– Чтобы вернула все до копейки.

– Без проблем. Верну. Завезу на днях. Может, прям завтра и завезу. И заодно вещи свои заберу. Если нетрудно, собери все, что мое, там, в комнате. Ладно?

– Соберу. – мама обидчиво отвернулась.

– Больше ничего не хочешь мне сказать? Мам? – поинтересовалась я в надежде, что в ней еще проснется хоть что-то материнское.

– А ты? – мама возмущенно покосилась на меня. – Ты, Алиса. Извиниться не хочешь? Например, за поведение твоего ухажера? Или за то, что назвала меня проституткой?

– Я не называла тебя проституткой…

– Нет, называла. Называла, Алиса. Сама ж кувыркаешься с черным, а меня называешь последними словами. Да кто тебе дал право оскорблять мать? Ты понятия не имеешь, как я мучилась, пока рожала тебя. Как я поругалась с твоей бабкой, потому что она настаивала на аборте, а потом на том, чтобы сдать тебя в приют. Ты вообще не знаешь, через что я прошла и чего лишилась, поднимая тебя и сестру твою в одиночку. И после этого так со мной поступить… Вместо благодарности…

– Пойду я, мам. Не буду дозолять тебя своим присутствием. – выслушав достаточно и едва сдерживая слезы, я поспешила уйти, понимая, что так будет лучше. – Зря ты бабушку не послушала, кстати. Сейчас тебе было бы проще.

– Раз ты выбрала его, милая моя, – мама по своему обыкновению догнала меня в коридоре и продолжала капать на мозги, пока я обувалась. – Пусть он тебя и содержит. У меня больше ничего не проси.

– Заметано.

– На автобусе поедешь?

– На такси. Ждет под дверью.

– Нехило живешь. На такси туда-сюда кататься.

– Ты видела мой рюкзак с документами?

– Видела. В спальне.

– Можешь принести, а то я обутая уже.

– А ты их не получишь, дорогая. Ничего из этого дома я вынести не позволю.

– Как? Даже трусы? – горько усмехнулась я, удивившись, как быстро мама меняет свое мнение. Еще минуту назад она была согласна собрать мои вещи, а теперь встала в позу.

– Даже трусы. Пусть твой ухажер и покупает тебе трусы. А это я купила. Значит мое.

Чтобы не раздражаться еще сильнее и не тратить силы впустую на выяснения, что честно, а что нет, я поспешила выйти из того чертового дома и сесть в такси.

Но не увидев машины под домом, вспомнила, что по глупости отпустила водителя.

И деньги не взяла. Вот же ж не предусмотрела…

Придется звонить Дилияру и отвлекать его от работы, иначе мне никак не добраться до Нью-Йорка.

Ускорив шаг, чтобы поскорее пройти мимо окон дома Лоренцо и остаться незамеченной, я достала телефон и набрала номер Дилияра.

Как тут поняла, что поторопилась. Соня, будь она неладна, поворачивала на улицу.

В мимолетной надежде, что бывшая подруга меня не узнает и не заметит из окна своего авто, я спряталась за соседским деревом и отвернулась от дороги, держа телефон возле уха.

– Не сильно занят, дорогой? Ты не можешь вызвать такси снова?

– Могу. А что случилось? Не приехал водитель?

– Да я отпустила его… Тупанула просто… По запарке получилось… – отвечала я, улыбаясь, а сама нервничала. – И оплати пожалуйста, а то я деньги забыла.

– Бывает. Куда вызвать?

– Ам-м…

– Привет, дорогая! Выглядишь супер! Как дела? Подожди меня, я сейчас! – крикнула мне Соня, проезжая по противоположной стороне улицы.

И Дилияр это услышал.

–Это Соня с тобой, или мне послышалось? Ты где?

– Да я… Я у мамы была просто. Соню вот встретила. Я перезвоню.

– Э-э, а ну стой! Не смей бросать трубку! Алька! Не смей… – выпалил он грозно и собирался сказать что-то еще, но я отключила вызов.

Соня тем временем успела доехать до перекрестка, где развернула авто, и вскоре догнала меня.

– Куда пропала, Алис? Я так давно не видела тебя. А ты похорошела прям. Другая стала. Такая уверенная. Тебя не узнать. Богатой будешь.

– Спасибо. Да переехала я. – отмахнулась я, очень надеясь, что Соня поймет мое нежелание общаться.

– В кампус, как и загадывала?

– Нет. К парню.

Не было смысла называть имя, ведь Соне определенно известно, с кем я встречаюсь.

