– Это анимированная 3D графика, а не рисунок, идиот! – снова Влад мысленно обратился к Кейну, но в чат ничего писать не стал.

– Конечно, версия того, что людей убивает монстр, полицией не рассматривается, – рассуждал тем временем Кейн. – Но они пытаются отследить всю цепочку сообщений, чтобы найти первоисточник. Тот, кто первый отослал сообщение с угрозами и есть подозреваемый.

– Хорошо, что я симку не свою использовал, – позлорадствовал Влад.

– Проблема в том, что эта рассылка множится в геометрической прогрессии. Каждый получивший рассылает её десяти контактам и так далее. У полиции просто нет ресурсов, чтобы за всеми успеть.

– Не надо было меня кидать, – в полголоса произнёс Влад. – Жаль я всем вам Его не разослал! – Казалось, его совсем не беспокоит то, что из-за его рассылки погибают невинные.

– А что происходит с теми, кто не рассылает сообщение дальше? – спросила Колибри.

– Как раз они-то и погибают, – пояснил Кейн.

– Тогда как быть? – спросил кто-то. – Отправишь – убьёшь десятерых, не отправишь – помрёшь сам!

– Выход есть, – написал Кейн. – Если вам пришла эта рассылка, звоните лично мне. Вот номер. – Кейн скинул в общий чат свой номер мобильного. – Есть отработанный метод. Я вам помогу.

– А остальным? Тем, кто ничего об этом не знает? – спросила Колибри. – Им кто поможет?

– Я сам их отыскиваю. Дело не стоит на месте. Мы помогаем, – ответил Кейн.

– В чём состоит ваш метод? – поинтересовался кто-то.

– Здесь я не могу об этом говорить, – уклонился от ответа Кейн. – Если получите рассылку, обращайтесь, а пока, пока!

Кейн вышел из чата. Влад не понимая, зачем это ему нужно, записал его номер телефона на бумажке и приклеил её на монитор компьютера. Обсуждение продолжалось ещё долго, когда он вышел из чата.

***

Как гром среди ясного неба раздался телефонный звонок следующим утром. Трубку сняла мама. После первых же слов звонившего, она побледнела как полотно и передала трубку мужу. Она сидела на кровати не в силах пошевелиться, глядя на него остекленевшими от шока глазами.

– Что там? Что там? – только и смогла проговорить женщина, когда супруг повесил трубку.

– Собирайся, мы срочно выезжаем, – холодным тоном произнёс он.

– Что случилось? – спросил Влад, проходя мимо коридора, где уже одевались родители. Он только проснулся и ещё плохо соображал. – Вы куда?

– С Ваней что-то произошло, – только и смог ответить отец.

– Вы в лагерь? Я с вами.

– Нет. Останься дома. Может понадобиться твоя помощь. Будь на связи.

– Хорошо.

Когда родители вышли, Влад попытался дозвониться до брата. Абонент был недоступен. Весь день Влад просидел как на иголках. Ванин телефон не отвечал, родители сбрасывали звонки. Заходить в комнату Владу не хотелось. Там снова пахло землёй и кровью. Сильнее чем раньше. Он открыл все окна в квартире, но это мало помогало.

Вечером вернулся отец. Взял несколько необходимых вещей и снова ушёл. На вопросы Влада он отвечал односложно и неохотно. Всё, что смог вытянуть из него Влад это то, что Ваня погиб, а мама попала в больницу с нервным срывом.

Снова оставшись один, Влад не находил себе места. На взводе он ходил из угла в угол, постоянно оглядываясь. То тут, то там ему слышался чей-то шёпот, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Не выдержав напряжения, Влад выбежал из квартиры, в спешке не закрыв дверь. Через зал за ним пронеслась тёмно-коричневая тень. Кот, до этого мирно дремавший в кресле, с диким криком выскочил в открытое окно. Длинные худые пальцы с силой царапнули входную дверь обломанными гнилыми ногтями, от чего та, закрывшись, громко хлопнула.

Влад не помнил, как добрался да парка, и как бродил по нему всю ночь. Душа парня словно оцепенела, а мысли улетучились, оставив его один на один с самим собой.

– Ванька, Ванька, что с тобой случилось? – бубнил он себе под нос, пока не заснул на какой-то скамейке у дворца графа Бобринского.

