Она огляделась и обнаружила, что людей вокруг осталось совсем мало. Все они следовали в направлении моста и сливались там с удаляющейся людской вереницей. Издали вереница напоминала змею, стремящуюся поскорее убраться с открытого, продуваемого ветрами пространства, чтобы скрыться в густых и влажных зарослях необъятного парка. Не желая оставаться в одиночестве перед величественной Гуаньинь, Амина припустила трусцой и пристроилась в хвост шустро уползающей «змеи». Она оказалась среди китайцев, которые так громко переговаривались между собой, что это было похоже на перебранку. Но потом все они дружно покатились со смеху, и Амина пожалела, что не знает китайского языка. Ей бы тоже хотелось посмеяться и хотя бы на миг позабыть о своих бедах. Какое-то время она с завистью разглядывала беззаботно веселящихся людей, а потом ее взгляд зацепился за что-то яркое и словно прирос. Картина, открывшаяся перед глазами, заставила Амину замереть на месте.

Это был какой-то взрыв красок! Амина стояла перед пагодой, покрытой позолотой от основания до кончика шпиля, венчавшего двухъярусную крышу. По обе стороны от крыши раскинулись многослойные гирлянды пестрых флажков, отчего пагода походила на золотую новогоднюю елку. Захотелось подойти и дотронуться до этого чуда, рассмотреть все эти восхитительные детали на фасаде: фигурки животных, колокольчики, фонарики и еще массу затейливых незнакомых вещиц. Амина сделала несколько шагов, но, опомнившись, оглянулась. «Змея» уже успела удалиться на приличное расстояние, ее «хвост» должен был вот-вот скрыться за поворотом. Надо было торопиться, но Амина медлила: ей вдруг расхотелось покидать этот чудесный парк, в котором она еще ничего не видела. Возникла дерзкая мысль остаться здесь на ночь и утром устроить себе экскурсию. Тем более что это наверняка будет безопаснее, чем идти в отель пешком по ночным кварталам. Ведь она купила билет сюда на последние деньги!

Через пару секунд намерение переросло в действие: Амина убедилась, что на нее никто не смотрит, и нырнула в гущу бамбуковых зарослей рядом с пагодой. Вероятно, территория парка ночью охраняется, и вокруг полно камер, но если дождаться темноты, то потом можно забраться в эту пагоду и устроиться там на ночлег.

Среди густо растущих упругих стеблей даже присесть было негде, и Амина стала пробираться дальше. Преодолев бамбуковый заслон, она очутилась на укромной лужайке, окруженной густой растительностью, надежно скрывающей это место от посторонних глаз. Посреди лужайки возвышались статуи толстобоких божков, восседавших в позе лотоса. Из-за размеров и пропорций, близких к человеческим, поначалу они показались Амине живыми людьми, устроившимися здесь для медитации. Возможно, эта полянка и служила для таких целей, чтобы уставшие от шума и суеты туристы имели возможность уединиться для занятий духовными практиками. Амина заметила узкую тропинку, убегавшую от лужайки под сень банановых и кокосовых пальм, стоящих вокруг живым ограждением. Ее взгляд привлекли желтые вкрапления, выделяющиеся на сплошном зеленом фоне. Банановые гроздья! И даже не очень высоко от земли. Амина с благодарностью посмотрела на видневшийся вдали, в алеющем от заката небе, рукотворный лик богини Гуаньинь, сложила ладони перед собой и на миг почтительно склонила голову. Она почти не сомневалась, что спелые бананы – дар богини, ведь на банановых пальмах во дворе отеля не было плодов, ни желтых, ни зеленых.

Утолив голод сладкими переспелыми бананами, Амина устроилась на траве, прислонившись к стволу пальмы, и прикрыла глаза. Сытое блаженство приятно разлилось по телу. Отдаленные голоса покидавших парк туристов постепенно стихли. К мерному шуршанию раскачивающихся на ветру пальмовых листьев добавился шум дождя. Амина подтянула колени к подбородку, надеясь, что до подножия пальмы дождь не доберется, и незаметно для себя провалилась в сон.

