– Погодите, – прошептала я, в очередной раз протирая глаза в желании избавиться от глюков.

Нервишки явно зашалили. Вон видится уже всякое. Наверняка это обычная попрошайка. А подать сирым и убогим – это святое.

– Сейчас, конечно… Да… – пробормотала я.

Полезла в карман за деньгами. Никак не могу привыкнуть складывать их аккуратно в кошелек. Всегда в кармане, всегда неаккуратно скомканы. Сколько бы ни ругала себя за это, ничего не меняется.

– Ты не поняла, – покачала головой старуха и жутковато осклабилась в щербатой улыбке. – Хочешь всё поменять в своей жизни?

Голос у неё был сильный. Не старушечий. И совершенно не подходящий к внешности. Продолжаются галлюцинации? Может это всё сон? Или просто-напросто розыгрыш? Не слишком добрый, конечно. Но говорят – не изведав несчастья, счастье не оценишь. И если всё так, то… А она актриса?

Наверное, стоило бы подхватить чемодан, дойти до аптечного киоска, купить успокоительных и поехать домой.

Домой. В ту самую квартиру, что куплена в ипотеку, которую теперь мне ставили в укор. Кстати, её теперь можно считать моим домом? Жилье ведь придется делить… Что-то нужно делать. Наверное искать юриста. Собирать документы. Оформлять развод. Объясняться с банком.

Слышала, что двухкомнатную можно разменять на однушку и комнату. Или две однушки, но с существенной доплатой. От Макса теперь копейки не дождешься. Он на эту тему всё сказал. У меня… А что у меня? То что есть собиралась в ипотеку вложить. Придется перекредитовываться. Иначе не продать.

Вот же! Нелепость какая. О чем думать приходится? Столько ненужных никому мыслей и телодвижений. И это в момент, когда всё внутри разбилось на острые осколки. И… Так больно…

Но самое жуткое – впереди ночь. Без него. Та самая ночь, которую так ждала. Предвкушала. В Москве прикупила комплект красивого нижнего белья. Хотелось сделать ему приятное. Дура! Слепая дура. Ведь наверняка давно были какие-то тревожные звоночки? Только я не предала им значения. А стоило бы. Может не стояла бы сейчас тут, сходя с ума от непонимания ситуации и полнейшей неопределенности?

Я замотала головой. Кто я теперь. Как быть. В чём виновата? И как там говорят? От хорошей жены не уходят. Ведь так? Значит… Значит, я была плохой. Что же теперь…

– Делать?.. – словно отозвалась на мои мысли старуха. – Тебе надо всё менять! Согласна?!

И я сама не понимая почему, словно в омут с головой прыгнула. Предварительно глубоко вздохнула, зажмурилась, и решительно выдохнула:

– Да!

Накатило головокружение. Звуки померкли. Меня словно окунули в безликое и беззвучное ничто.

«И тут обманули!» – промелькнула грустная мысль, едва мир хоть чуть-чуть перестал кружиться и я ощутила, что по-прежнему стою как и стояла. Хотя что могло произойти?

НИ-ЧЕ-ГО!

Ничего и не изменилось! Та же пустота в душе, та же тоска, та же пелена слёз перед глазами. Те же гудки поездов, обманчиво манящие переменами в жизни. Те же спешащие куда-то люди. То же солнце, что теперь не греет и не радует, а раздражает. Только моего фирменного чемодана на колесиках теперь нет. Видимо ушлая старушонка его сперла, пока отвлекала меня своей странной болтовней.

Ай, ну и пусть! Чемодан, пожалуй, наименьшее из всех зол, что со мной сегодня приключились. С ним исчез и купленный комплект белья. Никому теперь не нужного. Невелика потеря. Это так… Просто – вишенка на торте. И, наверное, логичное завершение… Всего.

Надо ехать домой.

Не успела и шага ступить, как на меня налетели. Но, тут же подхватили – не дав упасть. Мгновение и меня отпустили, убрав прочь руки, отступили на шаг. Проморгалась, прогоняя остатки слёз, и подняла взгляд – наткнувшись на горделиво задранный квадратный гладковыбритый подбородок.

– С вами всё в порядке, миледи?

Вот это голос! Даже мои горести вдруг как по волшебству отступили при его звуках. Бархатный, низкий, он пробуждал во мне что-то тягучее, сладко-горькое, вдруг огнём пронесшееся по жилам и заставившее затрепетать.

Ого. И что это со мной такое? Не припоминаю такого прежде.

