– Нет, не понимаю, – фыркает Кира, усмехнувшись, – Тем более уже давно пора! Хоть сравнишь! Тебе сорок лет скоро, Лизка, а ты и членов- то не видела, мать, кроме одного заговоренного! Может у Сани твоего и так себе на самом деле, а?

Она так забавно возмущается, что мы с Владой прыскаем со смеху.

– Нормально у него там все, – бурчу сквозь хохот, защищая достоинство бывшего мужа.

– Да откуда тебе знать?! Может он специально вот такую неопытную искал, чтобы и знать не знала, как оно с хорошим мужиком бывает, а не с его этой горной пипиркой! – запальчиво хлопает Кира ладонью по столу.

Мы угораем сильнее. У меня даже слезы выступают на глазах от таких предположений.

– Сашка бы тебя сейчас прибил за пипирку, Кир, – хохочу.

– Ой, нашла грозного. Просто покраснел бы как рак до самых ушей. Ну и, возможно, угрожал бы показать…Будто я его не знаю, – отмахивается подруга.

Ржем.

– Кстати, как у вас сейчас с ним? – интересуется Влада, и смех мой быстро затухает.

– Да так, – кусаю губы, отводя глаза, – Вроде поспокойней…Вчера детей встретил в Минводах, отзвонились по видеосвязи. Вроде бы все довольные. Сегодня уже вне зоны доступа до воскресенья. Как-то так…

– Вернуть не пытается? – спрашивает Кира, отпивая из своего бокала.

Перехватываю ее взгляд и молча качаю головой.

– Вот же козел, – возмущается она.

А я сминаю салфетку, кусая щеку изнутри и молчу. Я просто не хочу, не могу про это говорить. Ведь даже не объяснишь вот так, сидя в шумном зале караоке и слушая чужие завывания в микрофон.

Не передашь свои эмоции, когда в четверг в обед Сашка прислал мне список, что нужно положить детям в рюкзаки для предстоящего похода, и какой я испытала шок. Такой, что я даже, не задумываясь, ему перезвонила.

– Ты издеваешься? Как я все это запихну? – охнула в трубку.

– И тебе привет, Лиз, – а в ответ бархатный смех, от которого у меня волоски дыбом на руках встали, и я так пожалела, что не додумалась просто написать, – Попроси Левку, я в курсе, что упаковщик из тебя никакой.

– А он точно сможет?

– Да.

– Ок, пока, – отрубила звонок. Вся красная.

Еще полчаса потом приходила в себя.

А Левка и правда справился за полчаса. Для меня это было какой-то магией.

Вечером в аэропорту, проводив детей до терминала, пришлось опять тревожить Сашку, написав ему, что они вылетают. " Я уже выезжаю, не переживай" – моментально пришло в ответ.

Потом Левка звонил по видеосвязи, что папа их встретил, а Сашка на заднем фоне снимал с конвейерной ленты Алискин рюкзак и что-то говорил дочке, улыбаясь. Так искренне…И я смотрела на них во все глаза.

И долго потом ворочалась, не в силах уснуть одна в квартире.

А сегодня, четырнадцатого февраля, в семь утра меня разбудил курьер, принесший огромный букет кроваво-красных тяжелых роз и маленькую белую коробочку в фирменном пакете ювелирного магазина. Открытки с подписью не было, и я поначалу подумала, что это Ариэль.

Но, открыв коробочку и увидев там сережки-гвоздики из белого золота в форме изящной кошечки, играющейся с крохотным рубиновым сердцем, поняла, что подарок с таким жирным намеком мне мог подарить только один человек.

И не подписать его тоже… Чтобы не вернула, да, Саш?

– Ой, девчонки, давайте лучше петь! Ну их, этих мужиков, вот правда! – хлопает в ладоши Влада и нажимает кнопку вызова персонала, размещенную на столе.

Практически сразу к нам подходит официантка. Просим у девушки еще бутылку просекко, сырную тарелку, обновить кальян, лёд и песенное меню.

Пока парень- кальянщик меняет нам угли, прижавшись к друг другу на диванчике, листаем бесконечные страницы с музыкальными композициями. Хмельное оживление овладевает нами всё больше. Весело хохочем, напевая ту или иную попавшуюся на глаза песню, обнимаем друг друга без причин, спорим.

И постепенно мне становится легко-легко, хоть и привкус горечи на губах не рассеивается. Но в голове царит расслабленный туман, ни одной четкой мысли не слышу из-за шума вокруг и игристого вина, бродящего в крови. А веселиться хочется как в последний раз – с размахом и отчаянно.

– О, хочу эту! – Кира тычет пальцем в "Шальную императрицу" Аллегровой.

