В пределах нашего городка всё недолго. Пара переулков, узкая тропа между гаражей – и вот я уже на центральной улице. По ней буквально два квартала и направо, где снова в переулок между двумя частными домами. Здесь даже кто-то доски услужливо под ноги бросил, чтоб было удобнее штурмовать огромную лужу. Навстречу мне по ним прошёл какой-то мужик, усиленно балансируя руками. Я же преодолел препятствие, не вынимая рук из карманов. Чуть дальше переулок расширился и вывел меня к храму, возле которого уже собирались люди с угрюмыми лицами.

– Здорова, – пожал я руку приятелю.

– Угу, – кивнул он в ответ. – Спасибо, что трезвый.

– Вить, ты-то давай не начинай только, ладно?

– Извини, – впрочем, без какого-либо сожаления буркнул он. – На поминки пойдёшь?

– Чего я там забыл?

– Ну как так?! Ты ведь всё детство у нас дома провёл, она тебя котлетами кормила. Не, Серый, нехорошо так.

– Ладно, не зуди. Колян подъехал уже?

– Да, там, – кивнул в сторону храма приятель. – У входа уже стоит.

– Ладно, ещё раз мои соболезнования, не буду отвлекать. – Я хлопнул друга по плечу и направился к напарнику.

Тот уже припарковался как надо, практически вплотную к невысокому крыльцу. Задний борт откинут, и в кузове сидят Заяц с Лётчиком. Те самые алкаши, которые иногда помогают на кладбище.

– Вы-то какого хуя припёрлись? – первым делом спросил у них я.

– Валерич позвонил, сказал, гроб некому нести, – ответил гнусавым голосом Лётчик.

Своё погоняло он получил из-за регулярных встреч лицом с асфальтом. Со вторым всё гораздо проще – фамилия Зайцев. Но парочка из них, конечно, эпичная. Сколько помню, всегда вместе и постоянно пьяные. По их лицам даже невозможно возраст определить: вроде и сорок, а вроде и все шестьдесят. В общем, проспиртованы капитально.

– Ясно всё с вами, – кивнул я и хотел было двинуть к кабине, чтобы поздороваться с Николаем.

– Эт самое, – остановил меня Заяц. – Ты извини, если что, дай закурить… Эт самое.

– На, – вложил я ему в ладонь едва початую пачку.

Он что-то пробормотал в ответ, но я уже его не слышал. Внутри снова возникло то самое странное чувство, будто меня ожидают кардинальные перемены. И вот уже первая из них. Я прислушался к себе и наконец понял, что забыл сделать с утра: покурить. Некое нарушение привычного ритуала как раз и не давало покоя. Всё время казалось, будто я что-то забыл. Хм-м, странно, а ведь наполнить дымом лёгкие и в самом деле совершенно не хочется.

– Здорова, алкаш, – с ухмылкой протянул мне руку Николай.

– Сам мудак, – улыбнулся я и сжал его ладонь так, что тот приподнялся на сиденье.

– Совсем уже, что ли? – обиженным тоном произнёс он. – Больно вообще-то.

– Зато бесплатно, – теперь уже ухмыльнулся я. – Да ладно, чё губы надул, как баба.

– Да иди ты в жопу, – буркнул он. – Чё, какие планы на вечер? Может, всё-таки посидим?

– Не, я пас, – помотал я головой. – Первый день сегодня нормально себя чувствую. Так что извини. А этих хлопчиков за каким хером привёз?

– Валерич просил. Сказал, гроб нести некому.

– Да там мужиков человек десять. – Я махнул рукой в сторону храма. – Неужто все близкие родственники?

– Чё ты доебался? Мне начальство сказало – я привёз. Тебе вообще не похеру?

– Да как сказать, – пожал я плечами. – Как бы эти архаровцы гроб не навернули.

– П-хах, Лётчик может. – Колян растянул губы в улыбке. – Да не ссы, всё нормально. Они тоже, третий день в завязке. Даже похмеляться не стали, отходят.

– Что вдруг?

– Понятия не имею, говорят, болит уже всё. Не удивительно, столько пить. А главное – что!

– Ладно, философ хе́ров, пойду внутрь, с батюшкой поздороваюсь, – произнёс я и направился к двери.

На входе, как положено, перекрестился, затем шагнул внутрь и… Меня резко повело в сторону. Голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные круги, а уши наполнились звоном.