Краем глаза отметила какие-то нестыковки окружающей обстановки. Что-то было не так, но сейчас привлекло внимание иное – ОН.

Мужчина галантно поклонился. Высоченный, широкие плечи, строгий костюм, цилиндр, трость. А вот лицо… Слишком суровое, какое-то чеканное. От такого господина хотелось держаться подальше. Ну, пожалуй, ровно настолько, чтобы можно было слышать его завораживающий голос. Но не более того.

– Простите меня за бестактность, но вы очень бледны, – он протянул мне руку. – Может я могу вам чем-то помочь?

Помочь? Откуда ж ты такой взялся на мою голову?

Словно под гипнозом, не понимая что творю – кивнула и коснулась его ладони.

Улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости… Теперь он казался молодым и таким милым, а потрясающе синие глаза залучились смешинками.

Внезапно я осознала, что чего-то не хватает. Нет, не чемодана, с его потерей я смирилась. До столкновения с этим мужчиной у меня в руках было что-то иное. Посмотрела под ноги. Там лежала женская сумочка. Вместо ручки – длинная цепочка вычурного плетения, на темно-синем ночном бархате вышиты переливающимися нитками совы, что летят к жемчужинкам-звездочкам…

И тут меня накрыло: цилиндр, трость, сумочка. Бархатный голос. Странно одетый мужчина. Я сама не понимая что тваню рванулась прочь от него. В панике стала озираться по сторонам. И наконец-то отметила что вокруг не так! Нет рекламы. И вместо… Вместо… Паровозы?! Не наши современные поезда! Чем-то похожие на наши старинные, из учебников истории, но всё равно другие. И люди! Они одеты совершенно не так. Что за бред?

– Нет, – всхлипнула я, и, чтобы не скатиться в истерику, зажала себе рот.

Рукой… В перчатке! В тонкой лайковой светлой перчатке, каких у меня никогда не было.

Всё вновь закружилось перед глазами.

– Что с вами?!

Сильные мужские руки вновь подхватили меня, теперь у самой земли.

"Бабах! Бах! Ба-бах!" – раздавшийся грохот, заставил инстинктивно сжаться в комочек. Мужчина вмиг сгреб меня в охапку и прижав к себе, повалил на платформу, закрывая собой от неведомой угрозы.

Отовсюду доносятся отчаянные крики. Грохот повторялся раз за разом. Прямо над головой раздался противный назойливый свист.

Что происходит?

Синие глаза оказываются совсем близко. Я упираюсь ладошками в мощную грудь. Даже сквозь одежду чувствуя, как гулко бьётся его сердце. Интересно, он слышит, как испуганным заячьим хвостиком трясётся моё?

– Ч-что… – мой голос дрожит, как и я сама. – Ч-что п-происходит?

– Всё хорошо! Не бойтесь, – при этих словах его губы невесомо касаются моего виска.

Я почти не понимаю смысла слов, но отчего-то верю.

Что-то чиркает над нами.

Вопль:

– Лорд-чародей ранен!

– А вот и нет… – зло процедил лежащий на мне мужчина. И вмиг добреет взглядом, переводя его на меня. – Вы как?

– Схватили? – опять чей-то окрик. – Милорд! Милорд! Что с вами?!

Поднимается, нарастая как цунами, паника. Крики – одни повелительные, резкие, другие – жалобные, исполненные страдания и боли. Чей-то резко оборвавшийся визг. Скрежет, топот, грохот. Это всё стремительно приближается к нам. Зажмуриваюсь, в надежде, что минует, но нет…

Волна из людей в чёрной форме неотвратимо настигает, беря нас в кольцо.

– Разрешите доложить!

Мужчина одним плавным движением поднимается, словно невесомую пушинку подхватывает с земли меня. Обнимает, явно стараясь успокоить. Невольно прижимаюсь к нему, ища защиты от всего сумасшествия, что творится вокруг.

– Двое!

Снова крики, я вздрагиваю. Чувствую мужскую руку, что поглаживает мои плечи.

– Один сам подорвался на своей бомбе.

– Стрелка́ задержали.

– Девица – что?!

– Девица заманивала!

Окружающее нас кольцо становится ещё плотнее. Мой спаситель отстраняется. Вопрос в его глазах сменяется… Нет, не презрением. Чем-то необъяснимо-горьким, как дым костра, в котором жгут по осени листья. Я тянусь к нему, но мужчину с бархатным голосом оттесняют прочь.