– Мы меряем детям сатурацию, – начала Марина.

 Я покачала головой.

– Голодание не настолько выражено, но оно хроническое. Это мое мнение. Но прогноз весьма благоприятен. Пройти обследование, получить лечение – и Паша сможет забыть обо всех этих симптомах. Не редкость, когда астма уходит в ремиссию и никак не беспокоит.

– А сейчас что делать?

– Ингалятор у вас есть?

– Да, – закивала она.

 Мы вместе откопали новый прибор в шкафу. В запасах нашлось все, что нужно для процедуры, и я показала Марине процесс. Паша за все время так и не сказал ни слова.

– Почему он не говорит? – спросила я в коридоре, следуя за Русланом.

– Дети-оборотни не говорят при незнакомцах некоторое время…

 Я закатила глаза, останавливаясь:

– Слушай, хватит, а! – возмутилась в голос. – Что ты за бред несешь?! Обычный ребенок! Вы тут психи все?! Или только ты один?! – Он вцепился в меня злым взглядом, потом подхватил под руку и рванул за собой на лестницу. – Пусти меня! – упиралась я.

 И не перестала выдираться, даже несмотря на группу девушек, уставившихся на нас в холле. Они проводили наш тандем удивленными взглядами. Несколько снисходительных усмешек полетели в спину, но мне было плевать. Как, впрочем, и Руслану. Он втащил меня в небольшой холл и подвел к двери, припечатывая к полу. Затем дернул свободной рукой ручку и втолкнул меня внутрь, выпуская.

 Я вжалась в ближнюю стенку, пытаясь привыкнуть к полумраку. Руслан закрыл за нами двери и опустился на корточки. И тут откуда-то из центра комнаты к нему кинулся то ли пес, то ли… нечто. Оно зарычало, бросилось в руки мужчины, а я задержала дыхание. И начала медленно оседать на пол, когда глаза привыкли, и я увидела, как эта непонятная собака начинает обращаться в ребенка. Втянулись лапы, исчез хвост, запрокинулась голова… и ни единого звука.

– Привет, Миша, – как ни в чем не бывало заговорил Руслан и прижал ребенка к себе. – Смотри, кого я тебе привел…

 И повернулся в мою сторону.

– Ты все видела? Или тебе еще раз показать?

– Что это? – выдохнула я, дрожа.

 Задница достигла пола, и я подтянула к себе колени, сжимаясь в комок. Я сошла с ума…

– Это Миша, мальчик-волчонок. Без меня он оборачивается зверем, поэтому не могу его оставить надолго нигде. Даже не знаю, почему у нас с ним так вышло. А ты была первой, к кому он пошел на руки. Что-то в тебе есть особенное.

 Руслан поднялся, щелкнул выключателем и направился с ребенком вглубь комнаты. А я не сводила с него взгляда. Внутри все оцепенело. Кажется, если я пошевелюсь – рассыплюсь на куски и меня не станет. Разум метался в поисках рационального объяснения. И Руслан начал объяснять:

– Мы живем рядом с людьми. Давно. Кто-то знает о нас. Но большинству нельзя. И тебе – тоже. Если становишься свидетелем другой жизни, ничего хорошего не светит, Саша. Но я не отдам тебя никому. Только успокойся, пожалуйста. Это важно, чтобы продолжать жизнь дальше…

 Он усадил мальчика к себе на колени и принялся одевать как ни в чем не бывало. А тот смотрел на меня, не сводя взгляда.

– Они такие же дети. Их тоже часто бросают, – продолжал Руслан. – Поэтому я создал здесь приют. Чтобы собирать их и помогать по мере возможности. Приютов много. Не все они частные. Но их возможности ограничены. И, как видишь, с хорошими врачами напряженка. Ты меня сегодня впечатлила. Ты очень хороший врач, Саша. Что ты делаешь на «скорой»?

– У меня еще мало опыта, – тихо ответила я. Будто вести беседу с этим мужчиной и правда можно. – Я хочу назад свою жизнь…

 Руслан не ответил. Продолжал одевать мальчика, но я видела – брови сдвинуты на переносице, взгляд суровый, пугающий…

– Саша, выбор небольшой, – наконец, ответил он, ставя ребенка на пол. – Либо остаешься со мной, либо я тебя убью.

 Странно, но эти его слова вызвали внутри бурю гнева.

– Да кто тебе дал право?! – Я поднялась на ноги, отодвигаясь от стенки. – Я ни в чем не виновата! За что?!

– Я уже сказал, – холодно ответил он, глядя на меня будто с интересом. Выражение лица серьезное, но глаза искрили явным удовольствием. – Моя вина. Поэтому ты теперь – моя ответственность.

– А подальше ты пойти не хочешь? – сжала я кулаки. – Я сама за себя отвечаю! Дались вы тут мне! Много о себе думаете!

 Руслан спокойно выпустил мальчика и поднялся, а я снова впечаталась лопатками в стенку. Кураж прошел, и снова захотелось скулить и умолять. Руслан остановился в шаге, рассматривая с нездоровым вниманием, а меня парализовало.

– Саш, – усмехнулся он, – я могу тебе предложить совсем другую жизнь. Без изматывающей работы. Хочешь работать с детьми?..

 Я молчала.

– …Хочешь мир посмотреть? Отдохнуть? Отъесться, в конце концов…

– Предлагаешь меня откормить? – вздернула я брови.

– Настаиваю. – Он вдруг впечатался рукой в стенку сбоку, а я вздрогнула. – Ты не одна такая. Для нас отношения с человеческими женщинами – единственный вариант. Своих женщин у нас нет.

– Отношения?

– Да.

 В этот момент меня дернули вдруг за штанину джинсов, и я опустила взгляд. Между нами стоял его мальчишка и смотрел на меня, запрокинув голову. А потом вдруг воскликнул:

– Саша! – и рассмеялся, демонстрируя белозубую улыбку на все тридцать два зуба. В пять лет…

– А зубы у него… – дрожащим голосом уточнила я.

– Как у оборотня – все.

 Я прикрыла глаза, тяжело дыша.

– А еще какие отличия?

– У человеческого тела почти никаких. Кроме зубов. Поэтому я и предлагаю тебе работу. И все остальное.

– Дай мне время… У меня есть время?

– Быть может.

– Хорошо, – прошептала. – Я хочу домой…

 Мне нельзя было оставлять ее одну. Но я не смог ей отказать. Если взять ее силой, ничем хорошим не кончится. Я видел таких. Немногие заморачивались чувствами девушки, когда зверь делал выбор. Но я так не хотел. Мне не доставит удовольствия поломанная жертва с психической травмой. Но и как правильно, я не знал. Наверное, поэтому и откладывал. Хлопотно. Найти, выбрать, загнать к себе в лапы и не навредить…

 На какой-то момент показалось, что с Сашей ничего не выйдет. И что я безнадежен. Но сейчас, глядя на притихшую девушку, я ощущал власть над ее жизнью. Она теперь моя. Зверь наслушался сегодня и насмотрелся достаточно, чтобы убедиться в выборе. Я чувствовал его довольство. Что-то его в ней цепляло. Меня – нет. Сознательно я лишь хотел спасти девушку. Но ее не хотел совсем. Весь ее образ для меня казался смазанным, неуловимым… Хотелось поставить все на паузу, остаться с Сашей и присмотреться, что в ней такого, что зверь уже точно знал, а я еще не видел. И это обескураживало.

 Страшно было думать, что это нечто, далекое от здорового влечения. Мою жизнь не назвать простой. Я избегал отношений не только потому, что сложно. Чувствовал себя неприспособленным, мертвым… Только содержание приюта как-то отогревало. Бизнес мне был нужен, чтобы обеспечить детей и немногочисленный персонал. Я управлял одним из самых больших частных охранно-сыскных агентств в Москве. Саша не имела шансов от меня улизнуть. Но мне предстояло заявить на нее права. А для этого нужно было получить ее согласие и засвидетельствовать в специальной службе. Только что-то подсказывало, нескоро мы там окажемся по доброй воле. А много времени нам и не дадут…

 Глянув в зеркало заднего вида, я обнаружил, что Миша спит. Намаялся сегодня. Притормозив на обочине, я осторожно опустил его кресло. Саша вздрогнула, сгущая мои мрачные мысли.

– Что ты дергаешься? – прорычал раздраженно, выруливая на трассу.

– А у меня совсем нет повода! – огрызнулась она.

– Нет, – сурово глянул на нее. – Мне тебе расписку выдать, что обязуюсь беречь, потакать всем прихотям и причинять тебе добро?

– В цивилизованном мире за такое судят!

– За добро?

– За принуждение!

– Я тебя ни к чему еще не принуждал!

 Бесила.