– Здравствуй, Лиза. Меня Мария Сергеевна зовут.

– Здравствуйте. Очень приятно. Только мне надо скорее на приём. У меня время назначено. Или что-то случилось?

– Не переживай, всё хорошо. А в отделение не торопись, успеешь. Я тебя потом проведу без очереди, если захочешь. Там же сейчас пока всех оформят, а потом конвейер начнётся. Удели мне две минуты, пожалуйста. Дело важное.

– Ну, если только две.

Акушерка снова подождала. Улыбалась открыто. Но где-то на дне глаз плескалась настороженность.

– Лиза, а ты меня совсем не помнишь?

– Нет, простите. Хотя мне кажется, что мы уже где-то встречались.

– А я ваша бывшая соседка. Мария Сергеевна Сухарева.

И я вспомнила! Она и правда жила в доме напротив лет 15 назад. И выглядела тогда на тот же возраст, что и сегодня. Вечно уставшая, с к кругами под глазами. Не то, что сейчас. Интересная, энергичная, ухоженная.

– Вот это да! Мария Сергеевна? Рада очень вас увидеть.

– Она самая. И я рада очень. Ты такая красавица выросла, загляденье.

– У вас ещё сын был, Андрей, да?

– Почему же был? Он и сейчас у меня есть. О нём и хочу поговорить. Вернее о вас с Андреем.

– В каком смысле, о нас?

– Ты ведь не хочешь убивать ребёночка, да, Лиза?

– Да. Только деваться некуда, тётя Маша. Совсем некуда. – К горлу подкатились слёзы и слова стали хриплыми, тихими.

– К родителям не хочешь вернуться? Дом у вас там большой, хозяйство хорошее. Я недавно ездила к сестрёнке в гости, обратила внимание. Вместе и малыша вырастите.

– Вы, наверное, мою маму забыли. Она меня самая первая и будет травить за то, что нагуляла от первого встречного. Каждый день будет виноватить и обзывать. Я так долго не продержусь. Да и ребёнку там хорошо не будет.

– Не забыла я твою маму, Лиза. Ох, как не забыла. – Мария Сергеевна слегка поморщилась. – А к своему молодому человеку почему не едешь?

– Он меня выгнал. Решил, что я специально забеременела, чтобы его на себе женить. Привязать насильно. Дал мне денег на аборт и сказал съехать за эту неделю. Так что мне жить негде.

– А работа есть?

– Да, преподаю в соседнем лицее английский язык. Но зарплаты молодого специалиста хватит или на съёмное жильё, или на жизнь. А вместе и на продукты, и на комнату, не хватит. Поэтому вот. – И я помахала перед своим лицом направлением на аборт. Одновременно и аргументируя, и обмахивая лицо чтобы прогнать набежавшие слёзы.

– А если бы тебе было где жить, оставила бы малыша?

– Конечно!

– Тогда у меня к тебе предложение. Ты можешь пожить у Андрея.

– Как это у Андрея?

– Ну, как люди живут? Он у меня работает инженером на буровой платформе в море. Вахтовым методом. Две недели на работе. Три дня добирается домой. В обратный путь столько же. Дома только 8 дней из месяца.

– Я что-то не пойму, а при чём тут я?

– У него большая трёхкомнатная квартира пустует 20 дней в месяц. Ты могла бы жить у Андрея. Я с ним вчера поговорила. Он тебя сразу вспомнил. Сказал, что ты ему палец перекисью заливала, когда он его гвоздём проткнул.

– Точно, было такое дело. Андрей мужественно терпел. Губу прикусил и ни звука. А ещё он добрый очень. Цыплят целовал и кур не давал рубить.

– Это точно. Он очень хороший. Тебе у него понравится. Квартира большая, красивая. Новый дом, детская площадка во дворе.

– А я-то ему зачем? Да ещё и беременная? Андрей видный жених. Найдёт себе девушку, свадьбу сыграют, вам внуков нарожают.

– Понимаешь, всё не так просто. – Взгляд Марии Сергеевны стал цепким, настороженным. Она поджала губы, вздохнула и продолжила – Андрей не просто так дома эту неделю живёт. Он пьёт. Дня 4. За оставшееся время приходит в себя и летит обратно на работу.

– И чего вы хотите?

– Чтобы ты с ним жила. Мне так будет спокойнее. За ним надо присматривать всего 4 дня в месяц. Остальное время его или нет дома, или он вполне адекватен.

– А когда пьёт?

