– Есть, – согласился Аджим, достал из сумочки связку отмычек и принялся их с увлечением перебирать. – Медь, ты как, держишься? – Я кивнула. – Сейчас мы попробуем аккуратно вскрыть защиту.

– А если просто снести пару удерживающих заклинаний? – тоном опытного эксперта внес предложение мессир. – Возможно, если деактивировать вот эти два, то может и получиться.

– Сначала попробуем аккуратно отключить, снести всегда успеем. – Аджим наконец определился с отмычкой и аккуратно вставил ее в замочную скважину верхнего ящика. Отмычка вошла как родная. Я напряглась, приготовившись услышать вой сигнализации и если что дать деру, но… ничего не случилось. Эльф стал аккуратно ее проворачивать в замке, что-то нашептывая. Свечение и не думало пропадать.

– Ну вы, блин, даете, слесари-медвежатники экстракласса, – восхитилась я. – Интересно, а в какой еще области у вас есть скрытые таланты? Например, в рисовании королевских профилей, или еще в чем-то таком не менее полезном.

Он не ответил, продолжая свое противоправное дело.

– Ладно, – решил Аджим наконец, так и не добившись от замка взаимности, – попробую так вытащить. Не получается умением, будем брать грубой силой.

Каттар убрал отмычки и запустил руки в недра ящичка прямо сквозь дверь, извлекая на тусклый божий свет три непритязательные коричневые кожаные папки.

Я заглянула через головы своих спутников и мысленно велела кристаллу начать запись. Зря мы тут, что ли, срок зарабатываем? Хотя вряд ли, конечно, нас поймают, но все равно – ощущение опасности немного щекотало нервы и заставляло сердце биться быстрее.

Аджим аккуратно открыл первую папку с тисненым гербом и принялся просматривать содержимое, быстро переворачивая бумаги. Я не успевала прочесть и пары строчек. Но в целом не важно, главное, чтобы кристалл успел записать, а там Сайриус пускай сам разбирается, что ему нужно. Потом пришла очередь второй и третьей.

– Аджим, – почему-то шепотом позвала я, – а второй ящик мы будем открывать?

– Боюсь, не успеем, – спокойно ответил эльф, аккуратненько возвращая папочки на место. – Мы сработали не очень чисто и пора уходить… Гордин, слышишь?

Мессир кивнул, выпрямляясь в полный рост. Я напрягла слух, но ровным счетом ничего не услышала. А дальше события понеслись галопом.

Кабинет резко залило слепящим светом и прорезали темные молнии. Я зажмурилась и закрыла лицо ладонями, но свет все равно невыносимо резал глаза. Затем резкий толчок в грудь, и, потеряв равновесие, я рухнула спиной назад. Падала недолго и приземлилась мягко. Ну, относительно. Вокруг была спасительная темнота, только перед глазами все равно плавали яркие круги. Я попыталась ощупать пространство и, судя по сдавленному хрипу и последующему ругательству, заехала локтем кому-то в живот. Ну, я надеюсь, что в живот. Под рукой были гладкая ткань и чья-то ладонь. Вероятнее всего, Аджима.

– Медь, ты в порядке? – шепотом уточнила темнота его голосом.

– В относительном, – созналась я. – Мы где?

– В моей спальне. На кровати. Я на всякий случай сюда привязку настроил, как видишь, пригодилось. Не сильно толкнул?

– Нет. А что там было?

– Стража. У нас совсем гладко не получилось, сработала тревога. Но есть неплохой шанс, что спишут на ложное срабатывание. Мы особо нигде не наследили, плюс они начали прочесывание по всем помещениям, а не завалились сразу в кабинет. А значит, точное положение не засекли.

– Спальня это безумно романтично, но давайте это потом и без меня, – сдавленно прошипел Гордин. – Сейчас расходимся и делаем вид, что мы отсюда никуда не выходили. Медь, не маши так руками, мне уже достаточно. Отключай запись. И тебе прямо в стенку. Все время прямо. Нет, чуть левее, а то справа по курсу тумбочка.

