И Сильва ответил:

– Вы хотите сказать, что Вольфа Эппенштейна убили никак не случайно? Кто-то навел на него бандитов? – Сильва переглянулся с Гретой.

– Да. Вашего отца Гансу заказали.

– Но кто и зачем? Мой отец был простым инженером, не банкиром и не олигархом… Приехал из России, устроился на работу…

– Подождите. Давайте по порядку. Итак, Ганс нам сообщил, что он и другие члены банды на протяжении двух десятилетий ловко вводили полицию в заблуждение. Он перечислил несколько эпизодов. В частности, один из эпизодов относится к девяносто седьмому году. С его слов, они «замочили одного мужика» по заказу, а полиция не увидела в его гибели ничего подозрительного: несчастный случай в результате уличных баталий. Речь шла о вашем отце. Бандиты не знали, кто этот человек. Приняли заказ и исполнили. Потом из газет выяснили, что это какой-то русский. Решили, что «мужик» принадлежал русский мафии…

– Именно моего отца надо было им убить? Они ничего не перепутали?

– Нет, не перепутали. Ганс опознал Вольфа по фотографии, ошибки быть не может. Заказ поступил срочный. Причем, дело следовало организовать таким образом, чтобы у полиции не возникло сомнений, что убийство было непреднамеренным и в результате бандитских разборок пострадал случайный человек.

Бандиты спешно выехали из Мюнхена в Фюссен. О том, что ваш отец находится (или будет находиться) в доме у Греты в ближайшее время, им сообщили. Когда подъехали к дому Греты, поняли, что гость уже был там. Следили за домом, да-да. Ждали, когда он выйдет. Предположили, что гость вызовет такси. Хотели организовать аварию. Но Грета повезла Вольфа в Фюссен на своей машине. Устроить аварию с автомобилем баронессы они не рискнули, понимали, что искать их будут более тщательно, и не факт, что не найдут. На вокзале следили за Вольфом. Купили вслед за ним билеты на электричку до Мюнхена. По пути отработали план. Планировали устроить потасовку в вагоне и завлечь в разборки вашего отца. Но тут – случайность! – поезд остановился. Всем пассажирам предложили перейти на другую платформу. Устроить имитацию массовой драки стало еще легче. Дальше вы знаете. Когда ваш отец оказался среди «драчунов», его пырнули ножом. Работал профессионал.

– Но кто заказчик?

– Это нам и предстоит выяснить.

– То есть вы не знаете?

Шлоссер покачал головой.

– Но какие-то идеи у вас есть? Этот человек… он знает что-либо о заказчике? Он рассказал вам?

– Рассказал. Но только то, что говорят в подобных случаях: заказ получили инкогнито, деньги были перечислены в тот же час и в полном объеме. Деньги немалые. Поэтому и согласились так сразу, без подготовки, отработать.

– Их торопили? Но зачем?

– Не знаю. Им дали два дня. И предупредили, что лучше работу сделать в Баварии, а не в Нижней Саксонии, куда ваш отец направлялся из Мюнхена.

– Значит, они и это знали? Знали, что отец живет в Нижней Саксонии?

– Знали, что в Баварии он будет находиться недолго, а живет он на севере Германии. Убрать его нужно было как можно скорее. Заказ сделал очень богатый и влиятельный человек. После телефонного разговора на счет сразу же поступила часть денег, а часть – наличные – через полтора часа доставил курьер.

– После убийства Ганс расплатился с подельниками?

– Естественно.

– А зачем он вам это рассказал спустя столько лет? Он ведь только срок себе увеличил! В чем его выгода?

– Во-первых, сотрудничество со следствием существенно уменьшает срок отсидки, во-вторых, хвастовство…

– Что-что?

– Я же вам говорил, что ему просто необходимо было поделиться своими «успехами»: как он несколько раз надувал полицию! Крутой, понимаете!

– С трудом понимаю.

– Это потому, что у вас с психикой все в порядке, вам не надо доказывать, какой вы крутой.

– И все? Из-за этого?

– И еще одна причина. Что-то в последнее время в их организации пошло не так. С его слов, внутри банды начались разборки. Ганса стали прессовать свои же. За последнюю «работу» не расплатились, вернее, не заплатили того, что обещали. Он обозлился. Кому такое понравится? Я предполагаю, что он хочет нашими руками расправиться с заказчиком.

