Угли в костре еще не потухли. Суи настрогал стружек, раздул пламя. Повесил над огнем закопченный, мятый, но в целом, почти новый медный котелок.

Незваные гости разгромили и разграбили их пещеру старательно. Но в каждый закуток сунуться не успели. И пожар проявил милосердие, пощадив множество полезностей. Начиная от посуды, заканчивая уцелевшим кухонным складом. Все пропахло гарью — пустяки!

Бертран, расположившись на бревне с кружкой отвара, сунул руку за пазуху, огладил твердый бок кошеля. Суи малость слукавил, когда расписывал Дудочнику беды жизни с чистой совестью. Всей компанией так не выйдет, а у одного — получится. Содержимого кошеля хватит на новую жизнь. Небогатую и скучную — но жизнь. Достаточно встать и уйти. Можно недалеко — никто искать не будет. Ни остатки компании, ни те, кого они грабили — вряд ли так много живых помнят главаря страшных разбойников. Можно еще бороду отпустить. А пройдет год-два, и вовсе забудут, что был какой-то разбойник. Встать и уйти…

Суи отдернул пальцы, как от раскаленного железа. Сердито отхлебнул отвара. Обжегся. Подскочив от неожиданной боли, Бертран опрокинул содержимое на себя. Взвыл вполголоса, затанцевал на месте, схватившись за все сразу. Чуть не упал в костер…

— Смотрю, радуешься изо всех сил? — тихо спросил Дудочник.

Бертран снова дернулся.

— Ты же вроде бы спал?

— А Быстрый пропадал без вести, — Дудочик зевнул, прикрыв рот кулаком, — все течет, все изменяется.

Суи еще раз прошипев — кипяток-то остыл, но мокрые штаны оставались мокрыми, упал на бревно, подобрал оброненную кружку. Взвесил на руке. С двух шагов голову проломить хватит.

— Ты кто такой?

Дудочник помолчал, задумчиво крутя стружку, завившуюся лихим бараньим рогом.

— А сам как думаешь?

Бертран хмыкнул:

- Думаю, что ты тот еще мутнарь с нехорошим прошлым, которое, что смешнее всего, нас спасло. Вы же с тем усатым явно знакомы.

— Его зовут Рахас Шило-В-Бок.

— А тебя?

Стрелок удивился:

— Мы который день рядом, но ты до сих пор не помнишь, как меня зовут? Дудочник, разумеется.

Суи поморщился, отмахнулся:

- Буду звать тебя Сюзанной, уговорил. И да, Сюзанна, кто ты такой?

— Если не отвечу, то ты меня насмерть забьешь кружкой?

— Забить не забью, ты меня определенно сильнее. Но пизды вломлю. По крайней мере, попытаюсь.

— Страшно, аж писю режет, — совершенно серьезным голосом произнес Дудочник.

Бертран глупо хихикнул — фраза из голожопого детства. Так в Суре ребятишки говорили, копаясь на песчаном бережке под ивами.

— Раз страшно, то не доводи до греха. Ребят, опять же, разбудим.

Дудочник поморщился:

- У тебя, Бертран ди Суи, сердце мягкое, как говно. Настрадаешься еще за свою доброту. А я…

Стрелок помолчал, пальцы крутили тонкий завиток. Раз, и хрупнул пополам, повис на волоконцах.

— Я служил в егерях.

— И что? — фыркнул Бертран.

— Именно егеря вчера пришли к нам в гости, — пояснил Дудочник неразумному командиру, — а Рахас когда-то ходил под моим началом. Вот и «не заметил» нас. Нерадивая сволочь. И подлец. Теперь-то, точно забудет о всех своих долгах!

Бертран снова фыркнул, задумался. Осторожно поставил пустую кружку на землю, подальше от себя.

— Знаешь, что мне еще интересно, друг Сюзанна? Есть ли у тебя еще полезные тайны?

— Прекрати, а? — произнес отставной егерь. — Или выбери имя приличнее. Согласен на Винни. А полезные тайны есть у всех. У тебя, к примеру, я вижу под рубахой очень полезный и тайный кошель.

— Иди нахер, — смущенно попросил Бертран, — и рассказывай, что за секрет хранишь за пазухой ты?

* * *

Тайна оказалась трухлявой. И покосившейся. И крыша местами провалилась. И часть пола то ли время сожрало, то ли забрели из Пустошей муравьи-доскогрызы. И печка начала разваливаться — верхний угол вовсе рассыпался пылью и крошевом. А уж бурьяна сколько вокруг — целый день коси, на утро останется! А дверь, только ее коснулись, рухнула, чуть не придавив Дудочника — еле отпрыгнул.