Легко им говорить, они в темноте видят, как кошки. Может, тоже загадать себе всевидение? Перед глазами по-прежнему плясали яркие солнечные зайчики, но уже с меньшей интенсивностью, вселяя надежду на “все будет хорошо”. Накатывал запоздалый страх. Там, в кабинете, я так и не успела ни толком испугаться, ни осознать произошедшее. Аджим подхватил меня под локоть и довел до стены. Я оперлась руками в шероховатую поверхность фактурной то ли обивки, то ли лепнины, привычно ощущая, как твердая поверхность расходится под моими пальцами. Шаг, другой, и я уже стояла в своей спальне, ловко вписавшись между роскошным креслом и туалетным столиком.

В самой спальне было не то чтобы сильно светло, но голубоватого света, лившегося прямо с потолка, хватало. Эдакий аналог ночника, перед уходом мне его настроили фрейлины.

Я на цыпочках прокралась к кровати. Быстро разделась и нырнула под одеяло. Я здесь и была, меня никуда не уходило. Мандраж постепенно отпускал, и я не заметила, как уснула.

Разбудила меня Агнесса, доложив, что в общей гостиной намечается завтрак и опаздывать к оному непозволительно. Мрачно пожелала ей доброго утра и пошла умываться. Надеюсь, завтракают тут куда менее пафосно, чем ужинают. Если с тем же соблюдением всех расшаркиваний, то пусть мне носят кофе и бутерброды прямо в комнату, иначе я долго не выдержу. Еще раз вспомнила добрым словом Кортезию и ее уроки этикета, если б не она, все было б куда более позорно и печально.

Столовая нашлась в одном из смежных с общей гостиной помещений. Вполне уютная и светлая, даже надоевшего медного цвета в отделке поменьше. Если честно, от обилия всех оттенков рыжего, золотого и латунного уже начинало рябить в глазах. Аджим и Гордин были спокойны и безмятежны, как озеро в безветренный день, Октав – непроницаем, остальные дипломаты – молчаливы и сосредоточены. Будто не с торговыми договорами приехали, а собираются в военную разведку.

– С утра прошел слух, что в королевском кабинете была тревога, – бросил Сайриус, выковыривая ложкой десерт из креманки. Я замерла с чашкой у рта.

– Да что вы говорите? – вежливо удивился Аджим, тоже не отрываясь от ковыряния десерта. – И что же случилось?

– Неизвестно, – просветил дипломат, – говорят, ничего не тронуто. И следов взлома никаких нет. Стражи были на месте, а они бы точно не пропустили нарушителей. Склоняются к ложному срабатыванию. Крайне удивительно, учитывая надежность гномьих систем.

– Все когда-то бывает в первый раз, – философски заметил эльф. Я выдохнула в чашку. Неужели пронесло? Гордин вон даже ухом не повел. Мне б его выдержку.

Доедали в абсолютной тишине. Не знаю, как остальным, но мне кусок в горло не лезет. Сжевала бутерброд, почти не почувствовав вкуса. Поскорее бы поговорить с Сайриусом и передать ему кристалл. Мы не успели наведаться везде, куда хотели, и по идее эта ночь тоже должна быть полна прогулок и опасностей. Днем я никому не нужна, поэтому у меня есть потрясающая возможность выспаться. Остальных вроде ждут после обеда. Даже Аджим на что-то там ангажирован.

Октав собрал своих в центральной гостиной и давал последние указания. Я сидела там же, в кресле у стеночки, ждала свободной минутки, дабы поговорить без посторонних ушей и максимально естественно перелистывала лежащую на столе книгу. Книга была занудной, а собственные мысли занятными, поэтому из содержания я запомнила только красную с золотом обложку.

– Доброе утро, уважаемые заорры! – В дверь вошел чинный дворф в сопровождении стражи. Я снова напряглась. – Имею честь сообщить вам, что ее благородию, заорре Зотс, указом его величества были предоставлены отдельные апартаменты в королевском крыле дворца, рядом с его личными покоями. Примите поздравления, заорра, в связи с оказанной высокой честью. Имею удовольствие сопроводить вас лично!

Установилась звенящая тишина.

– Я могу отказаться? – шепотом спросила я у Сайриуса. Дипломат едва заметно отрицательно качнул головой. Похоже, Торн оказался прав и дело еще более нечисто, чем мы думали.

Дворф, принесший неприятную весть, еще раз поклонился и вышел, разумно полагая, что ему здесь не рады.

– Не хочу я никуда переезжать! – возмутилась я громко, когда за королевским посланником закрылась дверь. – Мне и здесь хорошо!