Спасибо за игру, значит? Я был прав, Джексон оценивал меня. Вот почему его мишень не интересовала. Собеседование началось без моего ведома.

«Хорошо, что не облажался!».

«Все еще впереди…».

«ЗАТКНИСЬ!».

– Мы познакомились в центре реабилитации после очередного…

– Мне не интересно, где вы познакомились.

– Но разве контекст не важен?

Боль стрельнула в нервы, и я рефлекторно опустил плечо, напрягая мышцы. Пронзительные глаза проследили за моими действиями, но тут же вернулись к лицу.

– Важен. Но порой лишние детали могут отвести внимание от действительно важных вещей. Именно так это работает с Аароном. Он обладает очень интересным навыком. Он… У него есть радар на особенных людей.

– Что, прости?

– Аарон замечает в людях то, чего в них не видят другие. Он чувствует их уникальность.

Я откинулся на спинку стула, с трудом совладав с желанием размять плечо. Гребаная боль решила атаковать меня в самый неподходящий момент!

– Что ж, Джексон, золота в моей крови точно нет.

Мужчина усмехнулся и опустил голову, пряча улыбку. Я раздраженно поморщился.

– Что смешного?

Голубые глаза охладили разгорающуюся внутри злость, но недостаточно, чтобы ее погасить.

– Мало кто меня Джексоном называет.

– И как мне тебя называть?

– Джексон вполне подойдет.

Я недоуменно изогнул бровь.

Я не… Какого… Да что не так с этим парнем?

– Хорошо, давай пойдем по сложному пути. Вспомни, при каких обстоятельствах вы познакомились, и подумай, почему он обратил на тебя внимание.

Я вспомнил нашу первую встречу с Аароном в кабинете Алессандры. То, как он обнял ее, как поцеловал в щеку, прожигая меня напряженным взглядом, который становился мягким и ласковым, когда он смотрел на девушку…

Кажется, я покраснел. Как минимум порозовел – так быстро кровь бросилась к голове. И судя по тому, как взгляд моего собеседника скользнул по моему лицу, я был прав.

– Боюсь, что первая причина, по которой Аарон обратил на меня внимание, это доктор…

– Эйс?

Взгляд мужчины смягчился и потеплел, когда я кивнул.

– Думаешь, он тебя приревновал?

– Не думаю, уверен.

Джексон постучал пальцем по бокалу, совершив аж четыре бесполезных движения! Охренеть!

– Неразделенная любовь. Такое случалось с каждым… или еще случится.

Мгновение – и тепло ушло из его глаз. Радужку сковал лед.

– Согласен. Первая причина – да, возможно. Но он не стал бы просить меня встретиться с тобой из-за такой глупости, как ревность. В конце концов, что мне с тобой сделать? Убить, чтобы ты к Эйс не подобрался? Он и сам в состоянии.

Мои брови изогнулись под каким-то невероятным углом, выражая весь спектр эмоций, от изумления до раздражения.

Вот так просто, да? Убить, чтобы не подобрался…

«Не на том акцент делаешь, Стоун!».

Я зло одернул себя, прокручивая в голове слова Джексона. И похолодел.

Аарон попросил его встретиться со мной. Он пригласил меня в этот бар специально, чтобы организовать нашу встречу. Он сделал все, чтобы я пришел на это странное собеседование. Чтобы у меня появился шанс.

«Долго же до тебя доходит…».

«ЗАТКНИСЬ!».

Вина сдавила виски. Я снова вспомнил про поцелуй с Алессандрой. И как мне теперь ему рассказать про это? Как?! После всего, что он сделал для меня! Мы ведь знакомы всего ничего, а он попросил своего охренительно странного командира встретиться со мной!

Я мотнул головой, прогоняя образ девушки, так удобно устроившейся в моих объятьях, будто ее фигурка была под них выточена.

«Ты еще ни на что не согласился! Ты ничего про них не знаешь! С чего ты взял, что согласишься к ним присоединиться?! Ты ничем ему не обязан!».

Я вдруг вспомнил слова Мартина: чтоб ты о нем не пожалел, о знакомстве нашем…

– Ты заснул?

Я вздрогнул и поднял взгляд на Джексона.

– Аарон с первого дня меня на силу испытывал.

Мой собеседник едва-едва приподнял брови, намекая на необходимость более детального рассказа.

