – Про тебя уже по всему Соммиру болтают. Новая ведьма, мол, в Магирином старом доме поселилась, звать Ариной, а сама на вид – девка как девка, даже красивая, только бесстыжая дюже… ой. Извини…те, госпожа ведьма Арина!

Я махнула рукой.

– Не бери в голову. Так зачем тебя мать-то послала?

– Так это… – малец снова шмыгнул носом, и я вздохнула. Может, у меня и есть здесь что-то подходящее от насморка… только я пока не так в себе уверена, чтобы браться за лечение ребенка. А вдруг наврежу? Да и все-таки банальный насморк – не тот критический случай, в котором стоит рисковать. – Тараканы у нас, значит…

Я сделала себе мысленную заметку – не обедать в трактире у Карасей!

– И клопы… ну, то у нас, значит, над трактиром комнаты для постояльцев, так там вот клопы…

И на ночевку там не останавливаться! Не то чтобы очень хотелось, но на всякий случай стоит иметь в виду.

– Ты это… не подумай, госпожа ведьма Арина! – парнишка продолжал сбиваться с “вы” на “ты”, явно не понимая, как ко мне обращаться. – У нас в трактире завсегда чисто! И этих никаких сроду не было! То толстый Багус напустил, точно говорю! Как мамка ему отказала и с лестницы спустить грозилась, так он и это… мамка говорит – завидует, потому как у нас пироги вкуснее, чем у него! А в кухне-то у нас никто не водится, там еще Магирины цацки висят, чтоб, значит, никакой такой живности! Да мамка в кухню свою меня-то не пускает, говорит, у меня вечно руки немытые и шея! – как-то обиженно нажаловался Паська. – Как будто я шеей ее пироги трогаю! Я же не шеей их трогаю! То есть не трогаю, потому как мамка не пускает…

Кое-как удалось выделить в сбивчивой речи главное – “Магирины цацки”. Значит, в кухню никакие насекомые не ходят, потому что там висят охранные амулеты, сделанные ведьмой, которая раньше жила в этом самом доме.

– А кроме кухни почему нигде амулетов нет?

– Так это, – Паська плечами пожал. – Дорого больно. Да у нас и не было такого сроду, в одночасье развелись… и сразу люди к нам ходить перестали, слух пошел… теперь у нас и денег нет, и…

Мальчишка осекся, осознав, видимо, что жадная ведьма может и не пожелать с ним разговаривать, раз денег у него нет.

А я между тем размышляла.

Если в одночасье – значит, может, и прав Паська с его насморком и немытой шеей – может, и конкурент постарался.

А еще, раз Паськина мать к гигиене на кухне так щепетильна, значит, можно и попробовать ее стряпню.

Вот только какие бы то ни было амулеты даром отдавать все же, наверное, не стоит. Не вечный у меня их запас.

А инсектицидов в “Ведьминой лавке” не водится. Зато…

Я оглянулась на пучки трав для воскурений. Собрать травы, если тут растут такие же, я, пожалуй, смогу. Будут ли они у меня работать так же, как те, что собраны, видимо, все-таки настоящими, хоть и земными ведьмами в мире, где магия “не проявлена”? Не знаю. Но, по крайней мере, это я могу попробовать. А значит, травы – не такой невосполнимый ресурс, хотя бы теоретически.

Я подошла к стеллажу, и на глаза сразу же попался пучок с биркой “Изгнание темных сил”. Я хмыкнула. Ну, если подумать, тараканы – та еще темная сила, похлеще всякой нечисти! К тому же в пучке есть полынь и пижма, а они, насколько я знаю, в самом деле отгоняют насекомых.

– Вот, – я вручила пучок Паське. – Это надо поджечь – так, чтобы тлело. Пока дымит, обойти с этим все помещения в доме. Вслух говорить, что изгоняешь тараканов, клопов, прочих насекомых и нечисть всякую. А рассчитаетесь со мной едой. Скажи маме, чтобы собрала для меня еды на весь день и сложила в корзину. Корзину принесешь мне – и считай, в расчете. Если мне понравится… подумаем, как к вам клиентов вернуть.

Паська, явно не веря своему счастью, часто-часто закивал и едва не вырвал пучок у меня из рук.

– Я… да я мигом! Мамка знаете, как у меня готовит! Да она лучше всех готовит! У нас все свежее, с пылу – с жару! А пироги она еще с утра в печь поставила, а реветь потом только села! Вот она сейчас реветь перестанет, да как герцогиню тебя накормит!

– Беги уже, – я усмехнулась. А еще заподозрила, что, может, шмыгает мальчишка вовсе и не из-за насморка.

Паська опрометью кинулся к выходу, размахивая пучком сухой травы, однако у самой двери вдруг затормозил и развернулся.

– А это… – он застенчиво ковырнул босой ногой пол. – Госпожа ведьма Арина! А можно, я пацанам скажу, что ты в черную кошку оборачивалась и сожрать меня хотела?

Я поперхнулась от неожиданности.

– А меня тогда все уважать станут! – с жаром продолжал мальчишка. – Что я не боюсь, значит! Ну, и тебя тоже…

– Тощ ты больно, жрать тебя! – сварливо сообщила баба Тоня, вырастая из пола прямо перед мальчишкой, и припечатала, – и шея грязная!

– Ух ты! – восторженно завопил тот и ткнул пальцем в призрачную старушку. Рука ожидаемо прошла сквозь нее, что, кажется, вызвало еще больше восхищения. – Вот это да! А можно я про привидение тоже расскажу? А…

– Да рассказывай что хочешь, – я махнула рукой. – Только еду неси скорее, а то я не посмотрю, что шея грязная – сама помою!

– Я мигом! – радостно завопил Паська, подпрыгнул от избытка чувств, едва не впечатался лбом в дверь и наконец выбежал.

В ожидании возвращения Паськи я не стала терять время даром. Сбегала в подсобку в подвале и принесла оттуда пару картонных коробок, а потом, медленно двигаясь вдоль стеллажей, принялась складывать в эти коробки все, что казалось подозрительным.