Тишину хвойного леса, подступающего вплотную к стенам корпуса, разрывает на мелкие кусочки лязг и грохот ускоряемых протонов. Вокруг корпусов раскинулся благоустроенный поселок. Здесь день и ночь напролет живут люди, вырывающие у микромира его задушевные тайны. Круглые сутки, сменяя друг друга, ученые с помощью новейших приборов задают вопросы природе. Здесь день и ночь, не переставая, крутится гигантский ускоритель – самый большой в мире.

Полвека назад, еще юным мальчишкой-пионером, я впервые взял в руки электровакуумный прибор, вульгарно именуемый лампочкой. Я всматривался в блестящую выпуклость баллона, подобную мичуринской груше, в ритмическую паутину нити, напоминавшую генеральную линию электропередачи. Потом размахнулся и бросил... Прозвучал резкий и сухой звук. Это столб наружного воздуха провзаимодействовал с вакуумом прибора.

И вот я перед самым крупным в мире электровакуумным прибором. Не берусь передать всю героическую симфонию владеющих мною чувств. Поэтому перехожу к следующему вопросу.

В очертаниях здания гигантского ускорителя видится контур круглого стола, за которым сидят ученые многих стран.

По крутой лестнице я взбираюсь на грудь этой уникальной баранки. И тогда открывается вид на весь магнит, на его диаметрально удаленные участки, уменьшенные перспективой, едва различимые, завуалированные дымкой, скрывающей истинные размеры прибора. Редкая птица долетит до середины магнита. Мощные вентиляторы нагнетают в помещение воздух, который потом отсасывается еще более мощными насосами.

– Как же работает новый ускоритель? – спрашиваем мы у академика, одного из создателей прибора, приметного столпа на стыке наук.

Чтобы ответить на этот сложный вопрос, создатель долго роется в толстых книгах и напряженно думает. С волнением следим мы за полетом современной научной мысли: только блеск очков выдает гигантскую работу, которая происходит сейчас за высоким лбом. Чувствуется, что ученый пытается приноровиться к нашему уровню.

– Ядра всех атомов состоят из нейтронов и протонов, – произносит он наконец. Мы торопливо записываем эти бесценные слова. – Исключение представляет лишь водород. Это важное открытие и используется в нашем ускорителе при помощи жесткой автофокусировки.

Автофокусировка! Мы вспоминаем, что этот закон природы был открыт совсем недавно. А ведь еще в древнем Египте гоняли буйволов по кругу во время молотьбы на току.

– Гоняя ядро, как лошадку на корде, удается разогнать его до умопомрачительной скорости 300 миллиардов миллиметров в секунду, – продолжает гениальные в своей простоте объяснения ученый. – В предстоящем году мы планируем превзойти эти показатели на 10%.

Мы представляем себе, как работает этот прибор. Пучок протонов, как стадо разъяренных буйволов, вырывается сквозь коллиматор в атмосферу, пронизывая ее толщу насквозь и производя на своем пути нейтроны, антисигмаминусы, блямбы-ноль, псиноль, гиперфрагменты и гиперосколки. Ни единого человека не должно быть в это время у прибора. Чтобы не попасть в коварный космический ливень, спутники Земли будут огибать район работы ускорителя.

Очень трудно поймать частицы. Каждую пойманную помещают в особую искровую камеру, откуда она уже не выйдет до самой своей гибели. Ученые внимательно изучают каждую из них, рассматривают ее со всех сторон в микроскопы и перфокарты, затем пишут о ее повадках ценные труды. Но это не мешает им любить, растить детей, писать стихи.

Мы встретились с одним из них.

– Я работаю, – сказал он, прогуливая по откосу на поводке свою дочь, – над так называемым ковариантным выводом так называемых асимптотических соотношений для усечений.

Тишину соснового бора нарушает лишь визг заворачиваемых магнитным полем частиц, высекающих искры из вековых сосен.

Пахнет жареным. Это ученые горят на работе.