Проснулся он не столько от холода, сколько от ужасного запаха, бьющего в нос и вызывающего приступы тошноты. Вонь исходила из-под той самой скамейки, на которой он уснул.

Явно ощущалось чьё-то присутствие как до этого в квартире. Боясь со страхом и рвотными позывами, Влад набрался смелости заглянуть под скамью. Он подобрал под себя ноги и ухватился одной рукой за спинку скамейки для равновесия. Собравшись с духом, он свесился головой вниз, держа во второй руке смартфон с включенным фонариком.

Ничего кроме мусора, сигаретных бычков и “слепой” крапивы Влад не увидел. За то он явно услышал, как нечто крупное ломанулось через кусты, где-то позади. Парень вжался в скамейку и зажмурил глаза. До самого рассвета он не смел пошевелиться, а как только солнце осветило парк первыми лучами, побежал со всех ног домой.

***

Отец Влада почти всё время проводил в больнице с женой. На час-два он возвращался домой проведать единственного оставшегося сына и накормить его, что чаще всего заключалось в заказе пиццы на дом из соседней пиццерии. В редкие минуты, когда Влад мог поговорить с отцом, он расспрашивал о маме и брате.

– Мама очень больна, сынок. Она под транквилизаторами и успокоительными. А тело Ванечки полиция нам ещё не вернула. Я сам его не видел. Мама проводила опознание. Поэтому с ней это и случилось. Вещи Вани тоже пока в полиции, – рассказал отец.

– Почему она опознавала, а не ты? – спросил Влад.

– Она сама так решила, – больше отцу добавить было нечего.

Влад совсем забросил компьютерные игры. Да и до забав ли могло быть, когда единственного брата убили, мама больна, папа редко бывает дома, а за тобой самим кто-то непрерывно следит, постоянно незримо наблюдает, куда бы ты ни пошёл. Вот только незримо ли? Несколько раз Владу удавалось увидеть мимолётное движение где-то сбоку или услышать шорох в отдалённом углу квартиры. Разыскивать источник беспокойства Влад больше не решался, помня о пережитом ужасе в парке.

Отец несколько рассеянно включил телевизор, попав на местный новостной канал, но взглянув на часы, начал собираться в больницу, куда уходил каждый вечер, как на дежурство.

– Я пойду, Влад, – произнёс он, похлопав сына по плечу. – Ты у нас уже большой. Справишься.

– Справлюсь, пап, – угрюмо подтвердил Влад.

Он продолжал сидеть в кресле напротив телевизора, когда отец ушёл. Парень всё чаще чувствовал себя уставшим, выжатым, как лимон, опустошённым. Он хотел было переключить канал, но заинтересовался происходящим на экране. Шли новости про Богородицк.

– Охренеть, – только и смог произнести Влад. Сюжет был о смерти в местном летнем лагере.

– Мы ведём свой репортаж из летнего лагеря близ деревни Александрия, – казённым сухим языком вещала женщина-репортёр. – Недавняя смерть мальчика, всего лишь четыре дня назад отпраздновавшего своё одиннадцатилетие, потрясла всю округу. Сейчас, из соображений безопасности, администрация приняла решение закрыть лагерь до выяснения обстоятельств дела. Это далеко не единственное происшествие в этом городе. Исходя из данных, переданных нам нашим источником, близким к расследованию, подобных убийств, а это именно убийства, прошу заметить, насчитывается около пятидесяти. Это намекает на параллель со сходными инцидентами, случившимися в Богородицке много лет назад, в конце девяностых годов. Согласитесь, тут есть схожесть. Тогда, как и сейчас, количество жертв шло на десятки, если не больше. Тогда, как и сейчас, смерти были необъяснимы и чудовищны по своей сути. Тогда, как и сейчас, полиция не смогла найти причастных к каждому из преступлений. Служители порядка предпочли списать всё на единственного подозреваемого – работника лесничества, которого, кстати сказать, так и не нашли. Одним словом, расследование продолжается, и мы не дадим его замять! – камера снимала, как за спиной репортёра из ворот лагеря выводили детей и, в сопровождении полиции, рассаживали по автобусам. Некоторых родители забирали на собственных автомобилях.