– Значит, эта банда продолжает «сотрудничать» с условным заказчиком более двадцати лет?

– Мы думаем, это посредник. Тот, кто оформляет «заказ».

– У вас есть хоть какая-то зацепка, почему они так поступили с моим отцом? Кому он перешел дорогу?

– Нет. Поэтому я и хотел встретиться с вами, чтобы прояснить кое-какие детали.

– У меня нет мыслей по этому поводу. Мои предки приехали в Россию в середине девятнадцатого века. Первый раз мой дед и отец посетили Германию в девяносто шестом году. Проехались по стране, вернулись через две недели. Потом отец загорелся идеей уехать в Германию по федеральной программе переселения коренных немцев из стран бывшего Союза. Он… Он один поехал устраиваться. Когда устроился, написал, что ждет нас. Отец нас ждал! – с отчаянием произнес Сильва. – Эти сволочи лишили меня отца. А мне было шестнадцать. Йозеф, за что его убили?

Сильва обхватил голову руками. Теодор резко проснулся и полез обниматься. Он как будто почувствовал отчаяние своего друга, привстал на задние лапки, а передними потянулся и обхватил его за шею.

Грета растрогалась, видя такую умилительную картину.

– Как человек, право. Он все понимает. Теодор, иди сюда, – позвала она кота, но Тео продолжал обниматься с Сильвой и не обращал внимание на хозяйку.

– Тео, я знаю, что ты меня любишь, но ты не можешь объяснить мне… – погладил Сильва кота, затем обратился к Шлоссеру: – У меня остался еще один вопрос, Йозеф. Пожалуйста, ответьте честно.

– Да, слушаю вас. Почему вы сомневаетесь в моей честности?

– Я не то чтобы сомневаюсь, я не совсем понимаю. Зачем вы вернули старое дело в разработку? Да, этот Ганс разоткровенничался и сообщил о давнем убийстве. Это ведь когда было! За давностью лет можно все забыть. Лучше не ворошить прошлые события. Часто полицейские так и делают: новых дел невпроворот, преступлений столько, что не успевают все расследовать. А тут еще старое дело… Зачем вы решили найти убийцу Вольфа Эппенштейна, неизвестного русского немца, совершенно вам незнакомого? Вы надеетесь на награду? Повышение по службе? Это тоже стимул, я понимаю. Или есть другая причина?

– Во-первых, это моя работа. Вы хоть и немец, но русский, – Шлоссер тепло улыбнулся. Лицо сразу стало детским… хорошая у него улыбка. – А немцы – «дойче ас дойчланд»!13 – привыкли доводить дела до конца. Во-вторых, если я найду заказчика преступления (а я могу предположить, что не одно убийство на его совести), то по окончании получу звание полковника и повышение по службе. А там и до генерала недалеко. – Он отвечал шутливо: не разберешь – вправду он так думал или просто подтрунивал над Сильвой. – В-третьих, у меня к этому Гансу свои счеты.

– И какие?

– Его банда убила моего племянника.

– Простите. Сожалею… – тихо сказал Сильва и посмотрел на Йозефа с сочувствием. – Почему они это сделали? Вашего племянника тоже… заказали?

– Нет. Дэвид был полицейским. Отличным полицейским. Его убили в перестрелке. Поэтому я и хочу всех наказать. И исполнителей, и заказчиков. И в-четвертых! – громко произнес Шлоссер и сделал многозначительную паузу. – Я считаю, что убийство вашего отца будет непросто распутать. Прошло много лет. Но знаете, есть преступления, которые для следователя… как бы это сказать… – он подбирал слова, – раскрытие таких преступлений становится для настоящего сыскаря вопросом репутации и авторитета. А мы ведь самые что ни есть сыщики, разве нет? Но не только для коллег я должен доказать свой профессионализм, а, что важнее, для себя самого. Это интересное дело с множеством неизвестных. И решить его – моя задача. Очень надеюсь, что вы мне поможете.

– Я помогу! Рассчитывайте на меня, Йозеф.

– Отлично.

Он привстал и подал руку Сильве. Тот крепко ее пожал.