– Мне завтра утром на ковер к начальству с делом Шумской, – извиняюсь, делаю виноватый вид.

– Аааа, – протянула Карина. – Тогда в другой раз, котик.

Тянет ко мне свои губы. Я уже на грани, чтобы передумать. За неделю воздержания нагулял аппетит, но… Нет!

Сделав грустную физиономию, Карина плетется к машине оперов. Ребята с радостью ее довезут.

Я выворачиваю на авто из проулка и вдруг, на пустой остановке, обнаруживаю свою заклятую подругу Романову. Стоит одна на ветру, аж гнется. Мне жалко принципиальную дурочку и я останавливаю машину перед ней.

Глядите-ка! Отворачивается демонстративно! Мол, сразу ясно – она в помощи не нуждается!

– Что ты стоишь тут, на солнцепеке? – улыбаюсь ей, опуская стекло.

– Не твое дело, Никита! – бросает Даша через плечо.

– Ну, как хочешь. Просто думаю, вдруг тот маньяк, что пристрелил Веронику бродит где-то рядом…

Уже через секунду смелая “Мисс Марпл” сидит, как миленькая, рядом со мной в машине.

– Извини, что наехал. Просто только закончил такое тягомотное дело. Ну, помнишь, пиарщик пытался отравить своего любовника из ревности?

Она кивает. Поднимаю бровь вверх и с улыбкой дарю ей свой фирменный взгляд “уставшего борца за добро и справедливость”.

Даша пялится на меня, как на идола. Ясное дело! Я – звезда, а она всего-то стажер. Стажерка. И до моих высот ей еще расти и расти.

– Никита, я читала твое интервью в журнале. Такое красивое фото. И ты очень красивый, – вздыхает томно, а у меня зубы сводит от этих нежностей!

Обычно Даша ничего такого не позволяет. Отношения у нас сложные. Но все больше понимаю, что она неровно дышит к лучшему следователю нашего городишки.

– Скажи, а ты уже знаешь, кто ее убил? – спрашивает, хлопая глазками и теребя пальчиками полу куртки.

– Как сказать… – тяну с умным видом, не желая показаться непрофессионалом. – Будем копать по ее основной профессии. Она ведь была ночной бабочкой. Думаю, ревнивый клиент или его жена – это основная версия.

– Я думаю, что это мужчина. Уж очень хладнокровной женщиной надо быть, – осторожно отмечает она. – Так запросто расправиться… Даже не знаю. Почему она схватила шкатулку?

– Мало ли, – хмыкаю я. – Совпало, наверное.

Она ведь знала, что пришел убийца. Открыла ему или ей сама. Дверь не взломана ведь. Они поговорили и та села прихорашиваться у зеркала. У Шумской были уложены локоны, а сама она сидела в халате. Они куда-то собирались этой ночью!

Я даже заслушался. Такая интересная версия. А ведь и правда девушка была при полном параде. Макияж, украшения, локоны и платье на вешалке возле кровати.

– Ее убили выстрелом в спину. Она схватилась за шкатулку просто так, по инерции.

– Нет, она спасала то, что для нее ценно, – не унимается Романова. – Нужно изучить ее шкатулку еще раз.

Я бросаю боковой взгляд на нее.

Умная, чертовка. Миндалевидные глаза сбоку кажутся еще более раскосыми. Розовые губки она поправляет такой же розовой помадой. Причмокивает и улыбается мне. Почему я раньше не обращал на нее внимание? Любопытная особа эта Даша Романова…

Утро выдалось максимально суетным. Не удивительно, я в последнее время просто нарасхват и все самые крутые дела начальник старается отдать мне. Стою перед ним, как стойкий оловянный солдатик, а рот рвется от зевоты. Не смог уснуть. Думал о Шумской, черт бы ее побрал!

– И поэтому я считаю, что шкатулку из квартиры, где убили Шумскую, нужно изучить еще раз!

Этими словами завершаю промежуточный отчет. Пока хватит.

Илья Александрович смотрит на меня, как на живого Шерлока Холмса. Спасибо Даше, не зря вез ее вчера и потерял почти час времени, делая круг к своему дому.

– Молодец, Никита Сергеевич! – улыбается шеф. – Но наша новая потерпевшая оказалась не так уж и проста. Она знала многих высокопоставленных людей и… В общем, всем интересно, кто же ее убрал.

– Интересно им! Мне тоже интересно! – фыркаю я. – Скорее, все думают, друг на друга и боятся, чтобы чаша Фемиды не склонилась в их сторону?

