– Был. Правда только лишь в мечтах. – покраснев, я улыбнулась и затем попросила Жанну об одолжении. – Жан, давай сделаем селфи на память? А то маман своими смс-ками всю зарядку мне посадит.

Жанну не пришлось уговаривать.

Мы бодро спозировали на фоне главной скульптуры Лав парка, а затем направились гулять дальше. На ходу я сделала еще несколько снимков с кофе и гаечным ключом, и отправила маме фотоотчёт, чтобы отвязалась от меня и надолго.

– Жаль, стриптиз-клуб отменяется. Я так надеялась, что мы с тобой туда сходим, Жан…

– Не парься, Аль. Клуб никуда не убежит. В следующий раз приеду, и сходим. Посмотрим ещё с тобой на голых мужиков. Будь уверена, мы еще насуем копеек в их стринги.

– О-о, я хорошо подготовлюсь к этому дню… Соберу мелочи полный баллон!

– А я тыщу дирхам по центу разменяю! Притащимся с мешком денег и всем им насуем! Нас с тобой там надолго запомнят!

– И потом в этом мешке мы унесем самого красивого стриптизера!

– Заметано! Дай пять, подружка!

Раз уж поглазеть на голых мужиков в клубе, поржать и насовать им мелочи в трусы нам сегодня не "улыбалось", мы с Жанной отправились пытать удачу в цивилизованном месте. Ведь в художественном музее по-любому сыщутся подходящие экспонаты, пусть и не живые, но зато голые.

Программа мероприятий у нас с Жанной культурная, да такая культурная, что аж зубы сводит. Пока культурная, но ведь еще не вечер. Я рассчитывала посидеть с Жанной где-нибудь за бокалом вина. Хоть мама и разрешила мне гулять только до десяти, я буду с Жанной до последнего. Провожу её на рейс и только потом поеду домой.

Весь путь до музея искусств мы обсуждали мои отношения с отчимом, мамой, и ее завышенные требования, от которых мне хотелось порой не просто убежать в другую страну, а удавиться.

– Слушай, Аль. А у меня идея. Тебе же позарез нужна работа, так? Что если тебе попробовать себя в чирлидерстве? – предложила Жанна нечто совершенно немыслимое.

Такую профессию я бы для себя не выбрала даже под угрозой умереть с голоду. Во-первых, потому что я стеснительная особа. А во-вторых, всё-таки я считаю, что подобный способ заработка не подходит для долгосрочной перспективы.

– Скакать с махалочкой и сверкать трусами перед многочисленной публикой на стадионе? Ну уж нет, Жан… Я не настолько смелая, чтобы так делать.

– Массовка, знаешь ли, тоже не лучший вариант, Аль… – высказала Жанна свою точку зрения насчёт той работы, которая больше всех была мне по душе.

– Зато есть мизерный, но шанс, что меня заметит какой-нибудь режиссёр и пригласит сниматься в кино.

– Эх, мечтатель ты, мечтатель… Думаешь, так просто попасть в Голливуд? Режиссёрам и так есть откуда брать актрис для своих ролей. Где угодно, но точно не с улицы.

– Хочешь сказать, что так не бывает?

Ну вот. Сейчас мы с ней еще и поссоримся…

– Бывает. Но редко. Зачастую, этим "зорким" режиссёром оказывается самый что ни на есть проходимец, который накрутит тебе лапши с три короба, затем поимеет в свое удовольствие и испарится. Если не кинет на деньги, что тоже частенько бывает.

Жанна возможно и права. Да, скорее всего так и есть.

Чёрт! Мне никогда не стать богатой и знаменитой с такими палками в колесах! Лакшери будущее, где могла бы ни в чём себе не отказывать, колесить на спорткаре и жить припеваючи – слишком фантастично для моих нынешних реалий. Максимум, на что смогу рассчитывать – это жить по средствам, как проклятая кляча, без отпуска и выходных трудясь по профессии, на которую еще предстоит выучиться как минимум четыре года. А пока нет образования, мне не светит достойной жизни. Правильно сказал Дилияр – чтобы жить хорошо и сразу, нужен спонсор. Или обеспеченный бойфренд.

– Ладно тебе, Аль. Не грузись. Еще найдешь работу по интересам. Ты тут всего-ничего живёшь. Ни с кем не общаешься, из дома практически не выходишь. Мало ли, как судьба повернется, к примеру завтра? Или даже сегодня? Вдруг ты сегодня встретишь того самого принца, с которым вообще не нужно будет думать о финансах?