– Когда мы познакомились, у него правая рука была сломана. И мы с того дня за левую руку здоровались. И он точно заметил, что мое рукопожатие каждый раз становилось все крепче, хотя я не особо это показывал. Он давно знал, что я обеими руками владею, но не говорил об этом. Не знаю, может, в этом дело?

– Нет.

«Да чтоб тебя! Что за собеседование такое?! Расскажи мне то, про что думает другой, и ты принят в ряды телепатов!».

Я раздраженно поморщился, стараясь как можно незаметнее размять плечо. Боль становилась все сильнее.

– Если ты что-то знаешь…

– Я знаю Аарона, Дэниел.

– Ну, может, ты тогда сам скажешь, чем я его так зацепил?!

Прозвучало резче, чем мне хотелось. Я глубоко вдохнул, возвращая эмоции под контроль.

– Извини, я не очень понимаю…

– Как давно тебя ранили?

Я глотнул скотч, давая передышку мозгу, который не успевал подстраиваться под собеседника.

– Больше года назад.

– И как давно ты тренируешь левую руку?

– Три-четыре месяца. Что-то около того.

Когда Торп удивленно округлил глаза – на долю секунды, но округлил! – я едва не выплюнул в бокал уже проглоченный скотч. Вот уж проявления какой эмоции я совсем от него не ожидал, так это банального и донельзя человеческого удивления!

Джексон кашлянул и посмотрел на мою левую руку.

– Неплохо. Совсем неплохо. Хороший результат за такой короткий срок. Почему тянул?

Я непонимающе нахмурился.

– Рука. Почему не начал тренировать левую руку сразу после ранения?

– А-а-а… До встречи с Аароном я не думал об этом. Я даже не предполагал, что когда-то могу стать…

– …амбидекстром?

– Как ты.

Выстрел был необдуманный, наугад. Но я попал. И с удовлетворением впитал в себя каждую каплю изумления, разлившегося по лицу Джексона, вместе с глотком скотча.

– Ты играл левой и сказал мне, что левша, но бытовые действия – все правой делаешь. Ну и… Короче, у тебя нет ведущей руки. От рождения такой или тоже правую часто ломаешь?

Мужчина удовлетворенно хмыкнул.

– С рождения.

Я опустил взгляд на бокал скотча в правой руке собеседника.

– Я не знаю, чем так привлек твоего парня. Амбидекстрия…

– Дэниел, если бы ты был скотчем, С ТАКИМ купажом тебя даже бездомные шотландцы пить не стали бы.

Боль с рычанием подкинула дров в костер в груди. Злость взвилась вверх столбом огня.

«Ты валишь собеседование, тебе не кажется?..».

«ЗАТКНИСЬ!».

– Тогда я не знаю, как ответить на твой вопрос. Может, у него спросим?

– Если бы я хотел услышать это от него, я спросил бы его.

«Но решил пытать меня!».

Я стиснул челюсти, когда внезапная, но вполне ожидаемая судорога свела трапециевидную мышцу. Она была быстрой, но ощутимой. Боль пробилась наружу и принялась с садистским удовольствием резать мышечные волокна.

Алессандра как-то сказала, что судороги похожи на схватки во время родов. Промежутки между ними будут становиться все меньше, и в итоге, когда они станут непрерывными, а потом и вовсе прекратятся, на свет появится чудовище, которое заставит меня выть и рыдать.

Так оно и случалось каждый раз…

– Что ж, поспешу тебя расстроить. В моем купаже навыка чтения мыслей нет! Прости, что отнял твое время!

– Ты знаешь, где дверь.

Раздосадованный до невозможности, я хотел встать и пулей вылететь из комнаты, чтобы сохранить жалкие остатки достоинства – вот уж чего мне точно не хотелось, так это чтобы ЭТОТ мужчина видел меня в агонии – но следующий вопрос заставил меня остаться.

– Ты так хреново с эмоциями от рождения справляешься, или тебе настолько больно, что ты ядом плюешься?

Я втянул воздух сквозь зубы. Джексон медленно кивнул – самое продолжительное движение с момента нашего знакомства!

– Почему ты не пьешь обезболивающие?

– С чего ты взял?

Новая эмоция скользнула по беспристрастному лицу. Очень знакомая – банальное раздражение.