– Ты понятливый парень, – хлопает меня по плечу начальник. – Многое понимаешь, во многом разбираешься. Прямо я в молодости!

Это наша с ним обычная беседа. Отчая любовь Ильи Александровича зашкаливает. Само собой, ведь из-за моей скромной тушки его хвалили уже не раз.

– Сделай так, чтобы было красиво, – хлопает меня по плечу начальник. – Вот как ты умеешь, с огоньком, а? А если вдруг выйдешь на чей-то след, то сперва дай мне знать. И не давай пока интервью по делу Шумской. Там один товарищ просил меня, в общем. Ты же теперь медийный персонаж, так, Никита Сергеевич?

Он подкалывал меня с тех пор, как мое интервью напечатали в газете впервые. Так уж вышло, что тогда я помог одной очень милой журналистке в расследовании гибели ее мужа. И она отблагодарила меня таким образом. И вот с тех пор все знают меня, Никиту Ланского.

То расследование не стоило и выеденного яйца, а волна популярности не стихает и до сих пор. Правда, к первому успеху добавились и другие громкие расследования. В общем, Фортуна меня любит!

Я рапортую о том, как движется дело по остальным моим “подопечным”. Мой шеф довольно растягивается в улыбке и, в общем-то, полностью удовлетворен отчетом.

Спешу в свой кабинет. Толя, сто процентов, совсем забыл о том, что я просил добыть ключи у экспертов и изъять шкатулку, если ее еще не забрали наши.

Я иду по коридору и чувствую навязчивое присутствие кого-то за спиной. Резко поворачиваюсь, и Романова чуть не впечатывается в мою грудь, едва успев затормозить. Я вольно обнимаю ее. Зажимаю даже. Она краснеет, но упирается. Не понравилось, что ли?

– Ну, знаешь, Ланской?! Это… Это просто хамство! Никакая ты не звезда, а просто козел!

Я таращу на нее глаза. Совсем обалдела, что ли?

– Ты выдал мою версию за свою перед Ильей Александровичем! Как можно? Хотя бы намекнул, что я тоже приложила руку!

– Послушай, – я чешу затылок. – Тут такая история, понимаешь… Всеми крутыми делами правят мужчины. Серьезные парни. И то, что скажет молодая стажерка, юная девушка, вряд ли услышат. Без обид, Даш!

Она подается вперед, готовая вцепиться мне в глотку за эти слова. Сейчас опять начнет про равноправие полов и этот день будет испорчен окончательно!

Я оставляю ее, не слушаю, что там она кричит вслед. Какая разница, ее слово ничего не стоит. Да, вышло не супер по-джентельменски, но я ничего и не обещал!

Захожу в кабинет и вижу Толика, уплетающего пончики, щедро присыпанные сахарной пудрой.

– Это что еще за стереотип, Толя? Ты же не коп из голливудских фильмов, успокойся! – ржу, видя, как он вытирает лицо от пудры.

– Никитос, ты многое пропускаешь. Эксперты забрали твой ларчик с цацками. А он оказался непростой. Внутри второе дно, а на донышке – книжка с контактами убитой Шумской-Копыловой.

– Толик, да ты просто душка! – треплю его за бульдожью щеку. – И где мне искать эту книжку? А, не говори! Ешь, родной! Я сам все отыщу!

Сан Саныч меня любит не очень-то. Криминалист он от Бога, конечно, но человек так себе. Я вхожу в его пенаты, расшаркиваюсь у входа, чтобы привлечь внимание Великого Саныча.

– Проходи, звездный мальчик. Хватит топтаться, – рявкает он. – Твой сенбернар Анатолий сказал, что ты ищешь шкатулку из квартиры Копыловой.

– Скорее, ее записную книжку, Саныч.

– Уже в курсе?! Да есть такая, нашли совершенно случайно. Искали пальчики убийцы, но нашли последний секрет Шумской. Так, что версию ограбления смело отметай, Никитка. Ценностей на крупную сумму, ничего не тронуто, а на шкатулке только пальцы Марии. Или Вероники, как ее там?

– Вероника больше ей подходит. И я могу взять книжку? – удивился, так легко он мне еще не отдавал вещдоки.

– Ну, а кто будет отрабатывать номера? Дай задание своей стажерке или сам приколись.

Саныч хмыкает. Берет зажим и прикуривает сигарету, торчащую из рабочих концов. Будто бесшабашный хирург, который готовится к сложной операции.