– Не понимаю, о чём вы, – откликается маг.

– Николь ясно сказала, что не хочет с вами идти.

– Разве?

– Отойди или…

– Подожди, – выдыхаю я. Голос у меня шершавый, в глаза будто песка насыпали. – Не вмешивайтесь, сэр Джаред.

– Что? – удивляется он совершенно искренне. Думал, что даму спасает…а спасаться надо от него!

– Нам с Гилбертом необходимо… побеседовать. Да, нас ждёт важный разговор! Поэтому пропустите.

– Но…

– Дайте дорогу, сэр Джаред! – истерика пробивается в голос. Мне так плохо, что слёзы подступают к глазам.

Он, конечно, не двигается с места. Упрямый!

– Мнение леди для вас ничего не значит? – надменно спрашивает маг, возвращая волку его слова.

Ох! Ну и взгляд становится у принца! Таким можно испепелить парочку городов! Но Гилберт даже не дымится, я же вся горю внутри. Губы покалывает, желание скручивает живот. Боги! За что мне это! Нужно убрать принца с дороги! Иначе кинусь ему на шею!

– Прошу вас, сэр Джаред, – шепчу, – не вмешивайтесь. Или… могу сказать лишнего.

Джаред опускает голову, волосы падают ему на глаза, губы ломает усмешка, которая не сулит мне ничего хорошего. Да… конечно, он понял о чём я. Про зеркало, про убийцу! Подло было использовать один и тот же приём дважды? Но какой у меня выход, если проклятая метка туманом застилает разум! Если руки трясутся от желания коснуться чужой кожи. Это сильнее жажды, острее голода! Это как болезнь, что разъедает изнутри. Ничего общего с искренней любовью!

Принц тяжело отступает. Наконец-то! Когда мы с Гилбертом проходим мимо, он с угрозой роняет:

– Не заиграйся, Николь.

– Я знаю границы, – говорю в ответ, встречаясь с воспалённым взглядом руандовца. В следующий миг мы с бывшим женихом выходим из обеденного зала.

Дверь за нами с хлопком закрывается, отрезая от человеческого гула.

Чем дальше мы отходим от обеденного зала, тем спокойнее становится моё сердце. Щупальца зависимости пусть и с неохотой, но выпускают из объятий, я вновь могу дышать и мыслить.

Гилберт шагает рядом. Он уже убрал руки и больше не пытается прикоснуться, я же поглядываю на него с настороженностью. От бывшего жениха не приходится ждать ничего хорошего, вдобавок он может оказаться убийцей, которого мы ищем.

У него есть силы и возможности! А мотив… кто знает, какие обиды маг скрывает в глубине чёрной души.

Если подумать, то он меньше всех пострадал от нападения руандовцев. Единственный из нас сохранил жизнь. Бросил невесту и ушёл через портал… правда ли собирался меня спасти? А главное, зачем, если не любит? Из-за власти? Но вряд ли получилось бы отбить у волков Аштарию.

Мы идём по многолюдным коридорам. В замке кипит жизнь. Полсотни девушек-аристократок требуют постоянного внимания. Для них готовят лучшие повара, трудятся умелые портнихи, капризы исполняются по первому слову.

Улыбаясь пробегающим мимо слугам, я размышляю, как быть. Прямо сейчас я в безопасности, но что если за очередным поворотом чудесным образом не окажется ни слуг, ни стражи?

Нужно по-быстрому отвязаться от бывшего жениха и заняться поисками зелья. Немного должно было остаться в моей комнате, ещё можно заглянуть в медицинскую палату… кстати, она совсем недалеко.

– Гилберт, – зову я, останавливаясь, – так о чём ты хотел поговорить?

Обернувшись, он мерит меня тёмным взглядом. Уголок его рта дёргается в острой усмешке.

– Хочешь обсудить это здесь, принцесса?

– На самом деле, – скрещиваю руки, – с тобой я ничего и нигде обсуждать не хочу.

– Боишься меня? – он протягивает руку, я на инстинкте отступаю, не позволяя себя коснуться.

– Не доверяю, – вздёргиваю подбородок. – Ты уже не раз показал истинное лицо.

Краем взгляда подмечаю стражников, что дежурят на повороте. Если что, позову на помощь, они мигом скрутят любого моего обидчика. Я всё ещё принцесса Аштарии, лучше бы магу об этом не забывать.

Гилберт мрачно усмехается, тёмные, как бездна, глаза пристально изучают моё лицо.