Но это был дом. Большой — кухня, две комнаты, чердак… Рядом сарай, правда, сложившийся неопрятной кучей горбыля. В полусотне шагов — быстрый ручей с чистой водой.

— Слушай, откуда все это? — спросил пораженный Бертран.

Дудочник, сверкая свежим синячищем под глазом, пожал плечами:

- Эхо войны. Очень давней. Никто и не помнит, кто с кем воевал и кто победил. А те, кто говорят, что помнят — врут. Дом стоит, хозяев нет. Примем как данность.

Бертран понимающе кивнул. Все врут. И ты, друг Дудочник, тоже врешь. Ни один дом не простоит без хозяина так долго, чтобы все о нем забыли. Но следов человеческих нету, даже старых — а значит, в главном Дудочник прав. Тут спокойно. Можно отсидеться, набраться сил. И решить, как жить дальше.

— Не верю я ему, — хлопнул командира по плечу хмурый Фэйри.

— Он сам себе не верит, — оскалился Суи, — кулак не сильно разбил?

— Я привычный, — мотнул головой стенолаз, показал руку — действительно, даже ссадин не осталось.

А ведь так грянул, что только подошвы мелькнули. Чуть сильнее, и вылетел бы Дудочник из сапог. Сам виноват. Не гнусавь глупости в ненужное время и радостный миг. И будешь цел.

Бертран искоса взглянул на Быстрого. Анри до сих пор, казалось, не пришел в себя. Словно пыльным мешком по затылку грянули, насыпав в мешок кирпичей. А ведь два дня уже прошло.

С другой стороны, ему неплохо досталось — заблудился, спрятался, потянул ногу, свалился в овраг, чуть не утонул. Но, зарезав отставшего от товарищей егеря, сумел найти дорогу к родной пещере. И сейчас идет, почти не припадая на больную ногу. Молодец. Жаль, с егеря ничего не снял, кроме тощего мешочка с полудюжиной медяков — скудно платят егерям, не удивительно, что Дудочник выбрал большую дорогу.

— Эге-гей! — закричал Бертран, сложив ладони ковшиком у рта. — Не разбредаемся! Дел у нас превеликое множество.

И добавил, уже куда тише:

- Хотя на вашем месте, я бы, конечно, и разбрелся, и разбежался. Но метаться поздно. Мва-ха-ха!

* * *

Сколько бы ни было дому лет на самом деле, забросили его давным-давно. Еще немного, и лес окончательно забрал бы себе. В подвале зимовали бы медведи, в комнатах поселились бы хорьки, на чердаке… Хотя, пауки и осы чердак уже захватили, не дожидаясь неповоротливых и медлительных зверей.

— Что делать будем? — спустившись по дрожащей лестнице, спросил Анри — его, как самого легкого и привычного к высоте, назначили ответственным за все работы, в ходе которых нужно было куда-то лезть по дряхлым доскам и бревнам.

— Можно их сжечь, — пожал плечами Бертран, — а можно попросить Дудочника залезть наверх и показать им свою рожу. Они тут же нас оставят в покое.

Утренний разговор остался между ними. Но командир не мог удержаться от ехидства.

Дудочник пошевелил усами и выдвинул следующее предложение:

- А давайте вообще махнем рукой? Живут себе, и пусть живут. Начнем выгонять, еще перекусают, да расползутся по укромным местам. Лови их потом.

— Думаешь, у них есть свой Дудочник? — глядя в сторону, проговорил Фэйри. — У которого есть запасной чердак?

Стрелок скорбно поперхнулся.

— Скоро дожди пойдут. Надо крышу делать, — тоскливо посмотрел наверх Суи, — я привык, что на голову не каплет. А тут прямо таки лить будет. Придумаем, что-нибудь.

— А пока не придумали, давайте пожрем! — веско произнес Анри. Ему не хотелось опять карабкаться по лестнице. Та, от старости, чуть ли не винтом завернулась, и грозила развалиться при каждом движении.

— А как пожрем, то продолжим думать, — пригрозил Бертран, — и пока будем жрать, тоже будем думать. А потом, товарищи стенолазы, возьмете топор и сделайте новую лесенку. Чтобы Анри больше не обсирался. Только не сломайте.

— Быстрого, топор или лесенку? — невинно поинтересовался Фэйри.