Я вновь замешкался, пытаясь подобрать слова. На этот раз священник не перебивал, он терпеливо ждал продолжения рассказа.
– В общем, с утра мне хреново было, я за пивом пошёл. Смотрю, а магазин открыт, работает как ни в чём не бывало. Ну, я и заглянул. А там будто и в самом деле ничего не произошло: Надюха стоит, конфеты взвешивает, улыбается. Чисто вокруг, все витрины целые.
Я посмотрел на отца Владимира, словно он всё знает и сейчас обязательно мне объяснит. Но он всё так же молча и сосредоточенно смотрел на меня.
– А ещё вчера скорая с ментами мимо промчались. И что-то мне подсказывает, там произошла аналогичная ситуация. Но все молчат, никто ничего не знает, будто и не случилось ничего. Но ведь кто-то их вызвал? И летели они туда как ошпаренные, чуть меня не сбили.
– Вот теперь мне понятен твой вопрос, – кивнул священник. – Демоны умеют глаза отводить. Вот ты стоишь, прямо на трупы смотришь, а ничего не видишь. Так и полиция твоя. Могла ничего там не найти и посчитать вызов ложным, как, впрочем, и скорая. Не исключено, что к моменту их прибытия демоны даже прибрать за собой успели, вот как Надюха у себя в лавке.
– А почему они на кладбище войти не смогли?
– Защищённое это место – святая земля. Кладбище очень древнее, а до него там вообще крепость стояла…
– Я это давно подозревал, – усмехнулся я. – Очень уж стены там… так сказать… не совсем кладбищенские. Да и часовни эти по углам – словно стрелецкие башни.
– Когда-то так и было. В тех самых башнях камни защитные вкопаны, да и в стенах, насколько мне известно. Вот потому демоны внутрь войти и не могут. В те дни, когда эту крепость возводили, демоны были частыми гостями на наших землях, а во всём мире царил хаос. Война длилась несколько столетий, и мы почти проиграли. Но люди нашли способ от них избавиться, заточили демонов, запечатали вход в наш мир. На несколько веков наступил покой, знания о великой войне передавались из поколения в поколение, пока его не сделали достоянием единиц. Слишком многие пытались распечатать вход и снова выпустить зло в наш мир.
Теперь уже я внимательно слушал рассказ. Вот только скептическая улыбка не сходила с моего лица. Всё это походило на какую-то легенду, сказку, если угодно. Не хватало лишь богатырей, которые защищали слабых, отбирая добро у богачей и раздавая его бедным. Однако отец Владимир словно не замечал моего настроя и продолжал.
– Демоны хитрые, и вскоре они нашли способ проникнуть в наш мир. Не так, как раньше, толпой, когда вздумается, а тихонько, по одному, по двое. Они уже не нападали на людей, по крайней мере, до недавнего времени, или делали это не так открыто. Зато искажали знания, понятия, слова. Вскоре наш мир изменился, случился технологический прорыв, начали снимать кино, а в каждом доме появился телевизор. Информация полилась людям в мозги напрямую, чем, в свою очередь, и воспользовались твари из преисподней.
– И вы хотите, чтобы я поверил во всё это дерьмо? – не выдержав, перебил священника я.
– Вера, Сергей, – это личное дело каждого. Я ведаю тебе лишь о том, что знаю сам, а принимать мои слова или нет, решать только тебе и никому больше. Я не стану тебя упрашивать или как-то склонять на свою сторону. Но ты осмотрись, понаблюдай за людьми, и всё станет очевидно без всех этих историй.
– Люди всегда были мразями, – пожал плечами я. – И в этом виноваты вовсе не демоны.
– Отчасти ты прав, но лишь отчасти. Ведь так было не всегда, а то, что ты сейчас видишь, – долгая и упорная работа наших врагов. Они никогда не спят, постоянно искушают…
– Я не верю во всю эту чушь. Человек сам в состоянии сделать правильный выбор.
– Согласен с тобой. Вот только выбор не всегда получается верным, да и люди все разные. Кто-то предпочитает лёгкий путь к деньгам и славе, вместо того чтобы усердно трудиться каждый день. Другие готовы за это даже душу продать.
– Что-то я не заметил, что вы бедствуете. – Я окинул взглядом веранду. – Да и машина у вас не самая дешёвая.
– Всё это я заработал честным трудом, – покачал головой отец Владимир. – Дом своими руками построил, как и веранду эту, и кресло, на котором ты сидишь.
