Невольно скривилась и поспешила отделаться от мужчины. Мне не хватало только увязнуть в разговоре с почитателем таланта Роберто. Да и от мужчины веяло опасностью, а я сейчас не желала погружаться в интрижку. Запах меня притягивал, но внешность и глаза отталкивали. Такое впечатление, что стоя рядом с ним, меня разрывало на части. Желание обладать сильным самцом и неконтролируемая неприязнь смешались в одном бокале.

– Прошу меня простить. Нужно припудрить носик, – и, не задерживаясь больше, отправилась в дамскую комнату.

Я уже была ранее в пентхаусе Роберто, так что знала расположение комнат. Проходя мимо одной из комнат, опомниться не успела, как оказалась в тёмном помещении в объятиях мужчины. Попыталась заорать, но мужская сильная ладонь закрыла мне рот.

– Прошу, помоги мне, – зашептал мне в ухо сумасшедший художник. – Только ты можешь отсрочить мою смерть. Он тобой заинтересовался, увидел картины с моими работами и приказал привести тебя сюда. Он сказал, что если ты будешь его, то он мне даст ещё пятьдесят лет жизни. Прошу, не отказывай ему, иначе я попросту умру. А я ещё так молод, у меня столько идей! – горячие слезы опалили мою кожу.

Мужчина затрясся и зарыдал. Хватка Роберто ослабла, и я со всей дури коленом саданула в район паха. Оттолкнув художника, распахнула дверь и с облегчением выдохнула. Яркий свет на секунду дезориентировал. На моё счастье, Роберт не предпринял попытку меня остановить.

– Ты совсем свои мозги пропил, Роберто. Тебе лечиться нужно. И картины твои полное говно. Огромное желание спалить всю эту богадельню, чтобы больше не видеть весь твой авангардизм.

Захлопнув дверь, направилась в сторону лифта. Я была так зла, что не стала сообщать Саре о своём уходе. Подруга и не повезла бы меня сейчас обратно. У неё были дела, которые стояли выше моих эмоций и интересов. Да и такси мне в помощь. Звякнул звонок, сообщая о прибытии лифта. От его звука вздрогнула.

– Фойе, – хмуро сообщила лифтеру.

Не успел парень нажать на кнопку, как в лифт стремительно вошёл незнакомец с красно-чёрными волосами.

– Уже уходите? – спросил мужчина.

– Да, сполна насладилась авангардизмом. Пора и честь знать.

– Вам никто не говорил, что вы чудно разговариваете? – спросил у меня мужчина, снимая маску.

Чёрт! А он красив не смазливой красотой, а мужественной. И глаза у него были карими, а не красными. Незнакомец улыбнулся и протянул мне руку для пожатия. На автомате протянула свою. Он же, вместо того, чтобы её пожать, наклонился и поцеловал.

– Позвольте представиться, – чинно заговорил незнакомец, – меня зовут Эвон Барретт.

– Лана Свон, – руку мою он так и не выпустил из своей горячей ладони.

По моей коже поползли мурашки, когда его большой палец начал выписывать по моей руке знаки бесконечности. В закрытом пространстве это было чересчур интимно. И я поспешила выдернуть свою ладонь из его руки. Похоже, этим действием привела в немалое замешательство своего нового знакомого. Маску с лица я так и не сняла.

Как только открылась дверь, быстрым шагом покинула узкое пространство лифта. Мне нужно было срочно выйти на воздух. Удушливый запах одеколона Эвона перекрывал дыхание. Кажется, у меня началась аллергическая реакция на какой-то из компонентов, входящий в состав одеколона. Чёрт! Я уже давненько не ощущала себя так плохо. Голова кружилась, в глазах мелькали мошки. Ноги мои подогнулись, и я начала падать. Чьи-то сильные руки подхватили меня и вынесли на свежий живительный воздух.

– Вы как? Вам уже лучше?

Проморгавшись, всмотрелась в лицо парня. Он не был мне знаком.

– Да, спасибо. Мне уже лучше. Душное помещение, сильные запахи.

– Вы беременны? – с беспокойством спросил коротко подстриженный темноволосый незнакомец.

– А? Что? О чём вы? У меня секса не было уже как полгода, – зачем-то сообщила мужчине. – Если только ветром надуло, – потянулась к подолу платья, которое бесстыдно задралось.