– Тебе куда надо? В Нью-Йорк? Садись, довезу. Мне тоже туда надо.

Уговаривать меня не пришлось.

Позабыв, что попросила Дилияра вызвать такси, я села к Соне, в белый кожаный салон ее Ауди. Не сразу заметив, что Ауди не совсем та, которая была. И салон другой, покруче.

– Хотела переодеться, но ладно. И так сойдет. Так ты с ним теперь? – продолжала Соня свой улыбчивый допрос с целью то ли поддержать диалог и не молчать, то ли чтобы выведать у меня как можно больше.

– Живем вместе.

– Даже так? Все настолько серьезно у вас? Мама твоя не против?

– Ага. Красивая тачка. Новая?

Тут и Дилияр прорывался, одолевая мой телефон.

Я одно сбрасывала вызовы. А потом мне надоело, и я надоумилась поставить телефон на беззвучный и положить в карман, чтобы Соня не задавала вопросов еще и по этому поводу.

– Ты про машину? Ах, новая, да. Мой хорошо поработал. Выложился по максимуму. Но с твоим, конечно же, не сравнится. Всех покрошит, кого бы с ним в пару не ставили. Ему нет равных. Завидую тебе черной завистью, подруга. Вот честно. Завидую тебе я, завидую…

– В смысле? – нахмурилась я, оперативно не догоняя, кого она имеет в виду. – Мой, твой… Ты о чем сейчас?

Соня хотела ответить, но не ответила, так как ей позвонили и отвлекли.

– Билли, да… Что-что? Тебя плохо слышно. Да. Да, да…

У меня сердце в пятки ушло.

Она что сейчас, с Шайтаном говорит? Что за странные совпадения?

Пытаясь вставить хоть слово в противовес речистому собеседнику, Соня зачем-то съехала к обочине. Видимо, разговор предстоял серьезный.

– Билли, я не… Ясно. Ясно, ясно! Диктую. Запоминай.

Она проговорила ему адрес дома, возле которого мы остановились. Чем еще больше меня взбодрила и навела на подозрительные мысли.

Хочется верить, что Шайтан передумал за мной охотиться. Только его для полного комплекта не хватало…

– Выходи. Твой сейчас приедет. – оповестила Соня, как только завершила телефонный разговор.

– Что это значит? Откуда…? Я… не понимаю, что только что было. – и я на самом деле не вдупляла, что к чему.

– Что тут непонятного? Ему не нравится, что мы дружим. И что ты не отвечаешь на его звонки. Он думает, я тебя похищу. Прям уж. Надо оно мне… – усмехнулась Соня, лихорадочно тряхнув волосами.

– Но ведь ты сейчас говорила с Шайтаном. – все еще недоумевала я, не в силах сложить два плюс два.

– А… Что? Причем тут он, дорогая? Я что-то не улавливаю хода твоих мыслей… – захихикала она, пытаясь состроить из меня дурочку, но получалось скорее наоборот.

– Ты говорила с Дилияром, так? Он за мной приедет.

– Да, с Дилияром.

– Но ты назвала его Билли.

– Разве? Да ну… – отмахнулась Соня, но уже не смогла скрыть волнения, ведь я застала ее врасплох.

– Я не глухая. Объясни пожалуйста. Иначе я и с места не сдвинусь.

– Ох, да я по ошибке… Перепутала… Знаешь, сколько у меня в голове сейчас имен вертится…

– Дилияр не хочет рассказывать о себе. Кем работает. Мне важно знать. Сонь, прошу. Кем конкретно он работает?

– Он тебе не говорил? – соорудила она наигранное удивление. – Значит, так нужно. Раз не хочет.

– Но мне важно знать правду. – попыталась я убедить Соню пойти на уступки. – Нет. Ты не можешь промолчать. Ты же моя подруга. Ты же сама говорила, что желаешь мне только добра.

– Вот именно. Вот именно, Алиса! – нервически кивнула она. – И что потом? Ну скажу я тебе. И дальше? Он пришьет меня за то, что ты сбежишь от него? Оно мне надо, вот скажи?

– «Пришьет»? Как понять «пришьет»? Ты, надеюсь, пошутила? – подождав немного и понаблюдав за Сониным выражением лица, которое осталось неизменно напряженным, я в смятении отвернулась к лобовому. – Ты не пошутила. Так кто он? Реально убийца?

– Ну он боксер. Чемпион «Октагона Ярости». – обтекаемо ответила она, упорно не вдаваясь в подробности и заведомо зная, что я понятия не имею, что это за октагон такой и что я в принципе впервые слышу это название.