– Простите, занесло. – Я отвёл взгляд. – Ну не все вокруг такие, как вы.
– О том и речь. И если кому-то из них придут и скажут, что есть быстрый и лёгкий способ всё это заполучить, как думаешь: сколько из ста человек откажется?
– Скорее всего, никто.
– Ну нет, тут ты неправ и говоришь так лишь потому, что в людях разочаровался. Но я тоже думаю, что не более десяти. Остальные сломя голову кинутся в омут, из которого больше не будет выхода.
– Я не понимаю, к чему вообще весь этот разговор? Вы мне про отца рассказать обещали.
– Нет, – как-то загадочно улыбнулся священник. – Я хотел дать тебе знания.
С этими словами отец Владимир толкнул меня двумя пальцами в лоб и…
***
Я подхватился с дивана от орущего на всю сторожку будильника. Схватив телефон, выключил его и с силой провёл ладонями по лицу.
– Твою мать! Ну и бред, – пробормотал я и поднялся на ноги.
Вода с грохотом ударилась о железную чашу раковины. Я слегка пригнулся, наполнил ею ладони и плеснул себе в лицо. Пальцы с треском пробежались по жёсткой щетине, а потому мной тут же было принято решение побриться. Намылив ладони, я растёр слабую пену по лицу и взялся за одноразовый станок. С хрустом провёл по щеке, сполоснул под краном и повторил процедуру.
Странный сон не шёл из головы. Слишком реалистичный, даже вкус пирожков до сих пор ощущался во рту. А ещё плечо… Кажется, оно больше меня не беспокоит, но как? Что, мать его, со мной произошло? Я сидел с Владимиром на веранде, а затем он ткнул меня пальцами в лоб. Смешно… Да он при всём желании не смог бы по мне попасть, и более опытные бойцы пытались. Выходит, что всё-таки сон. Но до чего же странный, будто всё наяву происходило. Разговор ещё этот… Демоны, люди, философия бытия…
Я вновь наполнил ладони водой и смыл остатки мыльной эмульсии с лица. Вот теперь порядок. Кожа гладкая и чистая. Глаза разве что немного красные, но это плевать, не на свадьбу иду.
Едва я подумал о предстоящих похоронах, в соседнем помещении затрезвонил телефон.
– Да, слушаю, – бодрым голосом ответил я.
– Трезвый? Это хорошо, – пробормотал Валерич.
– Тьфу ты, едрить твою налево! – выругался я. – Бля, Валерич, вот ты хуже мамы, ей-богу!
– Поговори мне ещё, – тут же напустил в голос строгости он. – Через час в церкви чтоб был, понял?
– Ой, всё, – сразу взвинтился я. – Без сопливых как-нибудь…
Начальник бросил в трубку ещё что-то гневное, но я оборвал вызов. Вот что за привычка у него вечно от дела отвлекать? Будто я и сам не знаю, что через час служба, после которой нужно гроб с бабкой в машину перенести. Ведь не первый день работаю, всю процедуру как свои пять пальцев знаю.
Я вернулся к зеркалу и взялся за зубную щётку. Та уже вся иссохла, находясь без дела которую неделю. Да, когда газуешь, как-то не до гигиены становится. Лишь бы что горячительное внутрь влетело, а зубы… Что с ними станется, не убегут. Тот факт, что при этом из пасти воняет, будто свежего дерьма нажрался, тоже мало беспокоит. Пара рюмок с утра, густой табачный дым – и вуаля, теперь из пасти несёт свежим перегаром.
Сплюнув вспененную зубную пасту в раковину, я несколько раз прополоскал рот и направился одеваться. Выстиранный комбинезон из шкафа полетел на диван, туда же отправилась чёрная водолазка. Вскоре я уже притопывал ногами, проверяя, насколько хорошо сидят ботинки. Кожаная бейсболка на голову, куртка на плечи, ключи с гвоздя в карман и прощальный взгляд на стол – вроде ничего не забыл.
Впервые за долгое время день обещал быть солнечным, что только добавило положительных эмоций к хорошему настроению. Прежде чем отправиться в церковь, заглянул на кладбище, проверить могилу. Верхний слой земли прихватило ночными заморозками, но не критично. Воды в яме тоже нет, и это вдвойне хорошо. Вот теперь смело можно двигать к храму.