– Вы без белья, – сообщил мне незнакомец, даже не пытаясь мне помочь натянуть платье ниже талии.

– А вы попробуйте подобрать к этому безобразию что-то из белья, чтобы оно не топорщилось, – во мне вскипала злость.

Мужчина с любопытством смотрел на мои телодвижения. И пристально рассматривал тщательно выбритый лобок.

– Я не ношу платья, – был его ответ.

– Рада за вас. А мне приходится их носить, хоть и предпочитаю по большей части носить пижамы. Может, хватит уже пялиться на то, что ниже моего пояса? И поставьте меня на ноги. Я, знаете ли, не желаю попадать в таблоиды жёлтой прессы.

– Вы знаменитость? – незнакомец перевёл взгляд на моё лицо.

Он всё-таки решил прикрыть мои срамные места от посторонних глаз. И тут до меня дошло, что я не слышу городских звуков. И вокруг слишком темно. Нет фонарей, нет неоновых огней. Громко сглотнула вмиг образовавшуюся во рту вязкую слюну. Очевидно, я сплю, такого быть просто не может. Я только что была в центре города. В ушах зашумело и, отключаясь, услышала:

– Какие же вы стрессово неустойчивые, людишки.

Меня разбудил громкий стук в дверь и надрывное пиликанье звонка входной двери. С трудом разлепила веки и тут же зажмурилась. В дверь уже не стучали, её срезали с петель. Услышала характерный разрезающий металл звук. Но сделать ничего не могла. Руки были тяжёлыми, как и голова. Я как бы присутствовала в теле, но слишком эфемерно. Не могла пошевелить конечностями. Затрудненное дыхание, опухшие веки и язык. У меня явно на что-то была аллергическая реакция. Но вот на что?

В моём детстве уже происходила такая реакция организма. Мне выписывали препараты, блокирующие аллергию. Много лет всё было прекрасно, и я перестала принимать таблетки. И вот оно опять произошло. Ненавижу узкие пространства и красивых мужиков с их жутким запахом одеколона. Попыталась вспомнить, как я добралась до дома, но так этого сделать и не смогла. С каждой минутой мне становилось всё хуже.

А потом в квартиру влетел мой персональный ураган в лице моей подруги Сары. И всё завертелось. Спасатели, медики, реанимация, палата с унылыми белыми стенами. Открыв глаза, простонала:

– Пить, – до моих губ тут же дотронулась трубочка, и я потянула живительную влагу в рот.

Блаженство затопило меня. Что человеку нужно для счастья? Это вода, хлеб, сон и забота.

– Всё, всё, хватит. Доктор сказал пить по чуть-чуть. Ты была такая распухшая, что платье порвалось в клочья.

– Прости, Сара, в голове такой бардак. Я мало что помню.

– Ты что-то ела или пила? На вечеринке у Роберта?

– Нет, но я помню сильный запах специй. Возможно, на них у меня аллергическая реакция?

– Дождемся результатов анализов.

– Как вечеринка у Роберта? – подруга потупила взгляд.– Что произошло?

Я начала беспокоиться. Случилось то, о чём она не хотела мне говорить. Послышались всхлипывания и неясное бормотание.

– Сара, что произошло? Ты меня пугаешь.

– Вечеринка превратилась в жуткий кошмар, как только ты вошла в лифт. Я тебя видела, и хорошо, что не остановила, – по щекам подруги лились слёзы. И выглядела она подавленной и несчастной. – Так вот, как только ты ушла, загорелись картины, висевшие на стенах.

– Как загорелись? – ошарашено спросила я.

– Вот так! – подруга всплеснула руками. – Пых! И всё объято пламенем. И что там началось! Это был кромешный ад! Жутко пахло серой. И ещё этот сумасшедший смех, полный боли и страданий. Лана, он сгорел заживо, представляешь? Я такого ужаса никогда не видела. Роберто горел и смеялся. Не знаю, как выбралась оттуда. Я мчалась на машине, куда глаза глядят. И не видела вызова, пришедшего от тебя. Когда отошла от шока, прослушала твоё голосовое сообщение, где ты произнесла лишь одно слово: «Помоги». По геолокации определила, что ты дома. Но трубку ты не брала, на звонки не отвечала. Приехав к тебе, не смогла до тебя достучаться и вызвала спасателей.

– Спасибо, – лишь смогла прошептать и тяжело закрыла веки.