– Божье наказание! Больно ты мне сдался, – фыркаю я, отдёргивая от него руку и отступая назад. – Не пытайся выдать желаемое за действительное.

Замечаю, как взгляд мужчины медленно скользит по моему лицу, спускается вниз по телу, по ногам. А после снова возвращается к лицу. Поднимаю бровь, с усилием выдерживая его странный взгляд, потому что карие глаза с искрами смеха смотрят неотрывно в мои, а взгляд его становится вдруг острым, пламенным, пробирающим до мурашек. Таким же, как вчера в лифте. И из-за воспоминаний о том случае, по телу разливается горячая волна вожделения.

– Правильные девочки не должны так смотреть на мужчину, – ехидно говорит Тим, разуваясь. – Но ты ведь не такая, м?

– Что ты несёшь?! Как «так»?! – возмущаюсь я, готовая к обороне.

– Как будто мысленно уже переспала с ним.

– Если ты в постели так же плох, как и во время поцелуев, то сочувствую своей сестре, дорогой зятёк, – язвлю я, закатывая глаза. – До сих пор тошнит, как вспомню.

– Правда, малышка? – глаза парня сестры угрожающе сужаются. – Видать, тебе не терпится повторить, раз так часто вспоминаешь обо мне.

– Ха! Ха-ха-ха! – смеюсь я, еле сдерживаясь, чтобы снова не влепить по наглой морде пощёчину. – Ты что, маньяк? – показательно вытираю несуществующую слезу. – Говорят, с возрастом люди становятся мудрее, но это явно не твой случай, Дёмин. А обо мне не волнуйся, претендентов и без тебя хватает.

Слащаво улыбаюсь напоследок, разворачиваюсь и захожу в выделенную мне комнату, громко хлопая дверью. Быстро набираю номер Зойки, чтобы извиниться и развернуть её назад. К моей радости, подруга всё ещё дома, потому что её задержал отец. Обещаю, что завтра обязательно всё расскажу и кладу трубку.

Прислушиваюсь – Тимур в душе. Тихонько выхожу из спальни и проскальзываю на кухню, чтобы насыпать Ваське корм. Иначе прожорливый кот всю ночь будет мяукать под моей дверью. Жиропоп появляется сразу, не преминув пошипеть на меня. И смотрит, зараза эдакая, как на прислужницу своего кошачьего святейшества. Показываю коту язык, мысленно сетуя на то, что в этой квартире меня окружают одни враги. Снова прислушиваюсь, понимая, что Дёмин в этот момент выходит из ванной комнаты. Не хочется сталкиваться с ним снова, поэтому я притаиваюсь в темноте кухни. Раздаётся звонок его телефона:

– Долетела? Как отель? – видимо звонит моя сестра. – Я в порядке. Говорю же, в порядке, – раздражённо отвечает мужчина. – Она тоже здесь, – уже тише сообщает Тим. И тут же снова выдаёт недовольно: – Я откуда знаю, Лера? Наверное, потому что дожди. Твоя сестра, сама спрашивай.

Слышатся удаляющиеся шаги и разговор становится тише. Как только закрывается дверь в их с Валерией спальню, я не могу расслышать и слова. Медленно тащусь в свою комнату и плюхаюсь на диван. Спать совсем не хочется, но я упорно продолжаю пытаться. Даже обычно усыпляющий шум дождя за окном не помогает. И только когда мне вконец надоедает бесцельно ворочаться, я решаю сходить попить водички. Выхожу в коридор и внезапно слышу приглушённый стон из соседней спальни. И чем он там занимается, извращенец?!

Любопытство пересиливает моё чувство самосохранения, и я на цыпочках прохожу к двери комнаты Леры и Тимура, приоткрывая её и заглядывая в щёлку. Парень сестры лежит на их большой кровати, в позе эмбриона и кажется таким беззащитным. Одеяло откинуто, а мужчина дрожит во сне. Это совсем не моё дело, видимо ему снится кошмар. Решаю уйти как можно скорее, но меня останавливает очередное постанывание сорвавшееся с губ Дёмина.

На цыпочках подхожу к нему, и протягиваю руку прикладывая её к влажному от пота лбу мужчины. Чёрт его дери! Да у него же жар! И скорее всего Тима знобит. Наклоняюсь, аккуратно беру одеяло, желая накрыть парня сестры.

– Что тебе здесь нужно? – шепчет язвительный сонный голос.

– Надо же, а я думала, что таким, как ты простуда точно не грозит, – хмыкаю. – Ты стонал во сне, вот я и зашла посмотреть.

– Иди, откуда пришла, и не лезь, окей?