…Ей приснился кошмар, будто с головы до ног ее облепили пауки и она никак не может их стряхнуть. Мелкие и почему-то скользкие и холодные, они хаотично бегали по всему телу, забирались в рукава и за ворот платья. Амина осыпала себя звонкими шлепками, но пауков становилось только больше, и они были как железные, удары не причиняли им вреда. Тщетная борьба продолжалась так долго, что Амина выбилась из сил и сдалась, безвольно опустив руки. Она чувствовала, как пауки щекочут ее кожу, забиваются в нос и уши, пытаются проникнуть в рот. Ее охватила паника. Хотелось закричать, но она боялась, понимая, что как только сделает это, шевелящаяся паучья масса тотчас хлынет ей в горло и будет лезть туда до тех пор, пока не вытеснит из нее всю душу.

Пробуждение не принесло облегчения: Амина обнаружила, что вся промокла. Дождевые струи все-таки нашли лазейку в ее укрытие, стекая с потяжелевших накренившихся листьев. Крупные капли падали на нее и казались во сне назойливыми пауками, но из-за усталости Амина продолжала спать. Если бы она проснулась сразу, как только почувствовала, что намокает, перебралась бы в другое место, а теперь платье хоть выжимай. Да еще земля раскисла от влаги и превратилась в грязь. Завтра она тут всех туристов распугает своим видом!

Вспомнив о том, что она собиралась устроиться на ночлег в живописной пагоде, Амина на четвереньках выползла из-под пальмы и прислушалась, прежде чем двинуться дальше. Поляну с «божками» заливал серебристый свет. Надеясь увидеть большую и яркую луну, Амина подняла голову и обомлела: в черной вышине сияло лицо Гуаньинь, подсвеченное мощными лучами, идущими откуда-то снизу. Растительность и постройки заслоняли источник света. Можно стоять и молиться хоть всю ночь, к тому же теперь, когда вокруг нет ни души, гораздо больше шансов быть услышанной, но Амине хотелось поскорее добраться до нового убежища и снять с себя мокрое платье, – может быть, оно хоть немного просохнет до утра.

Боковым зрением Амина уловила какое-то шевеление справа от себя. Вспыхнувший приступ страха обжег все тело. Показалось, что один из «божков» соскочил со своего насиженного места и скрылся в тени пальм, куда не достигал свет, отражающийся от статуи Гуаньинь. Что-то зашуршало там едва слышно, но звук становился все более отчетливым: оно приближалось! Амина подхватила потяжелевший от грязи подол платья, собираясь пуститься наутек, но в этот момент кто-то грубо набросился на нее сзади, сорвал с ее плеча сумочку, грубо повалил на землю и начал обматывать чем-то вроде плотной ткани. Попытка закричать не увенчалась успехом: ткань туго обтянула лицо, не позволяя открыть рот, и она смогла издать лишь глухое мычание. Сильные и, судя по всему, мужские руки ловко ворочали ее, запеленывая точно младенца, а затем оторвали от земли, и таинственный злодей понес ее куда-то, положив себе на плечо, как бревно.

Не то от ужаса, не то от того, что долго висела головой вниз, Амина потеряла сознание, а когда очнулась, услышала приглушенные мужские голоса. Говорили по-китайски, и она ни слова не понимала, но по интонациям догадалась, что беседующие чем-то сильно взволнованы, причем один из них что-то доказывал другому, а тот ему возражал. Спорщики находились неподалеку, но голоса их звучали так, словно проникали сквозь тонкую стену или перегородку.

Амина ничего не видела – тесные путы все еще были на ней. Она лежала на твердой, но, что порадовало, сухой поверхности. У нее нигде ничего не болело, и это порадовало еще больше: похоже, калечить ее не собирались. Чего же они хотят? Хорошо, если им нужен выкуп, тогда есть шанс достаточно скоро выбраться отсюда. А если нет? Не хотелось думать о плохом, но мрачные мысли о торговле людьми и человеческими органами настырно лезли в голову. Нервы натянулись до предела. Где же она находится? Что это за место? Аромат благовоний, витавший в парке, ощущался и здесь. Скорее всего, ее заперли в одной из построек, находившихся на его территории. Может быть, ее поймал охранник парка, приняв за грабительницу, покусившуюся на вверенное ему имущество? Но зачем ему понадобилось закутывать ее с ног до головы? О таких методах задержания Амина никогда не слышала, но и в Китае она раньше никогда не была. Кто знает, как у них принято ловить нарушителей. Вроде бы, за воровство у них тут даже руки отрубают! Но она-то не крала ничего. Хорошо, что она не успела забраться в пагоду, иначе ее точно отправили бы в тюрьму.