– Я виноват, Николь. Но вина лишь в том, что я выбрал неправильный метод. Искренне думал, ты ломаешь комедию, чтобы заполучить внимание.

– Какое нелепое оправдание.

– У нас ведь были прекрасные отношения. Почему вдруг решила разорвать помолвку?

– Поняла, что мы слишком разные.

– Но ведь мы желаем одного и того же. Процветания Аштарии.

– За Аштарию не переживай, я позабочусь о ней без тебя, – мой голос холоден как лёд. – Но тебе, конечно, плевать на моё мнение. Забавно, что всё это время я думала, будто мой выбор имеет значение, а оказалось, за меня уже всё решили, ты и отец.

– Он сказал тебе… – тихо отзывается маг.

– Да, сказал. Сказал, что я обещана тебе. Что ты сильный маг и необходим Аштарии, но при чём тут я? Зачем вам двоим это нужно? В любом случае, я не собираюсь быть разменной монетой в вашей игре. Поэтому просто оставь меня в покое.

Гилберт косится по сторонам. По коридору то и дело проходят нагруженные корзинками или тряпьём слуги, пилят взглядами стены стражники, делая вид, будто чужие разговоры их не интересуют, но верится слабо. Завтра весь замок будет судачить! Хотя, мне не привыкать.

– Николь… ты многого не знаешь. Я могу рассказать тебе правду, но не здесь, – одними губами говорит маг.

– Наедине с тобой я не останусь.

– Николь, мне искренне жаль за то, что случилось в прошлый раз. Я вёл себя неподобающе. Это была ошибка. Обещаю, что не притронусь и…

– Хватит! – рыкаю я. – Не собираюсь верить тебе на слово.

Гилберт молчит, поджав и без того тонкие губы. Посчитав, что разговор закончен, я разворачиваюсь на каблуках.

– Скажи свои условия, Николь, – летит в спину. – Я на всё согласен, лишь бы ты выслушала меня.

Замираю, а потом вновь оборачиваюсь к бывшему жениху. У мужчины непроницаемое лицо, понять его мысли невозможно. Жёлтый свет ламп заостряет высокие скулы.

– На совершенно что угодно? – уточняю я.

– Да.

Мысли мечутся в голове, будто неспокойный пчелиный рой. Идея рождается вспышкой озарения. Вот он способ как одновременно обезопасить себя, узнать правду о мотивах отца и, может быть, выяснить, не является ли Гилберт тем самым убийцей, которого мы ищем. Только вряд ли маг согласится на предложение… но почему бы не попытаться?

– Как насчёт магической клятвы? – мой голос звучит буднично, но внутри поднимается нервная дрожь.

Взгляд Гилберта каменеет, становится отсутствующим, как если бы он глубоко задумался. Но проходит секунда, и лицо мужчины расслабляется, уголки бледных губ ломает ироничная усмешка.

– Неожиданно, – говорит он, чуть хриплым голосом. – Магическая клятва отдаст мою жизнь в твои руки. Не слишком ли многого просишь, Николь?

– Такое вот условие, – я пожимаю плечами, – если не согласен, то закончим беседу.

– Почему же, я согласен… Просто слегка удивлён. Какое содержание клятвы тебе нужно?

Я нервно сцепляю пальцы. От собственной смелости кружится голова. Чувство, будто играю с судьбой в “кто кого перехитрит”.

– Что ничего не сделаешь мне, против моей воли.

– Ладно.

– И… что не будешь мне лгать!

Гилберт щурит глаза, в них мелькает зловещий алый огонёк. Я уверена, что он откажется. Не может быть иначе! Слишком много тайн между нами… но маг говорит:

– Хорошо, Николь.

– Ты, правда, согласен? – я не верю ушам. – Но зачем тебе это?!

– Потому что считаю, ты заслуживаешь знать правду. Ты уже не ребёнок и доказала это. Упрямая, решительная… ты становишься похожа на настоящую Королеву, поэтому… – Гилберт щёлкает пальцами, призывая ледяную иглу, а потом с нажимом проводит остриём по своей ладони. На бледной коже тут же выступают алые бусинки крови.

– Я, последний сын третьей дочери лунного ордена, Гилберт Варийский, клянусь, что не стану силой принуждать четвёртую принцессу королевского дома Аштарии, Николь Розен, к тому, что она не пожелает совершить сама. А также не стану лгать ей. Клятва развеется после заката. Истеоро-миранто!