– Тюрьма. Твоей Жанне там самое место. – пробурчала она, нервно закатив глаза.

– Ясно. Спасибо за твое мнение. Вернусь вечером.

Но не сегодняшним вечером. Маме о том пока знать не надо.

– Смотри, чтоб… Чтоб как штык была дома в десять! Ровно в десять ноль-ноль! И ни минутой позже!

Предупредила мама излишне строго. Но я была готова к этому повороту событий.

Вздохнув тяжко, я ускорила процесс сборов. Обошлась без макияжа, волосы собрала в хвост, запрыгнула в любимое худи молочного оттенка, облегающие джинсы, и уже через пару минут была готова к выходу.

Мама не прекращала попыток затеять скандал напоследок, даже когда я завязывала шнурки на кроссовках, стараясь это сделать максимально быстро и улепетнуть отсюда. Но от ее криков и претензий как назло пальцы не слушались.

Даже хорошо, что мама узнала о приезде Жанны сегодня. А то бы я каждый день слушала всё это на завтрак, обед и ужин.

Само собой, просить маму, чтобы Жанна пожила у нас, было ни к чему. Жанне придется ночевать в отеле. И я с ней буду ночевать. Не хочу возвращаться сюда.

– И сюда ее не приглашай! Роджер против «таких» друзей! И я – тем более! Нам не надо никаких шлюх в доме! Мы приличная семья!

Мама нарочно бесила меня своими колкими изречениями. Ей было ох как охота поссориться именно сейчас.

Ну и я не стальная, не сдержалась. Хоть и заставляла себя терпеть и не нервничать.

– А куда приглашать, тут вон погром какой! Коробки одна на другой – пройти негде, не то, что ночевать!

– Роджер затеял ремонт вообще-то! – не ожидав от меня ответного удара, мама от возмущения стала заикаться. – Сегодня он перекрасит стены в цвет, приятный тебе! Чтобы ты чувствовала себя комфортно здесь! А ты еще и грубить смеешь? И Это в знак благодарности? За то, что мы делаем для тебя? Ты еще и недовольна? Да как ты смеешь! Где благодарность твоя, Алиса??? В конце концов, тебе нужны красивые стены, или ему?

– Я благодарна, мама. За лиловые стены. Да. Станет намного лучше. Но все равно, если брать в расчет, как надолго затянется этот ремонт, лучше б Роджер его вообще не начинал.

– Тебе, милочка, надобно помогать Роджеру, ведь он работает и по выходным тоже.

– Я помогу Роджеру, мам. Но не сегодня. И не в эти выходные.

– Да, насчёт этих выходных… – мама сделала недолгую паузу, тем самым накаляя мои нервы, как и щеки, докрасна. – Не планируй ничего на завтра. Мы едем в церковь.

Ну вот!!! Хотят они верить, ну и пусть верят. Но я здесь при чем? Они и меня в это втянуть хотят? Ну уж нет.

– Протестантская церковь? Что я там забыла? – это заявление стало для меня суровой неожиданностью. – Мам, я уже не раз говорила, что думаю насчёт любых религий. И я была уверена, что ты поняла и запомнила.

– Роджер – очень верующий человек. Он настаивает на том, чтобы ты тоже посещала церковь. Поскольку мы – одна семья. Если ты с нами, то ты обязана быть, как мы.

К слову о нем, Роджер пропадает в церкви каждое воскресение.

Стабильно. До победного.

Едва ли не стал пастором в свое время. Но высшие силы неожиданно отвлеклись, и тогда он встретил мою маму – полный антипод богобоязненного человека. Ее религия – это деньги и сериалы. По крайней мере, так было до ее знакомства с Роджером.

– И какая разница, протестантская церковь или православная, если ты убежденная атеистка? – мама махнула рукой на то, что было для меня очень важным. – Сказано идти – значит пойдешь, и без всяких "не хочу".

Выскочила я на улицу, захлопнув дверь с психу. И едва не забыв свой рюкзак вместе с кошельком и телефоном.

Мама – да какая же она неугомонная – выскочила вслед за мной.

– Ты теперь всегда будешь прогуливать учебу? Алиса! А ну вернись сюда!

Послав маму на три буквы, но мысленно, я надела наушники, блокирующие все звуки извне, и перешла на бег, чтобы как можно скорее покинуть эту улицу.

