Дыхание незнакомца обдувало шею, заставляя меня ёжиться от неприятных предчувствий.

– Кто ты, красавица? И что делаешь в доме Гарры-затворницы? – прошептал он над моим ухом и я, резко отодвинувшись, как горная козочка (и откуда только силы взялись?), отскочила от мужчины как можно дальше.

Парень был хорош собой, темноволос, высок и широкоплеч. За густой бородой не рассмотреть нижнюю часть лица, но челюсть у него точно была тяжеловата. Красивый и опасный. А вот взгляд тёмно-карих глаз незваного гостя мне совсем не понравился: оценивающий такой, липкий даже, он разглядывал меня на грани приличия и похоти. Что за мутный типчик пожаловал? И какое у него может быть дело к Гарре?

Глава 6

– Так кто ты? – по-птичьи склонив голову к плечу, снова спросил он, продолжая сверлить меня своим немигающим тёмным взором. Чем-то он напомнил мне большую хищную птицу.

– Племянница. Гарра тётка моя, – без запинки, не моргнув и глазом, солгала я, крепко держа рогач в руках. И сейчас, когда в крови бушевал адреналин, его тяжесть практически не ощущалась.

– Родня, значит, – хмыкнул он, делая осторожный шаг ко мне, – интере-еесно, – протянул незнакомец. – Ты на неё совсем не похожа.

– Пошла в свою маму, – ухват опасно качнулся в его сторону. Мужик замер, почувствовав мой настрой.

– Давай ближе познакомимся? – не став рисковать, он резко развернулся, подошёл к столу и уселся на лавку. И стал чего-то ждать. Каких-то действий от меня.

– А вам не кажется, что в чужом доме так себя вести минимум неприлично? – прищурилась я, перехватывая свой двузубец так, чтобы черенок упёрся в пол, а рога в потолок.

– Учёная? – усмехнулся мужчина, продемонстрировав мне небольшую диастему (щербинка) между передними зубами. – Даже горячего взвара не предложишь? В благодарность за спасённую кашу.

Я отчаянно мотнула головой.

– Тоже как-то невежливо получается, не находишь? – отзеркалил он мне. – А ещё одета ты в мужнины штаны и рубаху. А это тоже, знаешь ли, неприемлемо.

Меня отчего-то пугал и раздражал этот человек. Но показывать свой страх перед ним – нет уж, увольте!

– Приличной девушке быть наедине с незнакомым мужчиной нельзя, – быстро нашлась с ответом я и не прогадала.

– Тут ты права, – вдруг согласился он со мной, а его глаза нет-нет, но косились на опасный ухват в моих руках, – я, пожалуй, пойду. Передай своей тётушке, что заходил смотритель нижнего города. Рурк Грегор. Она всё поймёт.

И медленно с ленцой поднялся.

– Ещё увидимся, красотка, – на прощание добавил он и медвежьей поступью, вразвалочку направился к выходу.

Стоило тяжёлой дверной створке за ним закрыться, как я, отчаянно напрягая слух, прислушалась: вот он прошёл ко второй двери в коридорчике, скрипнули старые петли и человек вышел на улицу. Не став более медлить, дрожащими руками прислонив к стене рогач, рванула к двери и быстро опустила засов в паз. После чего, прислонившись к ней спиной, замерла, чтобы перевести дыхание.

Вот растяпа! Сказано же было, запри дверь на засов! А если бы это был какой-нибудь лесной разбойник? Дом-то стоит, считай, на самом отшибе!

Думать о том, что со мной мог сотворить этот Рурк, вовсе не хотелось.

Зябко обхватив плечи, вернулась к печи, чтобы немного отогреться.

Минут пять я пялилась в открытый очаг, в голове было пусто.

Где-то далеко заржала лошадь и я наконец-то пришла в себя.

Надев стёганые варежки, вернула заслонку на место, ухват переместила за печь. После чего, стараясь не обжечься, наполнила свою миску горячей кашей с редкими волокнами мяса.

От пережитого стресса в желудке началась революция: его завывания, скорее всего, были слышны в другой части города.

Не чувствуя вкуса еды, обжигаясь и шипя, быстро работала ложкой. А сама думала над тем, что Гарра права. В этом мире я никто, и звать меня никак. Нужны бумаги. Этот мужик не знал, есть ли они у меня. Мог потребовать, но, видать, сам от неожиданности позабыл уточнить. Не знаю, спишем, что мне просто тупо повезло.