– Пошёл ты…

Но болвану не суждено узнать, какими именно словами я хотела послать его куда подальше, потому что он внезапно заходится в приступе кашля, таком сильном, что пугает меня не на шутку.

– У тебя высокая температура. Лекарства пил?

– С чего вдруг такая забота? Неужели волнуешься за меня?

– Разбежался, – поджимаю губы я. – Во-первых, ты мешаешь мне спать. Во-вторых, не хочу, чтобы ты меня заразил. Лежи, я тебе чай с лимоном заварю. И градусник принесу.

С этими словами я выхожу из спальни и иду на кухню. Включаю кипятиться чайник. Набираю номер сестры. Заспанная Лера отвечает только через восемь гудков:

– Кира? Что случилось?

– Твоему хахлю плохо. Скажи, где у вас аптечка.

– Ты… решила поухаживать за ним? – взволнованно спрашивает Валерия.

– Сдался он мне. С превеликой радостью не делала бы этого, но он разбудил меня своим жутким кашлем, – угрюмо ворчу я.

– Миленький мой, ему так плохо? Температура есть? Как же он без меня? А ведь сказал по телефону что почти здоров, – причитает Лера.

– Скорее всего, очень высокая, Лер. Дам ему градусник, померит. Не волнуйся ты так, не помрёт, – фыркаю я.

– Смотри Кир, аптечка на нижней полке справа от посудомоечной машинки. Нашла? – серьёзным тоном инструктирует сестра. Я тем временем достаю увесистую аптечку. – Дай ему жаропонижающее, только не растворимое, он такое не пьёт. Таблетку дай, поняла? И чай с мёдом и лимоном не делай, у Тима на мёд аллергия. Я тебе сейчас скину рецепт имбирного чая, приготовишь.

– Серьёзно? А обычный чай его королевское величество уже попить не может? – негодую я. – Может мне ещё ему суп сварить?

– Знаю я твой суп. Так ничему и не научилась в свои восемнадцать. Бульон закажешь завтра утром, я тебе сброшу в каком ресторане. Сделай, как я говорю, ради меня, ладно? – просит Валерия.

– Ладно-ладно. Но ты будешь мне должна, Лер.

– Хорошо. Я должна вернуться в среду, но постараюсь вылететь завтра.

Я прощаюсь и скидываю вызов. Сестра тут же присылает мне рецепт чая, и я понимаю, что ради Дёмина мне ещё придётся повозиться, что б ему пусто было. Он-то точно не стал бы за мной ухаживать, заболей я. Но я уже пообещала сестре, поэтому нахожу в холодильнике корень имбиря и лимон. Режу на кружочки и выкладываю в кастрюльку с водой. Дожидаюсь пока варево закипит и добавляю свежую мяту и сахар. Отношу градусник Тимуру, пока доготавливается чай. Процеживаю питьё через сито и…

– Твою ж… – шиплю я от боли.

Потому что обжигаю руку кипятком. Благо небольшой участок кожи, который я сразу подношу под ледяную воду. Становится легче. Так и знала, что стоит мне подойти к плите, ничем хорошим это не закончится, как обычно.

Ещё раз мысленно выругавшись, наливаю чай в кружку и захватив таблетки и сироп от кашля, иду в спальню Тимура. Мужчина в полудрёме, полностью укрыт одеялом и его потрясывает. Включаю напольную лампу, аккуратно вытаскиваю градусник, тормошу Дёмина за плечо, жду, когда он присядет на постели и всучиваю ему в руку кружку чая.

– Тридцать восемь и два. Замечательно, – оповещаю я, смотря на градусник.

– Тебе не обязательно со мной сидеть.

– Выпьешь лекарства, и я уйду.

– А если не выпью?

Мужчина делает глоток чая и провоцирующе проходится языком по своим влажным пухлым губам. Прошу, пусть не смотрит на меня так. Как будто я ему интересна. Как будто он хочет, чтобы я была здесь. Я отворачиваюсь и смотрю в сторону. Красивая штора. Такая салатовая. Люблю салатовый. Великолепный оттенок. А какой ковёр красивый, мягонький. И шкаф тоже ничего так.

– Если не выпьешь, то буду всю ночь доставать тебя. Я могу о-о-очень долго болтать и поверь, зятёк, тебе это не понравится, – отвечаю я, когда он наконец-то отворачивается.

Парень сестры хмыкает, но чай допивает. И покорно принимает таблетку, а затем и сироп от кашля. Морщится, и укладывается в постель. Собираюсь встать, но Тим хватает меня за запястье усаживая обратно в кровать: