Парни выпили по кофе и быстро удалились, больше не касаясь этой темы. А я слушала и ждала, пока медленно завтракала, и разочарованно застонала, когда они встали и направились к выходу. Но и то, что я услышала, не мало, а если удастся что-то найти на месте преступления, то и вовсе отлично.

Попросила таксиста остановиться в пятистах метрах от места происшествия и дальше пошла пешком. С неба продолжает идти снег, и я понимаю, что, возможно, я уже мало что найду, но сдавать назад не в моей привычке.

Я пересмотрела кучу фильмов в детективном жанре и знаю, что иногда преступник возвращается на место преступления. Правда в данном случае это маловероятно. Во-первых, преступление было совершено не здесь, иначе крови было бы целое озеро. А во-вторых, те, кто совершил это убийство, такого не делают. Убили и забыли, для них это как семечки щёлкать.

Приближаясь к огороженному полицейской лентой месту, я замедляю шаг и внимательно осматриваю не только заснеженную дорогу, но и всё вокруг. Прикусываю губу от нервов, потому что кроме снега и засохших кустов больше ничего нет. Однако я всё равно фотографирую всё вокруг, по опыту зная, что часто то, что глаза не видят, запечатлеет объектив.

Щёлкаю каждый уголок, продолжая мелкими шагами приближаться к месту преступления. Застыв рядом с красно-белой лентой, я смотрю вокруг, чтобы убедиться, что никого нет. Цепляю ленту, наклоняюсь и ступаю на запрещённую территорию. На месте, где лежал труп, закопаны какие-то штырьки, к ним привязана жёлтая лента. Посмотрев внимательнее, я понимаю, что она в виде человека, точно так, как лежал труп на покрытой снегом земле. Обычно тело обводят мелом, но так как сейчас у нас зима, мелом ничего не сделаешь.

Без раздумий продолжаю нажимать на кнопку и фиксировать в карту памяти фотоаппарата каждый кусочек земли. Хожу по кругу и внезапно я наступаю на что-то твёрдое. Убираю ногу, наклоняюсь, рукой убираю снег и едва не визжу от радости, когда понимаю, что это телефон.

Поднимаю вещицу, стряхиваю от снега и осматриваю на предмет повреждений. Не самой лучшей модели смартфон выглядит целым, лишь трещина на экране, но, слава богу, снег, и, когда я на него наступила, он всего лишь ушёл поглубже. А благодаря чехлу, кажется, не успел намокнуть. Нажимаю кнопку включения, и, к моему счастью, он издаёт характерный звук, а на дисплее высвечивается название производителя.

Внезапный звук подъезжающей машины не позволяет покопаться в телефоне, и я спешу найти укрытие. Нахожу самый богатый ветками куст и спешу спрятаться за ним. Благодаря своему белому комбинезону, я могу сливаться со снегом, и, если не смотреть внимательно, меня будет сложно заметить.

К месту преступления подъезжает уже знакомый автомобиль, и я ложусь на живот, накидываю капюшон на голову и готовлю фотоаппарат. Точнее убеждаюсь, что вспышка на этот раз точно не сработает, и приближаю картинку. Из машины выходит Белов и ещё один мужчина со странной бородкой и круглыми очками на носу.

– И что ты хочешь, чтобы я здесь нашёл? – спрашивает он, поправляя сумку на плече.

– Паша, я уверен, что ты что-нибудь да найдёшь, иначе я бы тебя сюда не привёз, – отвечает ему Белов.

– Ты никак не угомонишься, да? – Паша, как оказалось, задаёт вопрос, застыв на месте и повернувшись всем корпусом к Белову.

– Я не могу, – вздыхает следователь.

– Выпрут с работы, может тогда дойдёт, – качает тот головой.

– Меня? Выпрут с работы? – усмехается Белов. – Шутишь?

– Да-да, ты лучший следователь в этом городе, с начальником на короткой ноге, и ты скорее сдохнешь, чем ментовку бросишь…

– Полицию, – поправляет его Белов.

– Конечно, полицию, – неохотно кивает Паша и, наклонившись, ступает в ограждённую зону.

Минут двадцать этот Паша исследовал место преступления, и, к моему удивлению, он всё же что-то находил и пинцетом бросал улики в полиэтиленовые пакетики. Белов ходил рядом, особо ему не мешая и ничего не спрашивая. Пару раз ему кто-то звонил, но он отвечал коротко, и я не смогла ничего уловить, но продолжала всё фотографировать, особенно то, что находил этот Паша. Судя по всему, парень с полицией не имеет ничего общего, и исходя из того, что я узнала сегодня в кафе от двух болтунов, Белов к делам этих группировок доступа не имеет. А вот по их разговору с Пашей я поняла, что следователь плевал на правила, и, кажется, ведёт он своё личное расследование.

Когда мужчины направляются к машине, закончив все дела, я выключаю фотоаппарат и опускаю голову ниже. Белов уже и дверь открыл, чтобы сесть и уехать, как на всю округу раздаётся песня всем известной группы.

…Пошёл вон, я не сошла с ума

Пошёл вон, я всё решу сама…

Сердце ускоряет свой ритм, пока я трясущимися руками пытаюсь достать чёртов телефон из кармана и выключить звук. Как только я отключаю звонок, даже не взглянув на звонящего, меня кто-то хватает за капюшон и, словно маленького котёнка, поднимает с земли. Белов, а это несомненно он, разворачивает меня к себе и, прищурившись, смотрит в моё лицо.

Откуда столько сил у этого человека? Я, может, и худенькая, но комбинезон точно прибавляет мне веса.

– Привет, – ресницами хлопаю, губы нервно прикусываю.

– Комарова? – хмыкает Белов. – Что, преступник вернулся на место преступления?

Отлично, Варя, просто слов нет.

Руслан

Не скажу, что удивился, когда нашёл эту девицу. Что-то с ней не так, и я должен выяснить, что. Первая версия – она работает на Косова или на Мамаева, докладывает о ходе следствия и какие у полиции версии. Но, с другой стороны, отрубленные конечности – это почерк Мамаева, и это общеизвестный факт. Так в чём смысл отправлять кого-то чтобы узнать, что делает полиция? Нет, тут что-то другое. Да и девушка… блондинка, иначе не возвращалась бы на место преступления.

– В чём дело, Белый? – спрашивает друг, выходя из машины.

– Да вот, мышку одну поймал, – отвечаю и смотрю на хлопающую своими длинными ресницами особу. – Опять гуляешь? – наклоняю голову набок.

– Заблудилась? – улыбается, чем вводит меня в ступор, потому что злость на неё стёрлась, словно мел тряпкой с доски.

Что-то новое, Руслан, да?

– Это же как надо город не знать, – беру себя в руки и качаю головой.

– Это всё таксист, не местный, навигатор дорогу перепутал, ой, как он извинялся, как просил отзыв негативный не писать, не жаловаться, даже денег с меня не взял… – у неё встроенный мотор в языке, ей богу.

– Замолчи! – рявкаю, и девушка захлопывает рот, поджав губы.

– Не поставите меня на ноги? – милым голосом спрашивает и опять ресницами хлопает, а я как идиот смотрю на неё и молчу, даже не шевелюсь. – Товарищ милиционер? – тонкими пальчиками передо мной щёлкает и из ступора выводит.

– Полицейский, – на автомате поправляю её и ставлю ногами на землю. – Руки, – говорю и достаю наручники.

– Н-еа, – бросает и делает шаг вперёд. – Мне всё равно в город надо, – с этими словами она открывает заднюю дверь и забирается в автомобиль.

– Дурдом, – устало вздыхаю и, спрятав наручники обратно, иду к машине.

– А как вас зовут? – спрашивает она моего друга, подавшись вперёд, и по-хозяйски устраивает свои локти на спинки передних сидений.

– Павел, – улыбается этот идиот. – А вас? – поворачивается чуть ли не всем корпусом.

– Я Варя, – отвечает и руку протягивает.

Сижу и глаза таращу, будто сцену из мыльного кино наблюдаю, где двое встретились и глаз друг от друга оторвать не могут, продолжая за руки держаться.

– Паша! – рявкаю на друга, и тот одёргивает руку.

– Он всегда такой недовольный? – спрашивает «Варя» якобы шёпотом, но достаточно громко, чтобы я слышал.

– Сколько я его знаю, – таким же тоном отвечает ей мой друг, а может и не друг уже.

– Вызовите мне врача, – говорю себе под нос и завожу мотор.

Всю дорогу эти двое общались, словно друзья с детского сада, не обращая на меня и моё фырканье никакого внимания. Паша сыпал своими идиотскими шутками, а девица заливисто смеялась. Либо она тупенькая, либо притворяется, но я своего друга знаю, и глаз на девушку он положил.