Когда я уже помыла и обсушила посуду, снаружи послышался скрип полозьев саней по снегу, затем голоса, и в дверь стукнули. Глухой голос Гарры раздался с другой стороны двери:

– Мия, отворяй!

Я посмешила встретить хозяев дома, и пока они снимали верхнюю одежду, сняла тряпицу с горшка, в котором была каша и разложила завтрак по тарелкам. Хлеба в доме не было. А как заварить травы в это печи я не знала.

– Вот и ладно, вот и славно, – потирая озябшие руки, Гарра подошла к столу, на котором стоял таз, в котором я недавно мыла посуду. – Красий, погодь, сходи вылей, да новую набери. Руки помыть надо.

Мне понравилась чистоплотность этих людей. Насколько я знала из земной истории, чистота и люди долгие годы были несовместимы. Даже века.

– А у вас все тут моют руки? – полюбопытствовала я, присаживаясь на лавку.

– Не то, чтобы очень. Но считается, что Гайра благосклонна к тем, кто хранит тело в чистоте. Правда, полностью моемся мы редко, суровые тут края, весна прохладная, лето иногда балует жаркими днями, осень дождливая, а уж зима лютая, да ты и сама на себе ощутила.

Мой мозг быстро переводил незнакомые названия местных времён года на подходящие мне русские слова.

– Гарра, тут такое дело, – замялась я, та медленно ко мне повернулась, видать, услышала в моём голосе что-то её смутившее. – Я забыла закрыть дверь, после твоего ухода. Отвлеклась и запамятовала, – виновато вздохнула. – И пришёл в дом некий смотритель нижнего города – Рурк Грегор.

– Великая Гайра! Дохументы просил? – в её глазах заплескалось искреннее переживание за меня.

– Нет, – поспешила её успокоить я. – Спрашивал кто я и кем тебе прихожусь. Видать, сам не ожидал узреть в доме девицу в мужниных шмотках, ой, одёже, – криво усмехнулась я.

– Да, в таком виде барышни здесь не ходят. Штанцы поддевают под юбку, тако бывает… – женщина грузно опустилась на лавку напротив, глядя куда-то мне за спину, – смотритель – человек сложный. Он ещё наведается, любопытство его приведёт к нам, не даст ему спать спокойно. А до того цидульку ту надобно справить. Планы меняются! – оповестила она, вошедшего в дом Красия.

– Чаво таке? Случилось али шта? – вылупился он на нас.

– Покамест нет, ничего худого, но после завтрака я пойду в верхний город. Запишусь на приём к лестеру Холстену, загляну по пути в лавку старьёвщика, должон он мне, подберёт наряд не шибко дремучий. Приоденем нашу красавицу. Да так, что мать родная не узнает! – её последние слова заставили меня опасливо поёжиться.

– Так, я не понял, – снимая телогрейку и шапку, заявил Красий, таз с водой он уже поставил на стол, а Гарра полоскала в холодной воде свои мощные ладони. – Подробней обскажи!

– Мы ж уехали, пока нас не было пришёл смотритель…

– Рурк, што ля? – вылупился на неё дед.

– Не перебивай, старый! – фыркнула в ответ Гарра. – Он самый. Наверное, за шкурками припёрся. А нас дома не оказалось. Зато тут была Мия. Сам понимать должон, чем обернуться их встреча может.

– Дохументы просил? – просипел Красий, – шпиёнкой её обозвал, и нас, покрывателей, теперь вместе с ней в темницу отведут? – и начал медленно сползать с лавки на пол.

– Ты мне тут не дури! – рявкнула бабуся и за шиворот приподняла мужа, усаживая того ровнее, – кабы так, не было бы её уже, да и нас тута дожидалися его псы.

– Да, верно, верно говоришь, – мелко закивал дедок, споро пододвигая к себе свою тарелку с кашей. – Есть охота, проголодался, – и, словно ему только что не было плохо, быстро застучал ложкой.

– Обычно начальство принимает на следующее утро, – продолжила вслух рассуждать Гарра, убрала таз к входу, поставив его на табуретку. – Нам надо будет всё повторить, чтобы ты ничего не забыла.

Старики ели в полной тишине, я потягивала свежеприготовленный травяной отвар, и думала, как не выдать себя ни словом, ни взглядом. Мне очень не хотелось в темницу. И подставлять этих добрых людей никак нельзя, они подобного не заслужили.