– Ой, смотрите, пьяный, что ли? – раздался где-то вдалеке женский голос.

– Да помогите же! – А это, кажется, был уже Витёк.

Чьи-то руки подхватили меня и усадили на скамейку, а затем в нос ударил резкий запах аммиака, который мгновенно прочистил мозги и вернул нормальный слух. Я осмотрелся и встретился взглядом с женщиной, которая, судя по всему, и предположила мою нетрезвость. Она смотрела на меня с укором, осуждающе, а затем вдруг нагло ухмыльнулась, а её глаза на мгновение почернели. Пока я соображал и пытался произнести что-то членораздельное, женщина выскользнула из хра́мового предела.

– Ты как? – потряс меня за плечи Витёк. – Ну-ка, на меня посмотри.

– Да нормально, – попытался отмахнуться я. – В порядке. Голова просто закружилась.

– На палец смотри, – строго попросил приятель и принялся двигать им перед глазами. – Теперь глаза закрой и пальцем до кончика носа.

Я безошибочно произвёл необходимую манипуляцию, и только после этого был оставлен в покое. Витька угомонил людей, объявив, что со мной полный порядок, а я встретился взглядом с отцом Владимиром. Тот, видимо, явился на шум и наблюдал за происходящим, стоя в дверях.

Я поднялся со скамьи, приблизился и протянул ему руку. Батюшка молча пожал её, продолжая буравить меня внимательным взглядом.

– Вы это видели? – на всякий случай без уточнения спросил я.

В душе я всё ещё не был уверен, что вчера находился в гостях у священника и что наш разговор с ним реален. А выглядеть идиотом как-то не очень хотелось. Потому о чёрных газах женщины я намеренно промолчал. Да и лишних ушей вокруг хватало.

– Видел, Серёж, видел, – с задумчивым видом кивнул он. – Всё уже гораздо хуже, чем я думал.

– Вы ведь сейчас об этих? – снова не конкретизируя, спросил я.

– О них, – улыбнулся священник. – Как ты?

– Да вроде нормально, – пожал плечами я. – Что она со мной сделала?

– Если я скажу, что это была ментальная атака, не будешь смеяться?

– Не буду. Простите, отец Владимир, у меня к вам странный и, наверное, глупый вопрос. Я ведь был у вас вчера дома?

– А сам как считаешь? – хитро улыбнулся он и ушёл.

– Ну вот и поговорили, – пробормотал я. – Хрен поймёшь, что происходит.

***

– До-о-олгия ле-е-ета… – нестройным голосом пропели пришедшие на поминки и наконец вышли из-за стола.

– Спасибо, что пришли, – в дверях бормотал Виктор, прощаясь с людьми.

Бабушку похоронили. Несмотря на мои опасения, всё прошло ровно, как обычно. Лётчик пару раз спотыкался, пока мы несли гроб, маневрируя между оградами, но на ногах стоял крепко. Люди спокойно попрощались с усопшей, без истерик и слёз. Да, лица у всех мрачные, но реакция спокойная. Впрочем, как сказал Витька: «Мы уже ждали», поэтому близкие успели морально подготовиться.

На поминках тоже никто не буянил, не перепил. Даже Лётчик с Зайцем от бухла вежливо отказались, заменив его квасом. И этот момент выглядел более странно, чем то, что их вообще пригласили за стол. С другой стороны, это же Витёк – широкая душа, добряк, каких свет не видывал. Да и мест за столом хватало. Многие отказались, сославшись на работу, хотя наверняка ведь отпросились. Ну да бог им судья. Я ведь тоже изначально идти не хотел.

Честно говоря, у меня имелась своя причина: боялся нажраться. Но при взгляде на то, как спокойно отказались местные алкаши и никто не настаивал, на душе враз полегчало. А квас и впрямь оказался очень вкусный. Густой, терпкий, с лёгкой горчинкой. Надо бы запомнить, что здесь такой варят, будто вкус из детства вернулся.

– Спасибо, что пришёл, – потряс мне руку Витёк.

– Брось, бро, она ведь меня котлетами кормила, – улыбнулся я, а приятель вдруг сник, тяжело вздохнул и уселся на табурет у входа.

– Ну вот и всё… – произнёс он и устало на меня посмотрел.

– Ты как вообще? – участливо спросил я. – До дома доберёшься?

– Да, спасибо. – Он похлопал меня по предплечью. – Устал я что-то со всей этой суетой.