Подальше от мамы. И от Лоренцо, который однозначно дома. Ведь если Лоренцо увидит, что я вышла без него, то побежит следом и не отвяжется. А нам с Жанной он не нужен и даром.

– Будь осторожна, дура! Ни с кем не заговаривай! Особенно с черными! – мама напоследок кинула вслед единственно правильное, актуальное и уместное напутствие.

Разумеется, мама и слушать не стала, что мне нужно, что мне по душе, а что нет и не будет. Мне придется лишь молча уступить ей. Либо послать все к черту и заночевать с Жанной в отеле. Как и намеревалась. Так и сделаю.

Не стоит забывать о том, что в городе стало не безопасно. И что сущее черномордое зло в чистом виде, безумная и неуловимая тварь по кличке Шайтан меня «пасет», причем денно и нощно.

Однако, ни посторонних машин, ни даже палаток, ни чужаков, я не заметила. Конечно, помнила о предупреждениях Сони, что нельзя гулять без сопровождения Лоренцо, но была уверена, что в такую рань Шайтан дрыхнет себе в мягкой кроватке, и возможно не один, а не караулит меня под домом.

Первым делом, мы с Жанной направились в отель, чтобы она скинула там свой огроменный чемодан.

Столько Жанна с собой шмоток прихватила, будто на месяц прилетела, а не на почти неделю, как условились. Мне показалось это странным, но не узрела поначалу в том подвоха и сразу не спросила.

Сегодня в наших планах – веселиться, откинув все проблемы и заботы прочь, кушать что хочется и сколько хочется, и само собой тусить до упаду, ни в чем себе не отказывая.

Ну… или, почти ни в чем.

Жанна поспешила расстроить меня, только и успели выйти из отеля.

– Прости, что не предупредила раньше, Аль. Но все переигралось в последний момент… – жалобно добавила она к той обескураживающей новости, что она не останется в Филе даже на ночь.

Не успела я и порадоваться, что Жанна со мной, как вновь останусь наедине со своим одиночеством и тоской.

– Во сколько самолёт?

– В полночь.

– Прям как у Золушки. В полночь карета превратится в тыкву… – печально вздохнула я.

Обидно, что не попадем в клуб. Еще обиднее, что Жанна уже сегодня меня покинет. А я так надеялась на обратное. Я так не хотела возвращаться в дом Роджера и видеть кислое озлобленное лицо мамы, вечно мною недовольной.

Закопавшись в себе, в собственной грусти и нелепости существования, я не заметила, как Жанна, всё это время шедшая рядом, вдруг отстала. Я не подозревала, что она что-то затеяла, потому и не обернулась. И когда Жанна подскочила ко мне со спины и резко захватила в объятия, то и вовсе заорала от неожиданности.

– Жан! Ты напугала меня до чёртиков, блин! Не делай так больше! – завизжала я, стыдливо оглядываясь на прохожих и пропуская сквозь себя их неоднозначную реакцию.

– О, моя восхитительная курочка! – громко восклицала Жанна, всё теснее сдавливая в объятиях мою шею и плечи, как будто намеревалась задушить от безграничной любви. – Я так по тебе соскучилась! Кажется, целую вечность тебя не видела!

– Или даже не одну. Вечность. – обрывисто констатировала я через кашель, обидчиво высвобождаясь от удушающих колец её рук.

– Даже не верится, что я здесь… В первой столице США! Вау, я в Америке! – отлепившись от меня, Жанна пошла вперед, восхищаясь всем вокруг.

Будто она никогда не видела ничего красивее. Будто в Дубае не так красиво, как в Филе.

– Это да. Старые-престарые здания, исторические памятники, все такое интересное и необычное… – уныло перечисляла я то, что видела и она. – Красиво, не спорю. Но, знаешь, Жан… Меня не покидает стойкое ощущение, что я здесь быть не должна.

– Ну чего ты раскисла, Аль? Здесь же так круто! Ты живешь в Америке! Так радуйся же! Не всем даётся такая возможность!

С этим утверждением я была вынуждена согласиться, пусть и без высокопарного энтузиазма.

– Не стану спорить. Тут классно, и не всем повезло так, как мне. Но, помимо очевидных плюсов, что ты перечислила, есть и минусы. Так сказать, очень мешающие мне спать спокойно.

Жанна замедлила шаг и, взяв меня под руку, спросила.