Мы с Владой шокировано округляем глаза, а потом безудержно смеемся.

– Да ты издеваешься! – фыркает Владка, возмущенно косясь на сестру, – Ты слышала, что только что девчонки с дальнего стола пели? Про "ягоду-малинку" какую-то…И что у них там еще в Тик-Ток меню… А мы, значит, с "Императрицей"?! Скажут, тетки старые пришли и давай тут песок вокруг разбрасывать! Не-е-ет! Я может позаигрывать с кем-нибудь здесь собираюсь, потанцевать, а не рассказывать всем о дате рождения в своем паспорте!

– Дамы-ы-ы! Да просто эти «Ягодки» еще до «Императриц» не созре-е-ели! – Кира для пущей убедительности тянет слова и под конец целует свои пальцы, сильно смахивая на кавказца с чувством проговаривающего слово «пЭрсик».

И, пока мы с Владой хохочем с нее, ловко отбирает у нас меню с песнями и одновременно машет администратору караоке, – Все, девчонки! Решено! Гулять так гулять! Начнем!

Пока я слежу за приближающимся к нам администратором, нащупываю камешек-сердечко и играющую с ним киску в правом ухе. Кусаю губы, поглаживая гибкую кошечку. Она такая гладкая, тонкая… Ничего не могу с собой поделать- постоянно трогаю сережки в своих ушах. Они уже горячие от моих пальцев… Думать, почему их надела, не собираюсь. Просто красивые и необычные…Да?

– Девушки, здравствуйте, я – Эдик, – подошедший администратор представляется громко, чтобы перекричать стоящий вокруг шум.

– Здравствуйте, Эдик, мы "Императрицу" споем! – с вызовом сообщает Кира.

– Отлично, на сцену подниметесь или тут? Сколько микрофонов? – уточняет Эдик тем же тоном.

– Тут, да, девчонки? – озирается на нас Влада.

– Да, тут- тут! Три микрофона!

– Сейчас, дамы, все принесу, – уходит к ди-джею.

И буквально через минуту мы с девчонками, встав из-за стола и обнявшись как пьяные ВДВшники, горланим:

Легко влюбиться, императрица, Когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер!!!

И орут с нами, надрывая глотки, все присутствующие дружною толпой. И кажется, что темный зал кружится перед глазами и дрожит пьяным кальянным весельем.

Спев последнюю строчку, мы целуемся, смеемся. Нам хлопают, пара мужских столов косится со вспыхнувшим интересом. В крови эндорфины бродят, будоражит всё. Я опрокидываю еще один бокал просекко практически залпом. Выбираем следующую песню, ловя азарт, громко хохоча и перекрикивая друг друга. Понеслось…

После «Тропикана женщины», «Спектакль окочен» и душераздирающей «Знаешь ли ты» мы с девчонками немного выдохлись, допили вторую бутылку просекко и пошли танцевать. Между столиками уже было не протолкнуться, а народ все пребывал и пребывал. Выходные и праздник, хоть и не официальный, давали о себе знать. Свободных мест не было даже у длинной барной стойки, на небольшую сцену помимо выступающих то и дело пытались залезть какие-то пьяненькие девушки и потанцевать на более выгодной позиции с точки зрения возможности продемонстрировать себя.

Нам с девчонками это было не нужно. Мы плясали около нашего столика, прыгая, подпевая и совсем не думая о том, как выглядим со стороны. Кира в какой-то момент даже сняла свои десятиметровые шпильки и продолжила танцевать босиком. И, как ни странно, наверно именно это привлекало к нам внимание остальных посетителей, желающих приобщиться к веселью без оглядки на происходящее. Наш маленький кружок быстро разросся, Киру практически сразу закружил какой-то приятный худощавый мужчина в идеально белой рубашке, я танцевала с двумя молоденькими девчонками, вступившими в наш круг.

Перезнакомились все, заказали еще просекко. Перерыв на песни. Проорали толпой уже «На часах ноль-ноль», «Комету» и нетленку Сережи Жукова «Восемнадцать мне уже». Снова танцы. Мне жарко и пьяно, мир слегка кружится, в голове шум. Какой-то молодой парень пытается станцевать со мной медленный танец под «Демобилизацию» Сектора Газа. Мне так смешно от этого, что я даже не сильно сопротивляюсь. И делаю ему замечание, только когда его горячая ладонь сползает мне на попу и сжимает левую ягодицу. Он тут же убирает, обезоруживающе улыбается, а глаза наглые –наглые. И, когда он повторяет свой фокус во второй раз, я отпихиваю охамевшего кавалера и иду за стол, чтобы немного посидеть и передохнуть.