Отложив ложку, бывшая телохранительница сиятельной особы размеренно заговорила, делая короткие паузы, чтобы я, наверное, впечатлилась и прониклась.

– Олц – это лечебница, как ты уже ведаешь, для бедных людей. Там ни за что платить не надо. Вот вроде всё звучит складно, да ладно, но… Старое здание, щели в полу и оконцах, ветер гуляет, как в открытом поле, грязь и крысы, плохие лекари, у которых из достоинств бумажка, что они прошли первую ступень целительского искусства. Дальше мозгов не хватило пройти. Все страждущие мёрзнут, и ещё сильнее хворают. Оттуда только ногами вперёд, но люд идёт, ибо более некуда податься, а умирать, сама знаешь, не готов никто.

Я молчала, переваривая услышанное. Не думаю, что там страшнее, чем в тех же поликлиниках, где сто лет в обед ремонту, хотя в последние годы многое поменялось в лучшую сторону, единственное, что врачей хороших сыскать стало сложнее, чем красивую клинику. А поумнее да поталантливее, уходили в частные кампании, где больше платили. Кушать хочется всем и всегда. Желательно ещё, чтобы и вкусно.

Старики притихли, внимательно следя за выражением моего лица.

– Градоправителю, получается, нет дела до этой лечебницы? – первое, что спросила я.

– Отчего же, он даёт деньгу, чтобы болящих кормили хорошо, оплату лекарям вовремя дают, и тебе будет положена кой-какая монетка, – ответил Красий, а Гарра продолжала хранить молчание, следя за мной внимательно своими светло-карими умными глазами.

– Я могу пока пожить у вас? А как заработаю, выплачу и за постой, и за продукты, – поинтересовалась я, поскольку никогда не позволяла себе быть нахлебницей.

– Живи, девочка, сколько хочешь, – махнула рукой моя спасительница. – Денег не надобно, хватит нам всем, вона, меньше птахи снедаешь, – ткнула она в мою пустую миску.

Я тихо фыркнула, а после и вовсе, рассмеялась, старики подхватили и мы несколько минут просто хохотали в голос. Напряжение последних суток сказывалось и требовало выхода.

– В общем так, дорогие мои, – вытирая слёзы, выступившие в уголках глаз, заговорила я, – я не боюсь вашей олц, завтра с утра, отведите меня туда, разберёмся, – решительно объявила я. Пора было брать себя и свою жизнь в руки. У меня есть цель, а чтобы её добиться, прятаться за спинами этих людей не выйдет.

На следующий день мы встали очень рано, нам надо было заехать за бумагами в городскую управу, а после отправиться в общий лекарский центр.

И снова салазки и Ромашка, уныло тянущая нас вперёд, в сторону верхнего города.

Документы нам отдали сразу же, стоило войти в управу. К нам подошёл молодой служка и молча с лёгким поклоном, передал свёрнутый в трубочку плотный серый лист бумаги.

Дальше наш путь лежал снова вниз. Городская лечебница для бедняков располагалась аккурат за крытым рынком, пришлось выехать в узкий проулок, обогнуть базар и подкатить к широкой входной группе старого обветшалого здания. Лечебница была прямоугольной формы в один этаж, достаточно большой, с плоской крышей, на которой белоснежной шапкой лежал снег, сверкая в солнечных лучах, как мелкие самоцветы. Словно козлик Серебряное копытце пробежал, щедро украсив мрачное здание.

– О, как, – подивилась Гарра, а я вопросительно на неё оглянулась: в её голосе явственно послышалась некая озабоченность. – Солнце выглянуло за много-много дней впервые вот так, не скрываясь за тучами, да и они отступили, будто их руками кто отвёл. Удивительно! Кстати, вот и лекарская хибара, – тут же нахмурилась она, кивая на здание. Пойдём.

– А ты куда? – опешила я, поскольку знала, что женщина собиралась найти Рурка Грегора, чтобы отдать тому шкурки зайцев.

– Как куда, провожу тебя, убидюсь, шо устроили как надо! Не могу оставить тебя одну. Ни в коем случае не снимай мой шерстяной жилет, ходи в уггах и платке, нито заболеешь, – раздавая советы, она уже широко шагала в сторону двустворчатых деревянных дверей.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, каждый шаг отдавался в теле дрожью. Я нервничала, как там у меня всё сложится? Не знаю, но ведь главное настрой, не так ли?