Тем временем мы с Жанной преодолели аллею и практически подошли к большой лестнице, ведущей прямо к музею.

– Ступеньки знакомые. Тебе не кажется? – будучи уверенной, что Жанна сойдёт с ума от восторга, как только поймет, где находится, я остановилась и теперь ожидала ее реакции. – Я их уже видела в каком-то фильме. Фильме про боксёра…

Жанна, поглядев перед собой и почти сразу сообразив, какого именно боксёра я имела в виду, тут же схватилась за лицо и заверещала как бешеная.

– Рокки! Рокки Бальбоа! О Боже! Я не могу в это поверить! Это те самые ступеньки, по которым бегал Рокки Бальбоа!

– Сюрпри-и-из! Не зря я потащила тебя в этот музей. А ты всё отпиралась. Говорила, там скучно, там скучно…

Жанна одичалыми глазами изучала то ступени Рокки, то моё лицо.

– Брешешь! Разыгрываешь меня сейчас, признайся! Это не могут быть те самые ступеньки, по которым бегал Рокки! Или могут???

– Да они это, они! Те самые ступеньки, по которым взбежал Рокки. Эта лестница и названа в честь него.

– О-о-о, май гатедбл!!! Это невероятно!!! – Жанна затрепетала, присела на корточки, и давай тискать ступени.

– Пойдем в музей. Он наверху. – оглядываясь вокруг, поторопила я Жанну, так как прохожие стали бросать в нас косые взгляды.

Хоть бы Жанна не додумалась полежать на этих ступеньках.

– Легенда, елки-палки! Здесь бегала легенда! Я остаюсь тут жить! Все, не надо мне никаких Дубаев! – Жанна же вовсю пыталась обнять ступеньки, пропуская мои просьбы не привлекать внимание мимо ушей.

– На нас люди смотрят, Жан. Веди себя прилично, плиз. Не хватало, чтоб сюда полицию вызвали. Ну что, идём? – поторопила я.

Жанна нехотя поднялась с колен и поглядела наверх.

– По этим ступенькам вообще-то не ходят, а бегают. – она ожидаемо накуксилась и взялась придираться к словам.

– Я не пробегу столько, и это уж точно. Слишком много ступеней.

– Всего-то семьдесят две. Что нам стоит их преодолеть в два счета?

– Да ну тебя, Жан. Не собираюсь я бегать как угорелая. И так на нас люди косятся. Чего позориться…

– Позориться? Вон, погляди кругом. Все здесь бегают. Вверх-вниз, туда-сюда… Давай вместе пробежимся?

– Чтобы потными по музею ходить потом? Ну уж нет. Я пас. Ты как хочешь.

Я поднималась неспешно, а Жанна же во всю скакала от меня, ко мне и обратно. Всячески убеждая меня составить ей взбалмошной компанию. Я же краснела все интенсивней.

Видимо, чтобы отдать дань легендарному Рокки, на этих ступенях считается престижным заниматься спортом. Это место стало символичным для тех людей, кто хочет достигать чего-то и достигает.

– Нет у меня желания бегать.

– Аля, ну ты и вредина! Смелее, это же так весело! Что тут стыдного? Давай же, поднажми! Пройдём тоже этот тернистый путь от лузера к победителю! А-а.. ой гляди! Там Рокки!

– Где? – я обратила взор туда же, куда и Жанна.

– Да вон статуя стоит! – тыкала она пальцем в сторону памятника. – О, да там еще и борцы собрались! Смотри, какие сильные! И голые! Пошли на них поглазеем! Мы ведь за этим как раз тащились сюда!

– Тише ты, блин! Не галди!

Полуголые боксёры, которых и заприметила зоркая Жанна, действительно проводили занятия прямо здесь, на открытом воздухе и совсем неподалеку от музея. Среди спортсменов были и те, кто тренировался в очень коротких шортах и в футболках, несмотря на прохладную погоду.

Там, среди компании качков в боксёрских перчатках, я и узнала Дилияра.

Дерганый, резкий, сильный, Дилияр тренировался с другими качками его комплекции, уверенно и напористо двигаясь. Словно он находился в своей стихии. Словно он не первый год в боксе.

На нем ослепительно белая футболка в обтяжку и черные свободные шорты выше колен.

А какие у него мускулы, ну одно загляденье… Как восхитительно они играют на солнце… О Божечки… Ну прямо мегасекси идеал мужчины! И это все он, мой Дилияр! Живой, здоровый, и еще более классный, чем прежде!