– Спит. Выпьет водки и ложится в кровать. Не буянит, не агрессивен, не пристаёт, не втягивает в разговоры. Я боюсь, что из-за неосторожности газ не выключит или воду, или кастрюлю на плите забудет. А так, он вполне безопасен.

– А в остальное время как нам жить?

– А это сами решите.

– Мария Сергеевна, а от меня-то что надо?

– Честно? Просто приглядывать. Но если будешь ему готовить и прибираться в доме, будет просто великолепно. Ну, что, поехали заново знакомиться с Андреем и перевозить твои вещи? Соглашайся. Не понравится, найдём другой выход.

И я ей почему-то поверила. Может быть потому, что это звучало, как настоящая сказка. В которой есть добрая фея и принц с трёхкомнатным замком. И надежда, что всё будет хорошо. А пока надо познакомиться заново с другом детства.

Я ответила «хорошо» и Мария Сергеевна звучно чмокнула меня в щёку, крепко обняла и потащила к стоящему у выхода Фольксвагену. Возле него ждал приятный мужчина средних лет в бежевой рубашке и брюках.

Он представился Николаем Павловичем. Поцеловал мне руку и сказал, что потрясён моей неземной красотой. Комплимент был незамысловатым и прямолинейным, но цели своей достиг. Я раскраснелась и засмущалась.

Николай Павлович открыл нам двери седана, каждой помог устроиться и пристегнуть ремни. А потом повёз нас в самый центр города. Туда, где квартиры стоили, как пол чугунного моста. Во дворе он чем-то звякнул и проехал за поднявшийся шлагбаум.

Машина юркнула в подземный паркинг и уже через минуту мы поднимались в просторном лифте с зеркалами. По огромному коридору дошли до двери в квартиру, и я испугалась. Не повернула обратно к лифту, но чуть отодвинулась от двери.

– Не бойся. Андрюша тебя уже ждёт. – Мария Сергеевна решительно постучала в дверь. А когда она распахнулась, помахала хозяину и, взяв под локоть Николая Павловича, и не дав ему опомниться, направилась к лифту. А я осталась одна в коридоре. С пакетом и сумкой, как беженка на таможне.

– Лиза, привет! Я думал, мама шутит, что встретила тебя. А ты совершенно реально тут! Как здорово! Заходи скорее!

С той стороны двери на меня смотрел брутальный молодой мужчина в джинсах и футболке. С крепким подкаченным телом. А кого я планировала увидеть? Щуплого высокого паренька 15 лет? С непослушной чёлкой и приятным смехом?

С этого времени прошло 15 лет. Сейчас на меня смотрит заматеревшая версия Андрея. Крепкие руки, короткая стрижка. Из-под рукава змеится рисунок наколки. И взгляд, как вселенная. Такая же старая и такая же понимающая до последней клеточки.

– Привет. Это и правда я.

Он распахнул дверь сильнее, и когда пригласил в квартиру, шагнула навстречу. Андрей подхватил мою сумку для больницы и поставил её на тумбочку. Сгрёб меня в охапку и закружил, как в детстве. А потом потащил на кухню. Смотрел при этом восхищённо.

– Булочка моя, как же ты выросла. Стала такая красавица. Только тебя что, все эти годы не кормили совсем?

– Кормили. Я на диете сижу, чтобы не растолстеть.

– Какая глупость! У тебя были такие чудесные щёчки.

– Ага-ага. Такие расчудесные, что ты меня называл Булочкой. Потому что толстая. И сейчас вот называешь, хотя я и похудела.

– Дурёха какая! Булочка, потому что мягкая. И это не про щёчки. Это про тебя. Про взгляд твой тёплый, про характер спокойный. С тобой рядом всегда уютно. Как в пекарне, где пахнет сдобой. – Он аккуратно дотронулся указательным пальцем до моего носа и улыбнулся, как в детстве открыто. Только глаза были немного грустные.

Андрей поставил чайник, выложил из коробки с бантом непонятные пирожные, чем-то похожие на трубочки. Тоже с кремом, но крохотные и открытые с обоих концов.

– Канноли сегодня свежайшие. Ты какой чай любишь?

– Я люблю кофе.

– Ты идеальная, Булочка! Сейчас сварю.

Андрей подхватил две чашки и двинулся к внушительному агрегату в углу. Машина помигала огонёчками, побулькала, и потекла кофейной амброзией. Аромат был таким восхитительным, что я моментально начала захлёбываться слюной.