Глава 12

Настрой был оптимистичным ровно до того момента, как я перешагнула порог местной клиники.

Отвратительный скрип входной двери гулким эхом прокатился по пустынному коридору. Оказаться в полумраке после яркого солнечного света – не самое приятное, и я несколько раз быстро моргнула, чтобы поскорее вернуть себе возможность ясно видеть.

– Эй, – раздался чуть впереди голос Гарры, женщина бесцеремонно кого-то притормозила и громко заявила: – Я тут свою племянницу привела по высокому распоряжению градоправителя. Веди меня к главному.

– Ой, – пискнула тощая девчонка, которую я наконец-то смогла рассмотреть в тусклом свете, что с трудом пробивался сквозь тресканные бычьи пузыри в узких окнах-бойницах. – Он тама, – и махнула рукой, указывая, где именно. Пустите, тётенька, мне бежать надо, лекарь Арош нито заругает!

– Как главного зовут? – наседала на тощую пигалицу моя Гарра.

– Лекарь Еулий Крац, – выдала та и, ловко вывернувшись, помчалась бодрым козликом куда-то дальше. Впрочем, моя спасительница сама разжала свои стальные пальцы, позволяя последней сбежать от неё.

– Пойдём туда, незнамо куда, – прошептала я оглядываясь. Если бы не тулуп, в котором я была, тёплые угги, шерстяной платок, я бы просто замёрзла. На стенах, что были ближе к входу, вились морозные серо-белые узоры. Каменное здание внутри пугало запустением и даже неким одиночеством, описать свои ощущения мне в полной мере не удалось бы, просто мелькнула мысль, что сюда приходят люди, как в склеп, чтобы больше никогда не увидеть солнца.

– Я поспрашала соседей, – негромко заговорила Гарра, когда я с неё поравнялась, – тут всего десять целителей на всех больных.

Пока она говорила, я старалась рассмотреть окружающую обстановку того места, где мне теперь предстояло работать. И то, что я видела, не воодушевляло от слова совсем: справа шла сплошная стена, на которой каждые два метра в специальных держателях чадили тусклые факелы, а скопившаяся от них копоть некрасивыми кляксами расползлась до самого потолка. Света они давали мало, а тепла и того меньше, но всё же в этом коридоре было немного теплее, чем у главного входа.

Слева шли двери, нечасто, но они были, и оттуда до нас доносились приглушённые голоса и даже крики.

Я чувствовала себя героиней фильма ужасов и с каждым шагом боялась, что вот-вот и на нас выскочит какой-нибудь монстр и сожрёт. Оттого, наверное, жалась к Гарре, представлявшей из себя оплот спокойствия и силы.

– Давай вот сюда заглянем, – вдруг предложила бывшая телохранительница и толкнула отчего-то именно эту дверь. Нисколько не робея, она шагнула внутрь, ну и я следом. – Кто тут из вас лекарь Крац? – проревела она так, что у меня одно ухо заложило. Но иначе её вопроса никто бы не услышал – тут стоял такой шум, что его сложно было перекрыть. Но Гарре удалось и на мгновение стало тихо.

Рожающие женщины, и женщины уже разрешившиеся от бремени, на секунду поймали тишину и вылупились на мощную бабку, грозно замершую на пороге.

– Я лекарь Крац, – вперёд вышел среднего возраста полный мужчина с пышными, с проседью усами. – Кто вы и по какому праву сюда вломились? – нахмурился он, сверля нас недобрым взглядом карих глаз.

– Я вам помощницу привела, – бывшая охранница мягко подтолкнула меня вперёд, сама полезла за пазуху и вынула свёрнутый в трубочку документ о моём назначении. – Градоправитель лично распорядился.

– Вот как, – мужчина сполоснул руки в тазу стоявшем у изножья кровати, где корчилась в муках роженица и подошёл к нам, вытирая руки знавшим лучшие времена полотенцем. – Дайте-ка посмотреть. Помощники нам очень нужны, мы ничего не успеваем, большая часть лекарей, отработав практику, уехали кто куда, но в основном в столицу, – бормотал он, бегло читая бумаги.

А я смотрела на помещение: достаточно просторное, койки стояли в два ряда, между ними ходили женщины в тёплых странных халатах и чепчиках, некоторые и вовсе закутались в платки, перетянув их длинные концы под грудью и завязав узлом на спине. Обратила внимание на полы, относительно чисто вымытые, да и кровати вполне нормальные.